Константин Мзареулов - Испытатель истории. Войны и миры «попаданцев»

Голос министра шепнул Вадиму прямо в ухо: «Предложи сходить на ту сторону, старший лейтенант. Вернешься капитаном».

«Если вернусь», — подумал Вадим. Впрочем, он понимал, как важно выяснить, куда ведет темпоральный тоннель, а он был единственным в радиусе километра специалистом по истории того периода.

— Может, я прогуляюсь, провожу товарищей, — непринужденно вызвался он. — Не возражаете, дядя Гриша?

— Я сам хотел тебя пригласить, — не совсем искренне сказал Асриян. — И других приглашаю.

«Другие» вежливо отказались.

Офицер-связист прикрепил к «Эскорту» Вадима тонкий проводок — если УКВ не пройдут через тоннель, товарищи на этой стороне все равно получат изображение и звук.

Снова пошел дождь, по небу змеились молнии. Трое коллег из разных времен быстрым шагом подошли к беседке, где людей в погонах сменили люди в петлицах, вооруженные старинными самозарядными винтовками. В глубине лесопарка сверкали синеватые вспышки.

— Пошли скорее, не нравятся мне такие сполохи, — сказал немолодой дядька в кожанке поверх мундира со шпалами на петлицах. — Спасибо за помощь, Лаптев.

— Он с нами, — объяснил дядя Гриша.

Майор госбезопасности — Вадим не сомневался, что видит самого Савонькова, который после войны станет начальником 3-го главного управления, — кивнул и шагнул под дождь. После недолгого бега через мокрый лес они увидели неправильной формы контур, очерченный между деревьями тонкой светящейся линией. Линия была белого цвета, но часто моргала, делаясь ярко-синей.

— Совсем узкие стали, — озабоченно буркнул Савоньков. — Как бы совсем не закрылись. На машине уже не проехать.

— Это и есть темпоральный тоннель? — сообразил Вадим.

— Мы называем их воротами или калиткой, — объяснил дядя Гриша. — Ну, пошли, в колонну по-два. Не бойся, Вадим, это не больно. Только немножко током бьет.

Разряды кололи ощутимо, но приходилось терпеть. Кто-то позади высказался: мол, надо в резиновые костюмы нарядиться, как у водолазов. Подгоняемый электрическими ударами Вадим пробежал по ослепительно сверкавшему проходу и вновь оказался в лесу под дождем. Толкнув его в спину вышел из тоннеля следующий путешественник во времени.

«Темно или камера плохо работает?» — спросил в «Эскорте» полковник Алябьев.

— Темно, — подтвердил Вадим.

— Здесь раннее утро, — объяснил Асриян. — Рассвет через час.

Ждавшие на этой стороне люди в мундирах помогли разматывать кабель, который тянулся за Вадимом. Савоньков и дядя Гриша спросили, доставлены ли книги, и Доломанов доложил, что груз уже в штабе и что комиссар ждет прибывших.

Их повели через лес, примерно через полкилометра тропинка уперлась в столбы с колючей проволокой. Часовые распахнули ворота, дальше тянулись булыжные дорожки, одна из которых привела к большому бревенчатому дому, за которым стояли автомобили, а чуть подальше Вадим увидел танк неизвестной ему конструкции.

Он даже сбился с шагу, пытаясь в тусклом освещении рассмотреть боевую машину. Танк явно не относился к основным — скорее, что-то среднего тоннажа. Шесть опорных катков, фальшборты отсутствуют, приплюснутая башня, длинная пушка с эжектором в средней части ствола. Ничего подобного в предвоенные годы не создавалось, да и после Победы конструкторы разрабатывали более тяжелые модели на базе «ИСов». Поторопив его, дядя Гриша поинтересовался: неужто, мол, не узнаешь «Т-72», на что Вадим ответил отрицательно, потому как нельзя узнать то, чего никогда прежде не видел.

С этими словами он вошел в дом, откинул капюшон и расстегнул «молнию» куртки, машинально вытер подошвы о половик.

На стенах просторного помещения висели карты полушарий, СССР и Европы. Мебель ограничивалась большим столом, десятком стульев и прибитыми к стенам книжными стеллажами. Стены украшали положенные, согласно эпохе, портреты. На ближнем к входу краю стола лежала пачка свежей периодики — Вадим узнал сегодняшние выпуски городских и центральных газет.

У стола, спиной к вошедшим, сидел плечистый мужчина в военном френче и генеральских брюках с лампасами. Стоявший напротив него гражданский постарше среднего возраста, поглаживая старорежимную бородку, объяснял:

— …давно, лет двадцать назад заболел. Туберкулезная палочка в костный мозг попала. Сейчас врачи вкалывают Александру Романовичу пенициллин. Должно помочь.

— Будем надеяться. — Человек в мундире встал и повернулся к возвратившимся из будущего.

«Ух ты, нарком, — охнул в наушнике Бурлак, но другой голос возразил: — Пока еще первый замнаркома и начальник главка госбезопасности».

Первый замнаркома поздоровался с вошедшими, потребовал отчета по главному вопросу, но заметил Вадима и приветствовал его, назвав по имени-отчеству. Критическая масса непонятностей была превышена, поэтому Вадим немного нервно поинтересовался, каким образом он оказался столь популярной в далеком прошлом личностью.

— Они там должны думать, что сегодня мы пришли туда в первый раз, — с неловкой кривой улыбкой пояснил гражданский с бородкой. — Они не знают…

— Истина станет для них приятным сюрпризом, — начальник главного управления хохотнул. — Григорий Борисович, покажите гостю вчерашние-позавчерашние материалы. А мы пока поговорим о более важных делах.

Старшие по званию отошли к стеллажам у дальней стены, заговорили вполголоса. Вадим машинально прибавил усиление звука, так что слышал почти весь их разговор. «Мы не заметили признаков, — говорил дядя Гриша. — Ни в областном центре, ни в других городах. Трудно поверить, чтобы они взяли под полный контроль всю область…»

Григорий Борисович, благожелательно улыбаясь, осведомился:

— Вы по-прежнему не жалуете научную фантастику? — затем положил перед старшим лейтенантом пачку фотографий. — Вот полюбуйтесь, и книжки полистайте…

Вадим слышал, как замнаркома недоверчиво переспросил: «Не слишком ли хорошо стало? В такое тоже трудно поверить, товарищ майор! Может быть, вы что-то проглядели?» Демидович неуверенно ответил: «Мы покупали книги в разных магазинах, покупали газеты в разных киосках, задавали вопросы случайным людям. Противоречий незаметно…» Затем, взяв в руки фотографию — черно-белую, глянцевую, примерно 18 на 24 сантиметра — он обалдел и на некоторое время перестал прислушиваться к беседе коллег.

На первом снимке он увидел себя, Савонькова и Ефима Мозырского. На нем была куртка, которой он никогда не носил, а Савоньков держал в руках загадочную книгу о неслыханном Рязанском сражении 1942 года. Второе фото изображало задохлика в кургузом заношенном пиджачке. Дистрофичный парень с неуловимо знакомым лицом показывал дяде Грише несуществующие в природе мемуары Кальтенбруннера на немецком языке. Следующая фотография вообще послала Вадима в нокаут: он — опять-таки в незнакомой одежде — стоял рядом с дядей Гришей и Мазуром перед секцией книжного магазина, над которой висела большая табличка: «Литература о периоде большевистского тоталитаризма».