Константин Калбазов - Мы наш, мы новый…

– У нас будет маленький, – с оттенком грусти, что приходится разочаровывать мужа, и в то же время светясь каким-то внутренним светом, столь присущим всем будущим матерям, произнесла Света.

Ну конечно! Господи, он все не мог понять, что не так со Светой, – ему даже показалось, что она слегка поправилась… Да кой черт показалось – естественно, поправилась. Так это что же получается…

– Света…

– Ага.

– Да ведь это же… Светка-а-а!!!

Вот теперь ее отпустило. Ну да, разочаровала мужа – тот вон весь извелся, – она прекрасно видела, что держится, только чтобы не обидеть ее, а потому быстро, как изголодавшийся, разделался с обедом. Но, как видно, новость унесла прочь все дурные мысли. А почему это дурные? Ничего не дурные. Просто не ко времени – ну да, время еще будет. А сейчас можно и о другом спросить. Поговорить-то о чем-то надо.

– Ну, раз с этим выяснили, рассказывай: как съездил? Как там Магадан, Авеково? Как они перезимовали? Мне тут рассказывали, что японцы могут захотеть захватить Камчатку и те места, – мол, там, с одной стороны, глухомань, а с другой – очень выгодные предприятия, и Россия, случись, защитить их не сможет.

– Какой Магадан? При чем тут Магадан?

Антон просто опешил от вопроса жены. А потом вдруг понял. Все верно: так уж сложилось, что писем он не писал, никогда не писал, даже маме, когда учился в училище, так что для него наличие такого вида связи, как переписка, просто не существовало. Поэтому, даже когда появилась возможность отправлять из Артура личную корреспонденцию, он попросту не воспользовался этим, а потом забот хватало и других. Но вот Сергей, и в особенности Семен, писали регулярно. Получается, что из писем не явствовало, что он в Артуре, или…

– Света, а какие у тебя отношения с Леной и Аней?

– А к чему ты это спросил? – немало удивилась она перемене темы. – Хорошие отношения, и даже замечательные, правда, они все еще сердятся на тебя. Но, когда стали получать письма от Сергея Владимировича и Семена Андреевича, вроде оттаяли. Немного.

– Они тебе ничего не рассказывали?

– Нет. А что они должны были мне рассказать?

– Да так, ничего. Не обращай внимания.

– Так как там Магадан?

– А что Магадан? Там все в полном порядке. Все предприятия работают на полную.

– Откуда же вы взяли рабочих? Ведь тебе запретили вывозить наемных из Владивостока?..

– Ты опять стала интересоваться моими делами? Ладно, не дуйся. С рабочими определились на месте – как выяснилось, их там вполне достаточно.

В этот момент в дверь позвонили, и Светлана, легко соскочив с колен мужа, направилась к двери, озорно оглядываясь через плечо.

– Вот видишь, как иногда полезно быть в положении, а то сейчас занимались бы непотребством в неурочный час.

– Кто сказал, что это непотребство? – только и успел бросить вдогонку жене Антон. – Нормальная потребность, и даже очень нужная, – закончил он, бурча себе под нос.

Кто бы сомневался. Ну, раз уж отношения у женщин сохранились на прежнем уровне, то забросить свою молодую подругу старшие товарки никак не могли. Лена, как всегда, появилась подобно шквалу, с ходу пройдя в гостиную, на ходу снимая шляпку и о чем-то там вещая, – о чем, Антон так и не разобрал, так как был рад слышать столь родные голоса из далекого далека. Господи, как же давно это было! Но веселое щебетание тут же прекратилось, едва она увидела Антона.

– Антон?

– Здравствуй, Лена.

– Антон? – Ага, и Звонарева тут. Ох, что-то это все ему напоминает.

– Здравствуй, Анечка.

– Здравствуй. Ах да. «Светлана» ведь уже час как в порту стоит. Не думала, что, выйдя из Артура, яхта направится еще и в Магадан.

– «Светлана» в порту?

– Можно подумать, ты не знаешь?

– Да нет. Я прибыл на другом корабле.

– Значит, так совпало, – пожав плечами, констатировала Аня.

Что-то ее отношение ему совсем не нравилось. Какое-то безразличное. Ну да и черт с ним, не враждебное – и слава богу.

– Писем из Артура нет?

– Есть. И не только нам. Они собрали все скопившиеся на почте письма и доставили во Владивосток – папа, наверное, сейчас за голову хватается, не зная, как разгрести такую кучу, – все же улыбнулась Звонарева при упоминании об отце, работающем в почтовом ведомстве.

– А мне не было? – поинтересовалась Света.

– Как же. Вот потому мы и прибежали – не захотели, чтобы матрос с яхты их нес. Хотим почитать с тобой, – с улыбкой доставая пухлый конверт, проговорила Лена.

– От папы и мамы?

– Ну не от Антона же в самом-то деле, – фыркнула Анна.

Господи, да успокоится ли она когда-нибудь?

– Ладно, дамы, если позволите, то не буду вам мешать. Схожу на завод, посещу НИИ – займусь, одним словом, чем-нибудь, чтобы не смущать вашей женской компании.

– Не хочешь узнать, что пишут твои друзья? – спросила Аня, и, как понял Антон, тон ее явно поменялся в более теплую сторону, – не иначе как первый шаг к примирению. – Мы специально не читали: хотели почитать все вместе. Конечно, мы не рассчитывали, что ты окажешься здесь, но раз уж так вышло…

– Извините, дела. Вы мне потом все обстоятельно обскажете.

Дорога до здания управления времени заняла немного, так что уже совсем скоро он поднимался по лестнице в кабинет, который занимал Варлам. Судя по всему, он был вполне лоялен к друзьям и не лукавил в том разговоре перед отъездом Антона. Будь иначе – женщины волновались бы куда больше, а может, они попросту не были в курсе. Ладно, чего теперь-то гадать: он на месте, разберется.

Дверь поддалась легко и совершенно бесшумно. За ней обозначился тамбурок, обитый дерматином со слоем ваты под ним: подобным образом были оборудованы все рабочие кабинеты службы, подведомственной Варламу: безопасность – она и есть безопасность, подобный подход помогал предотвратить прослушивание. Стены кабинета были обиты декоративными деревянными рейками, вот только пространство за ними было напичкано паклей, так что вариант с приставленным с противоположной стороны стаканом также не работал.

В самом кабинете – ничего лишнего. Большой несгораемый шкаф в углу – такие были у всех руководителей, а в службе безопасности в каждом кабинете. Влетело в копеечку, но безопасность вообще штука недешевая, чего уж там. Напротив окна – большой письменный стол, стоит так, что сидящий за ним обращен спиной к окну и лицом к двери. К нему в форме буквы «Т» приставлен еще один – он поуже, но подлиннее, с двумя рядами стульев по обеим сторонам. У стены справа вдоль всей стены – книжный шкаф: не все бумаги хранятся в сейфе, а бумаг в ведомстве Варлама хватает.

Если документы, которым надлежало храниться, особо не умещаются в личные сейфы, есть секретка, сплошь заставленная металлическими шкафами, – там бумаги сваливаются уже в общие папки или ячейки согласно тематики. Эдакая секретная картотека. Поначалу Варламов стонал и кряхтел, не раз и не два поминал прежнюю жизнь и божился, что вот все бросит и вернется к былому житью-бытью, благо денег у него в достатке. Это происходило всякий раз, когда он вдруг осознавал, что бумаг становится еще больше. Но слова так и оставались словами: в работу он втянулся и иной жизни уже просто не представлял.