Тим Пауэрс - Гнёт ее заботы

Внезапно за окном возник напряженно выглядящий Китс. Кроуфорд встревоженно вскочил, отодвинул защелку и распахнул окно.

Китс тотчас забросил в окно его чемодан. ― Она прямо за мной. Вывали его куда-нибудь и давай мне обратно ― она заподозрит, если теперь увидит меня без него.

― О, боже! Кроуфорд подхватил чемодан и поспешно бросился к застеленному скатертью столу, ослабил ремни и опрокинул сумку вверх дном. На стол повалились брюки и рубашки. Несколько свернутых пар чулок свалились и, извиваясь змеей, раскатились по полу. Барменша резко его окликнула, но он оставил ее без внимания и бросился обратно к окну. ― Вот, сказал он, выпихивая чемодан обратно в руки Китса. ― Спасибо.

Китс нетерпеливо кивнул и жестом показал ему не высовываться.

Кроуфорд кивнул и отступил от окна, но одним глазом выглядывал из своего укрытия. Барменша что-то выговаривала за его спиной, и он порылся в кармане и бросил за плечо одно-фунтовую банкноту. ― Я хочу купить эту скатерть, ― не оглядываясь, проскрежетал он.

Китс тем временем направился к причалу, демонстративно покачивая кожаным чемоданом. «Только не переигрывай», ― подумал Кроуфорд.

Мгновение спустя другой человек скользнул мимо окна, следуя за Китсом, и Кроуфорд инстинктивно отпрянул назад, так как это, вне всяких сомнений, была Джозефина, движущаяся с неукротимой целеустремленностью, словно одна из тех приводимых в движенье шестернями статуэток, что появляются из немецких башенных часов, чтобы позвонить в колокола. Беспокоясь о Китсе, Кроуфорд понадеялся, что она не успела перезарядить пистолет.

Все еще выглядывая в окно, Кроуфорд попятился по крепкому деревянному полу к столу, на котором лежала вся его одежда. Он перекинул вверх концы скатерти и стянул их в узел здоровой рукой.

Добравшись до конца причала, Китс оглянулся и увидел движущуюся к нему Джозефину. Он закрутил чемодан, словно метатель диска, а затем отправил его в далекое плавание. Кроуфорд прошептал проклятье одновременно с отдаленным всплеском.

― Фунта, надеюсь, достаточно за чертову скатерть? ― горько промолвил он, думая о том, сколько отдал за свой чемодан.

― Да, сэр, ― сказала барменша, незаметно отодвигаясь, когда он шагнул мимо нее к входной двери, с какой-то отчаянной беззаботностью покачивая своим импровизированным багажом.

Он пересек Лондонский мост и, направившись на восток, миновал Биллингзгейтский рыбный рынок, и как можно беспечней прошествовал мимо Здания Таможни и Лондонского Тауэра, завидуя окружающим его торговцам рыбой, горничным и разнорабочим в их безразличии к этим величественным каменным сооружениям, которые, казалось, олицетворяли закон и наказание. Время от времени он оглядывался назад, но позади не было видно никого, кто был бы похож на заведенный ключом механизм.

Магазины, мимо которых он проходил, сообщили ему, что он приближается к докам. Бакалейщики наперебой зазывали публику вывесками, сообщавшими, что бочонки солонины и галеты, которые они продают, будут храниться вечно в любом климате. Окно каждого второго магазина ломилось от латунных секстантов [81], подзорных труб и компасов ― и плотных бумажных компасных карт с отпечатанной на них кристалло-подобной розой [82], указывающей стороны света. С грохотом проезжавшие мимо экипажи заставляли карты дрожать, словно они трепетали от порывов какого-то никак иначе не обнаруживаемого магнитного ветра.

Его узел из скатерти привлекал бурное внимание толпы уличных мальчишек, поэтому он вошел в магазин, на витрине которого был выставлен чемодан ― но хозяин вначале довольно учтиво его поприветствовавший, повторно вгляделся в лицо Кроуфорда, а затем спросил, как он посмел притащить «мерзкие кости, зубы и статуэтки» в магазин управляемый Кристианом. Когда Кроуфорд попытался объяснить, что в свертке у него просто одежда, и что он всего лишь хочет купить чемодан, продавец, ни долго не раздумывая, выхватил из-под прилавка пистолет. Кроуфорд поспешно выбежал на улицу, снова очутившись посреди гомонящей толпы ребятни.

Один из мальчишек подбежал к нему сзади, и ножом вспорол его узел снизу, а затем рванул за показавшуюся из разреза одежду. Рукав зеленого бархатного пиджака скользнул наружу, с парой подштанников из тех дней, когда он был покрупней, непонятно как зацепившихся за кружевную манжету.

Кроуфорд крутанулся, столь поспешно, что рукава-подштанники растянулись за ним подобно хвосту, но все же недостаточно быстро, чтобы увидеть, какой из мальчишек это сделал ― тем не менее, он увидел владельца магазина багажа, стоящего в дверном проеме и наблюдающего за ним. Кроуфорду показалось, что тот подал рукой сигнал кому-то по ту сторону улицы.

«Прямо как я хотел, ― истерично подумал Кроуфорд ― незаметное исчезновение».

Внезапно вдаль по улице с грохотом растворилась дверь паба, и двое тощих нездорового вида мужчин вывалились наружу и, хромая, направились к нему, размахивая окровавленными платками. Они что-то одновременно бормотали, но из их бессвязной речи Кроуфорд разобрал лишь слово «камень» и еще что-то, прозвучавшее как «неффи-лимб» [83].

Он повернулся, чтобы броситься туда, откуда только что пришел, но тут ему почудилось, что в толпе мелькнули размахивающие негнущиеся конечности, и застывшее, лишенное выражения лицо… так что он закрутил свой сверток по широкой дуге, совсем, как недавно проделал с его чемоданом Китс, и разжал руки. Скатерть распахнулась, и одежда хлынула во всех направлениях, туфли полетели в толпу, а Кроуфорд нырнул в узенький переулок и понесся прочь.

Куча людей бросилась, ссорясь, к месту взрыва дорогой одежды, вызвав неуправляемый шумный затор, но несколько человек с негодованием кинулись по переулку вслед за ним. Кроуфорд забежал за угол, в узкий старый кирпичный тупик, а затем, прежде чем его преследователи возникли позади, обнаружил дверь, рванул ее на себя и скользнул внутрь, а затем притворил ее за собой. Изнутри на двери был засов, и он поспешно задвинул его в гнездо скобы.

Он оказался позади толпы людей, очевидно, каких-то подсобных рабочих, в помещении с низко нависающим потолком, пропахшим пивом, потом и свечным воском, и, хотя ему никак не удавалось отдышаться, люди поблизости лишь взглянули на него, учтиво кивнули и снова обратили внимание к чему-то происходившему впереди.

― Здесь у двери куча старых парусов, ― донеся властный голос из дальнего конца комнаты.

Кроуфорд услышал шаги на мостовой снаружи. Вслед за этим кто-то загрохотал в дверь за его спиной; но никто из его соседей не двинулся, чтобы впустить новоприбывшего, и чуть погодя шаги тяжело удалились прочь.

― Подберите их, когда будете уходить, ― добавил голос с той стороны комнаты, и вся компания трудяг, шаркая ногами, поплелась вглубь помещения, в котором Кроуфорд теперь опознал паб. «Старых парусов? ― подумал он. ― Мы что собираемся мыть окна»?