Алексей Фомин - Возвращение великого воеводы

В дом к банкиру Сашка направился, прихватив с собой еще парочку воинов (для соответствующего впечатления), отобрав из полусотни самых страшных зверского вида бородачей. К его удивлению, высокие стеклянные двери распахнулись перед ними во всю ширь, лишь только они ступили на мраморную лестницу, ведущую ко входу в палаццо. Из дверей на площадку балюстрады выскочил невысокий, худой, чрезвычайно подвижный, чернявый человечек. Раскинув руки в стороны, он склонился в фиглярском поклоне и заговорил столь сладким голосом, что Сашка явственно ощутил у себя во рту вкус сладко-сливочной помадки.

– Добро пожаловать в мое скромное жилище, о великий воевода Тимофей Вельяминов, достойный сын несравненного царя Василия. Недостойный раб Джузеппе счастлив приветствовать столь дорогих его сердцу гостей в своем простом обиталище!

Джузеппе Балдуччи был так похож на известного каждому жителю современной России Бориса Абрамовича Березовского, что Сашка с трудом сдержался, чтобы не воскликнуть «Чур меня, чур!», предварительно перед этим поплевав через левое плечо и троекратно перекрестившись. «Ах ты, гад, – пришла в его голову совершенно иррациональная мысль, – и здесь, значит, сладко устроился. Ну погоди у меня! Я тебя сейчас приласкаю!»

– Ты так счастлив видеть меня, мерзавец, что вчера от избытка чувств даже приказал убить меня своей марионетке Пескаторе.

Выстроенная им словесная конструкция настолько понравилась самому Сашке, что он широко, от всей души улыбнулся. Реакция же Балдуччи на эту фразу окончательно привела его в самое прекрасное расположение духа. Банкир, услышав про Пескаторе, так и застыл в поклоне с раскинутыми в стороны руками. Сашка поднялся по лестнице и, слегка отпихнув хозяина в сторону, чтоб не мешался под ногами, прошел в дом.

Солнечные лучи, проникая сквозь высокие окна в большой зал, в который попал великий воевода и его спутники, отражались в многочисленных зеркалах, хрустале и позолоте, наполняя пространство сиянием всех цветов радуги. У Сашкиных воинов, простых деревенских жалованников, при виде такого великолепия даже челюсти отвисли. Балдуччи, наверное, не был бы банкиром, если бы не умел держать удар. Пары десятков секунд было вполне достаточно для того, чтобы он пришел в себя и вновь, рассыпаясь мелким бесом, не предстал перед великим воеводой и его спутниками.

– Ваше высочество, – вскричал он, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень почтения, – я не знаю, что за негодяй возвел на меня столь ужасный поклеп, но уверяю вас в том, что это чистой воды ложь! Я заверяю вас в своем личном расположении и преданности вам и вашему сюзерену – великому князю Владимирскому.

– Что ж… – как бы между прочим промолвил Сашка. – Значит, гонцов в порт вчера тоже не ты посылал, и уговаривал капитанов покинуть кафскую бухту тоже не ты.

– Конечно, не я! – вскричал Балдуччи. – Где доказательства? Разве есть письмо, писанное моей рукой или с моей печатью?

Подобная беззастенчивая наглость привела Сашку в восхищение.

– Хорошо. – Ему ничего не стоило сделать вид, что он поверил банкиру. – Тогда изволь сейчас же отправить в порт деньги за фрахт ста десяти судов.

– Конечно, конечно… Я готов! Но вы, ваше высочество, взамен должны мне передать верительную грамоту великого князя.

– Зачем? Нет у меня никакой грамоты! – Продолжая играть, Сашка изобразил крайнюю степень простодушия, граничащую с идиотизмом. – Разве ты не знаешь меня?

– Но как же, ваше высочество, я не могу отдать деньги первому встречному. Без верительной грамоты… – Балдуччи скептически улыбался, презрительно глядя на своих, как оказалось, по-деревенски доверчивых и простоватых гостей. – Так что, извините, но фрахт я оплачивать не буду.

И тут в разговор вступил Безуглый.

– Уважаемый банкир Балдуччи, – спокойно, даже вкрадчиво начал он, – когда вы приветствовали нас, то, судя по вашим словам, были уверены в том, что перед вами не первый встречный, а великий воевода Тимофей Васильевич Вельяминов.

– А-а… Но… Великий князь прислал мне портрет великого воеводы, – нашелся банкир.

– Портрет, значит, прислал, а верительную грамоту забыл?

Балдуччи понял, что он попал в ловушку.

– Да, да… Именно так, – промлямлил он.

– Кстати, – продолжал Безуглый, – сейчас наши люди штурмуют дом Пескаторе, и я вас уверяю, что они с этим справятся достаточно быстро. Самого Пескаторе, прежде чем повесить, доставят сюда. – Ни о чем подобном договоренности с Адашем не было, но Сашка даже вида не подал, что удивлен словами Безуглого. – Так что, уважаемый банкир, мы у него и спросим в вашем присутствии, отдавали ли вы ему приказ убить великого воеводу?

Услышанное явно испортило Балдуччи настроение, но как истинный банкир он был уверен, что любую проблему можно решить с помощью денег.

– О-о! Ваше высочество! Не надо Пескаторе, не надо верительной грамоты. Разве мы не можем договориться с вами? – Он подошел к шнуру, висящему у стены, и трижды дернул за него. – Я сейчас же отправлю деньги за фрахт необходимых вам судов.

– Хорошо, – охотно согласился Сашка и кивнул одному из сопровождавших его воинов. – Поди к старшему, передай, что я велю охрану с парка снять и перенести ее к самому дому. – Бегом.

Бородач, топая сапожищами по начищенному паркету и гремя доспехами, умчался выполнять поручение. В другом же конце зала появился человек, которому Балдуччи что-то сказал по-итальянски.

– Это мой секретарь, – пояснил банкир. – Я велел ему приготовить деньги для оплаты фрахта.

Балдуччи, уверенный, что ему уже удалось решить проблему, вновь сиял самой доброжелательной улыбкой.

– Так зачем же ты все-таки хотел убить меня, банкир? – как бы невзначай поинтересовался Сашка.

– О-о, стоит ли вновь говорить об этом маленьком недоразумении? – Балдуччи, улыбаясь, всплеснул руками. – Ведь мы же уже урегулировали ситуацию.

– Ты думаешь? – Сашка покачал головой, состроив недоуменную гримасу. – Эй, скачи-ка в лагерь, – отдал он распоряжение второму бородачу, – передай, что я распорядился перенести его сюда, в парк синьора Балдуччи. Нечего им там за городом жариться да пыль глотать на самом солнцепеке.

– Так все-таки, любезный банкир Балдуччи, – вновь вступил в разговор Безуглый, – каким же образом вы опознали сейчас Тимофея Васильевича?

– Я догадался, – огрызнулся банкир. Маска любезного хозяина слетела с его лица, как прошлогодняя листва слетает под натиском северного ветра. – Ночью мне доложили, что мой парк окружили какие-то воины. Это могли быть только люди великого воеводы. Поэтому с утра я ждал его визита.

– Прекрасно. – Безуглый так улыбнулся Балдуччи, словно хотел поддержать его этой улыбкой в непростой для того ситуации. – А как и когда, уважаемый банкир, вы договорились с великим князем о способе оплаты?