Тим Пауэрс - Гнёт ее заботы

― Эй, Майк, ― позвал Бойд, перегибаясь через борт экипажа и хватая Кроуфорда за плечо, ― ты часом не заболел? Ты внезапно побледнел как рассветные небеса.

Кроуфорд вздрогнул, но затем продолжил прерванное движение. Трясущимися пальцами он начал ослаблять удерживающие багаж кожаные ремни. ― Н-нет, я в порядке, ― сказал он. ― Я просто… вспомнил кое-что.

Упоминание о мытье ног воскресило спавшие доселе воспоминания о прошлой ночи ― Он отмыл ноги, а также снял грязные брюки, после того, как сбежав от статуи, забился в свою комнату. И не прибирался он совсем не из-за какой-то там брезгливости, как подумал позже, а из-за необъяснимого ужаса перед Сассекской грязью. Так что не было никаких сомнений, он выходил наружу еще раз… по меньшей мере. Он порылся в памяти в поисках каких-нибудь воспоминаний об этом, но остался ни с чем.

«Мог ли он снова отправиться искать кольцо»? Этот вопрос испугал его, как только он себе его задал, так как подразумевал, что могла существовать какая-то другая причина. Он заставил себя сосредоточиться на отвязывании багажа.

Из дома начали выходить люди. Кроуфорд опознал священника, который угощал его и Джулию чаем в местном приходе две недели назад. Позади него стоял отец Джулии, а дама в голубой бархатной накидке ― чья шаркающая походка подводного существа была, как он решил, результатом нежелания смотреть вниз, на каменные ступеньки, из страха растрепать высокую усыпанную розами прическу ― должно быть была тетей Джулии, хотя раньше Кроуфорд видел ее только в домашнем платье, с волосами, стянутыми в тугой узел.

«А хмурящаяся девушка, держащаяся позади, ― осторожно прикидывал он, ― должно быть Джозефина ― сестра-близняшка Джулии. Они, безусловно, похожи, но она такая худая, и почему она так сутулит плечи? Может, это та самая защитная „механическая‟ поза, которую как говорила Джулия, она принимает в стрессовых ситуациях. В таком случае, это еще менее привлекательно, и гораздо менее забавно, чем она мне описывала».

Отойдя от экипажа пахнущего кожей и мясным пирогом, он впервые ощутил сельские запахи Восточного Сассекса ― запах глины, благоухание цветов и легкий запашок от далекой сыроварни. Все это было так далеко от мускусного запаха больных людей и резкого зловония вымытых уксусом больничных стен.

Он освободил свои чемоданы и поставил их на край посыпанной гравием дороги, где как раз примчавшийся обратно мальчик, подхватил их и раскачивающейся, семенящей походкой потащил багаж в сторону дома. Помня, что Джозефина не одобряет того, что ее сестра выходит замуж за врача ― тем более за врача, который в настоящее время специализируется в области медицины, что традиционно была уделом не имеющих медицинского образования бабок ― Кроуфорд сделал вид, что не заметил ее, и вместо этого демонстративно приветствовал ее отца и тетю.

― Джулия наверху, ― сказал ее отец, сопровождая новоприбывших к дому, ― беспокоится по поводу своих волос и одежды. Ну, ты знаешь этих невест. Кроуфорду показалось, что Джозефина что-то проворчала за его спиной, и тогда старик, казалось, сообразил, что сказал что-то неловкое. ― Ну как… ох… я просто хотел сказать…

Кроуфорд натянуто улыбнулся. ― Я уверен, ей не нужно волноваться о таких вещах, сказал он. ― Сколько я ее видел, она всегда выглядит, по меньшей мере, великолепно.

Видимо торопясь оставить в прошлом непреднамеренное упоминание о первой жене Кроуфорда, старый мистер Кармоди поспешно закивал, подмигивая и улыбаясь. ― О, несомненно, несомненно. Просто вылитая покойная мать.

Кроуфорд оглянулся назад, на дорогу и экипаж, когда мистер Кармоди сказал это, и поэтому увидел, как выражение вытянутого лица Джозефины мгновенно сменилось с озлобленного на отсутствующее. Она продолжала идти, но ее руки и ноги словно одеревенели, а голова, когда она отвернулась, переместилась одним резким рывком, словно это был мгновенный бросок паука. Ее широко раскрытые ноздри побелели. Судя по всему, это и была ее механическая поза.

Он посмотрел на ее отца, ожидая новых извиняющихся бормотаний, чтобы замять то, что было очевидно другой щекотливой темой, но старик ковылял в неведенье, ухмыляясь и качая головой на какое-то замечание отпущенное Аплтоном.

Кроуфорд удивленно вскинул брови. Пожилой отец совсем не казался невнимательным или беспечным, но, несомненно, если тема смерти его жены была столь очевидно травмирующей для одной из его дочерей, должен же он был когда-то это заметить? В конце концов, для этого у него было целых двадцать лет, прошедших с тех пор, как мать близняшек умерла от потери крови, спустя несколько минут после того, как родила Джозефину, вторую из них.

Очутившись внутри, путешественники получили по кружке сидра и тарелке с хлебом и сыром, и, пока они разбирались с этой нехитрой снедью, они с притворным наслаждением слушали юношу, исторгающего душераздирающие мелодии из волынки. В конце концов, мистер Кармоди прервал сольный концерт и предложил показать гостям их комнаты.

Кроуфорд покорно проследовал в свою комнату, где сполоснул лицо в стоящем на туалетном столике тазу, но затем выбрался обратно в коридор и прокрался к двери Джулии. Она ответила на его стук и, несмотря на свадебные приготовления, оказалась одна, и все еще, по воле случая, была одета в зеленое хлопковое платье. Со снятыми туфлями она казалась даже ниже чем обычно, что делало ее цветущие формы и стройную талию еще более потрясающими. Ее длинные каштановые волосы были все еще слегка влажными после недавнего купания.

― Ты почти на целый день опоздал, ― сказала она, после того как его поцеловала. ― Что случилось? Колесо сломалось?

― Задержался из-за сложных родов, ― ответил Кроуфорд. ― Пациентка благотворительного отделения ― семья отвезла ее в больницу только после того, как повивальная бабка допустила почти роковую оплошность. Он уселся на широкий подоконник. ― Я кстати только что повстречал снаружи твою сестру. Она действительно выглядит не слишком хорошо.

Джулия села рядом и взяла его за руку. ― Ох. Бедная Джозефина просто расстроена, что ты увезешь меня отсюда. Я тоже лишусь ее, но у меня своя жизнь. А она должна… стать наконец Джозефиной. Джулия пожала плечами. ― Кто бы это не оказался.

― Думаю, у нее снова неприятности. Сколько она уже использует этот механический трюк?

― Ох, пожалуй, с самого детства. Однажды, когда мы были детьми, она спросила меня, что я делаю, чтобы ночные страхи не могли до меня добраться, когда я лежу в постели. Я спросила ее, что делает она , и она ответила, что раскачивается туда-сюда, словно рычаг помпы или часовой механизм, или что-то в этом роде, так что страхи говорят себе, ― Джулия перешла на низкий голос, ― ррр, это не человек, это не добыча ― это какое-то устройство . Джулия печально улыбнулась.