Алексей Кулаков - Оружейникъ

– Должен заметить, князь, у вас очень широкий круг интересов. Да-с… Я еще могу понять вашу заинтересованность в моем порохе и организации производства тринитротолуола – слухи о некоей Сестрорецкой оружейной фабрике добрались и до меня, правда, касались они в большей степени вашей стали. С очень замечательными и полезными для химической промышленности свойствами, кстати. Но вот ваши вопросы насчет остального – вы и вправду хотите всем этим заниматься или же вами движет обычное любопытство?

Уверив своего собеседника в крайней серьезности намерений, Александр совершенно неожиданно узнал, что разговаривает не только с всемирно известным ученым, но еще и с живым и очень подробным справочником на тему – кто есть кто в ученом мире Российской империи (впрочем, и за ее пределами тоже). На любой вопрос фабриканта Менделеев практически без задержки давал совет, при этом звучали не только имена будущих сотрудников князя, но и их адреса, небольшие характеристики и еще куча попутной информации. К примеру, только Александр поинтересовался насчет производства фенолформальдегидных смол – уже через пять минут после своего вопроса фабрикант точно знал, как звать-величать нужного ему химика, как далеко он продвинулся в своих исследованиях, чем его можно заинтересовать (разумеется, деньгами и возможностью дальнейших исследований) и даже его семейное положение. Исписав свой верный блокнот до последней странички, гость потихоньку перевел разговор на самого хозяина и его пироколлодий. И впервые за всю беседу столкнулся с непониманием. Дмитрий Иванович не то что не желал брать патент, он даже не задумывался о такой возможности, искренне считая, что раз уж он работает по заказу военного ведомства, то все права на рецептуру и технологию изготовления автоматом принадлежат этому самому ведомству. Мысль в чем-то, может, и правильная, но в российском государстве ее военные чиновники привыкли покупать новинки за границей, не считая своих изобретателей годными на что-то стоящее. И не только военные – Мальцев как-то рассказал своему юному другу, с чего начался закат его империи. С того, что правительство кинуло клич крупным промышленникам, предлагая большой контракт на изготовление целой серии паровозов и вагонов. Сергей Иванович согласился и даже получил некие устные гарантии. Но пока он готовил свои заводы к крупным заказам, расширял и обновлял станочный парк, новый главноуправляющий путей сообщения граф Бобринский решил, что заказывать паровозы в России глупо, и разместил весь заказ на заводах Германии и Англии. А у Мальцева, который вложил два миллиона рублей только в модернизацию заводов, начались первые неприятности, которые затем и привели его к потере всего, чем тот жил последние сорок лет. Перепробовав все возможные аргументы и уже начиная отчаиваться, фабрикант решил испробовать последнее оставшееся у него средство – прямой подкуп ученого. Не деньгами, конечно, а знаниями и возможностью научной работы.

– Дмитрий Иванович, как вы смотрите на то, чтобы заключить со мной небольшое соглашение?

– Н-да? И о чем же, позвольте полюбопытствовать?

– О сотрудничестве, конечно. Дело в том, что совершенно случайно мне доставили некие сведения, очень надежные и из проверенного источника. Суть же их в том, что в САСШ один химик по фамилии Габер разработал процесс синтеза аммиака прямо из атмосферного азота.

– О?! Сведения верные?

– Да. К сожалению, этот процесс был не до конца отработан и, одним словом, этот химик трагически погиб, как и все его записи. Почти все – общее описание у меня есть, и я уверен, такому эксперту, как вы, их будет вполне достаточно.

– Так-так, звучит интригующе. Скажите, Александр Яковлевич, а вы меня не мистифицируете? Об успехе такого уровня я бы непременно знал. Да и не только я, весь научный мир тоже.

– Что вы, разве я посмел бы так глупо шутить. Впрочем, все это вы сможете проверить сами, и не только это – мои сотрудники отслеживают еще несколько очень перспективных исследований.

Окончательно растаяло суровое и недоверчивое (как и полагается известному химику-практику) сердце профессора после небольшого пожелания фабриканта – исполняя скромные пожелания и еще более скромные просьбы оружейного магната, по возможности использовать отечественное сырье. Сам того не зная, молодой человек угодил прямо в яблочко и сломил тем самым последние сомнения старого ученого, убедив-таки его запатентовать рецептуру и все прочее, связанное с пироколлодием. Вернее, не так. Теперь помимо капитана Мосина компания РОК представляла интересы и господина Менделеева, обеспечивая того не только по юридической части, но всем, что только потребуется для плодотворной работы. А ее предстояло много – достигнув таких впечатляющих результатов всего за один вечер, князь потерял последний стыд и вывалил на химика столь большой ворох заказов, что у того непроизвольно округлились глаза. Пользуясь тем, что профессор находился в легком ошеломлении от проявленного молодым собеседником напора, фабрикант быстро подсунул под список своих пожеланий сложенный вдвое чек как обеспечение будущих исследований и поспешил откланяться, твердо пообещав напоследок, что вскоре передаст уважаемому Дмитрию Ивановичу все материалы о синтезе аммиака.

«Ага, вот только нарисую их и сразу передам. Черт, придется как-то выкручиваться…»

Специалист по прецизионным станкам, господин Лазорев еле вытерпел, пока его сопровождавший скроется за углом фабричной управы, и опасливо покачал головой, одновременно здороваясь с давнишним приятелем.

– Ну и порядки тут у вас, Иммануил Викторович! Прямо не завод, а монетный двор какой-то, охрана на каждом шагу.

– Да? А я уже как-то привык и просто не обращаю на это внимание. На самом деле это очень разумный подход к организации работы на предприятии, дорогой мой Аркадий Никитич: никаких тебе посторонних, все заняты своим делом. Кстати, пока его сиятельство занят с инженерами Тиссена, у нас есть немного свободного времени. Не желаете ли развлечься небольшой экскурсией по моему хозяйству?

– С превеликим удовольствием, Иммануил Викторович. Признаюсь честно, ваши письма пробудили во мне определенные надежды, а также разожгли немалое любопытство. Вы и вправду ведете дюжину новых разработок одновременно?

Герт непритворно (ну почти, все же некоторая доля сурового мужского кокетства присутствовала) закручинился:

– Если бы дюжину! Пожалуй, все две, ежели не больше. Мне пришлось изрядно освежить знания по пневмосистемам и гидравлике, чтобы только понять, с чего начинать некоторые прожекты. Да-с. Так, ну на обычном производстве ничего нового вы не увидите, а вот на опытно-экспериментальном, пожалуй, мне все же найдется чем вас удивить.