Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант

— Как это было, сержант? Ты патрулировал? Или стоял на месте?

— Стоял на месте, сэр.

По моему наставлению — морпеха, столкнувшегося с какими-то глазами лечили совершенно варварским способом — дали глотнуть разведенного водой до примерно шестидесяти градусов крепости спирта. Помогло — в шоковых и депрессивных состояниях — всегда помогает.

— Стоял на месте. Оружие было при тебе.

— Да, сэр?

— И что дальше? Где ты увидел глаза?

— На стволе?

— На стволе? Парни, я не обыскивал вашу палатку, но чую — мне придется это сделать. Козлы долбанные, вы что думаете, закон для вас не писан?

— Полковник… — поднял руку я, мы играли в старую как мир игру в злого и доброго полицейского — при боевой психотравме можно увидеть и более поразительные вещи.

— Да какая к чертям психотравма?! Отвечай, кто провез марихуану, ну!

— Полковник, смею напомнить, что я старше вас по званию! — повысил голос я — извольте вести себя должным образом.

— Какого хрена?! Если у вас, русских в армии бардак и психотравмы, то это не значит, что такое же дерьмо будет в Корпусе морской пехоты, ясно?! Ты меня вывел из себя, капрал, сейчас увидим, что за дерьмо вы сюда привезли!

Ругид вышел из палатки.

— Сержант, встать по стойке смирно!

Сержант встал.

— Руки вперед, глаза закрыть!

Сержант выполнил и это.

— Теперь — дотронься указательным пальцем левой руки до кончика носа, глаза не открывать.

— Левой, сэр?

— Да, левой… Теперь правой… Садись.

Кем бы ни был сержант — но наркоманом он не был, это точно.

— Садись на место… Милнер. Это ведь твоя фамилия — Милнер — фамилию я прочитал на именной табличке на форме.

— Да, сэр.

— Почему тебе не доверяет твой командир?

— Я новенький в отряде, сэр. Полковник… потерял много людей… в Афганистане… в Триполитании… здесь… в других местах. Я новенький, меня никто не знает.

Да уж… У нас в казарме висел плакат, на нем тонущий моряк на фоне тонущего корабля и подпись — «Кто-то разболтал!». В отличие от сухопутных крыс, моряки часто бывают в чужих портах, сходят на берег и запросто могут стать объектом провокации или вербовки. Тем более — что моряку, что военному, что гражданскому нужно? Выпивка и женщины, вот что нас губит. Поэтому — у нас в курс подготовки входили и контрразведывательные дисциплины. И никто из нас — просто так не вывалил бы незнакомому офицеру из другой страны информацию.

— Успокойся. Ты не курил травку?

— Нет, сэр.

— И не знаешь о том, что кто-то здесь курит. Сержант, это не шутка. Один негодяй может стать причиной гибели всей группы.

— Нет… сэр. Никто из нас не курит.

— Тогда рассказывай. Что ты видел. Глаза на дереве?

— Да, сэр. Глаза на дереве, я правду говорю, сэр.

— Как ты их увидел. Вспомни. Ты стоял на месте?

— Да, сэр, стоял на месте. Потом вдруг понимаю, что на меня кто-то смотрит. Глаза, сэр. На дереве, точно.

— Какие они были? На какой высоте от земли? Большие? Очень большие?

— Нет, сэр. Маленькие. Как у собаки.

— На какой высоте?

— Примерно… фута три над землей, сэр. Фута три, сэр, может чуть побольше…

— А зачем ты туда посмотрел? — вопрос был не праздный, если человек не желает что-то рассмотреть специально — он смотрит обычно на уровень своего, человеческого роста.

— Не знаю, сэр. Просто… я почувствовал, что там кто-то есть. Понимаете, просто почувствовал. А потом — глаза эти пропали. И я… шагнул назад и поскользнулся… И закричал, сэр.

— А почему раньше не кричал? Почему не стрелял?

— Не знаю, сэр… что-то нашло… не знаю, сэр, честно. Я даже страх не сразу почувствовал, только когда они исчезли… я правду говорю, сэр.

Откинув полог, в палатку вернулся Ругид.

— Куда вы дели травку. Смотрите, парни…

— Полковник, давайте выйдем ненадолго…

Мы вышли из палатки. Дождь перестал — но было так сыро, что вода просто висела в воздухе. Лицо можно было вытирать каждую минуту.

Я пересказал то, чего услышал, добавив и свое мнение — парень не наркоман и вряд ли курил. Ругид презрительно фыркнул.

— Что за чушь. Глаза… на дереве… собачьи… ерунда какая-то.

— Помните ЗАПТОЗ, полковник? [48] ЗАПТОЗ, Западная часть тихоокеанской зоны. Индокитай, место, где долгие годы шла война между проамериканскими и прояпонскими силами. Японии помогала Великобритания, а САСШ — Российская Империя.

— Хотелось бы забыть.

— Там происходило много чертовски интересных вещей. Например — как-то так получалось, что бандитам Вьетконга удавалось подходить вплотную к патрулям, пока не становилось слишком поздно. Каким-то образом Вьетконгу удавалось убивать вооруженных до зубов янки голыми руками. Каким-то образом Вьетконгу удавалось проникать на аэродромы, охраняемые минными полями, патрулями и снайперами. Вы знаете, что такое Вьет-во-дао? Или шаг черепахи? [49] Вьет-во-дао — старинное искусство рукопашного боя Вьетнама, по эффективности не уступает каратэ. Шаг черепахи — совершенно особенный шаг, человек стоит на месте — и в то же время он идет, передвигаясь исключительно ступнями как червь. Это невозможно описать словами, это надо видеть. Все это оттуда.

— И при чем тут все это?

— При том. Вернувшиеся оттуда — те, кому посчастливилось выжить — говорили о том, что они не видели вьетнамцев, пока те не подходили почти вплотную, или не начинали взрываться самолеты на аэродроме. Снайперы клялись и божились, что никого не видели в прицелах — хотя проникновение шло в их секторах. Возникло очень серьезное подозрение, что вьетнамцы владеют неким народным способом отводить глаза, что позволяет им как бы растворяться в окружающей среде, становиться ее частью, так что чужак его не видит.

— Ерунда.

— Далеко не ерунда. В русских сказках — не раз и не два упоминается о паранормальных способностях отвода глаз, есть упоминания про шапку — невидимку. В семидесятых — в ЗАПТОЗ работала целая группа русских специалистов, нацеленная на поиск подобных загадок. Это могло быть прорывом в боевых действиях.

— Откуда вы все это знаете? Господин вице-адмирал.

— Мой отец был в ЗАПТОЗ.

— Военный наблюдатель?

— По документам — так. Что было на самом деле — не знаю. Он не успел мне ничего рассказать — его убили в Багдаде. И мать — тоже.

Ругид покачал головой.

— Вас, русских, напалмом не выжжешь.

Я должен был обидеться. Но не обиделся — не самый худший эпитет для народа.

— Потому мы и русские. Эти джунгли — все равно, что клад, здесь никто и никогда не изучал ни растительность, ни животный мир, ни индейские племена дальше, чем на расстоянии несколько километров от воды. Никто толком не описывал индейские племена. Все, что здесь делалось — так это варварская вырубка леса, выращивание наркотиков на тайных делянках, да подпольная добыча золота и драгоценных камней, когда в реку течет смертельный яд! Не исключено, что мы имеем дело с чем-то нам неведомым.