Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса

Очень скоро Тимошенко, уже с Жуковым, вернулся в Кремль и представил на утверждение Сталина проект директивы войскам. Видимо многословной и путаной либо чрезмерно категоричной (что гораздо менее вероятно), поскольку на согласование текста ушло часа полтора. В тексте этого приказа явственно ощущается печать двойственных чувств, владевших Сталиным. С одной стороны, перед войсками ставилась задача не поддаваться ни на какие провокации, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно им вменялось в обязанность быть в полной боевой готовности и встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников во всеоружии.

Наконец, в 22 часа 20 минут Тимошенко и Жуков покинули кабинет Сталина и устремились выполнять приказ, не забыв отдать копию Кузнецову и проинструктировав соответствующим образом.

До начала «Барбароссы» оставалось пять часов. Времени было достаточно, дабы, в первую очередь, привести в полную боевую готовность противовоздушные части. А также принять действенные меры по обеспечению хотя бы сохранности самолетов на земле. Не говоря уж об организации эффективного противодействия в воздухе.

Необходимо отметить, что отправка столь судьбоносного сообщения войскам была организована на редкость медлительно, что убедительно опровергает притязания Жукова на сомнительные лавры самого прозорливого полководца Красной Армии образца июня 41 года.

Передача директивы в округа была завершена работниками генштаба в 00 часов 30 минут, то есть уже 22 июня. Руководители армий приграничных округов меж тем докладывали со слов пограничников об усиливающемся шуме с противоположной стороны границы. Это говорило о том, что немецкие войска направляются все ближе и ближе к рубежам СССР. Тимошенко и Жуков доложили Сталину в 00 часов 30 минут о своих предположениях. Однако вождь отреагировал неадекватно их тревожному состоянию. Согласно утверждению Жукова, он лишь осведомился о достоверности передачи директивы в округа.

Невзирая на многозначительные сигналы дипломатов и тревожные сообщения военных, Сталин безмятежно устроился почивать, благо час был поздний. Очевидно, Вождь полагал, что все возможные меры в тот период времени были приняты, и если немцы все же рискнут выступить, то их ожидает достойный отпор.

В то же самое время, на другом конце Европы, Черчилль, в предвкушении неминуемого крутого поворота в войне, отдал распоряжение своему личному секретарю не будить его ни в коем разе, за единственным исключением — германским нападением на Англию. Подопечные английского премьера неукоснительно выполнили приказ и не потревожили его сладкого сна. Чего нельзя сказать о Сталине. Он был очень скоро разбужен самым бесцеремонным образом — сообщением о военном нападении на территорию Советского Союза.

Началось величайшее, не имеющее аналогов в истории, германо-русское вооруженное столкновение, стоившее обеим странам неслыханных жертв и огромных материальных потерь, а также ставшее впоследствии поводом для множества инсинуаций, спекуляций и обвинений самого разного вида.

Одна из них заключается в тезисе о том, что, якобы, практически зная точную дату немецкого нападения, руководство страны, а точнее лично Сталин, допустило, «чтобы Красная Армия была застигнута врасплох одним из самых предсказуемых в истории современности актов агрессии».

Вне всякого сомнения, в свете пристального изучения всех многообразных аспектов, подобную версию следует отбросить как несостоятельную во всех отношениях и относиться с осторожностью к мнениям противоположным.

В четвертом томе советской истории дипломатии, выпущенном в 1975 году, без обиняков заявляется, что советскому командованию были известны гитлеровские планы нападения на СССР, в том числе якобы план «Барбаросса». Так же утверждается, что Сталин, по свидетельству Черчилля, говорил ему в августе 1942 года: «Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около того».

Начало мифу о внезапности и коварности немецкого нападения положил, как это не звучит парадоксально, сам Сталин в памятной речи от 3 июля. Тем самым, вождь попытался объяснить колоссальные неудачи Красной Армии первых дней войны. Естественно, он не мог предположить, что не слишком удачная попытка списать одним этим просчеты и ошибки руководства в подготовке к войне, впоследствии обернется против него столь существенным образом.

Адмирал Кузнецов свидетельствует, что Сталин неоднократно объяснял и позже причину неудач единственно лишь внезапным и вероломным нападением Германии. Он не берется судить, почему и насколько внезапной оказалась война для сухопутных войск, но флот встретил противника во всеоружии и не потерял 22 июня ни одного судна. При этом нарком упустил из вида, что флоту привести личный состав в боевую готовность не представляло особого труда.

Какова степень личной ответственности Сталина за первоначальный, крайне неудачный, период отечественной войны? Задним числом, после того как событие уже имело место, легче всего обсуждать его последствия.

Что больше всего занимало помыслы вождя в считанные недели, дни и часы до судьбоносного столкновения? Вероятнее всего, прав тот же Кузнецов, немало поразмышлявший и проанализировавший события последних мирных дней и сделавший вывод о том, что Сталин представлял боевую готовность советских Вооруженных Сил несравненно более высокой, чем она была на самом деле.

Однако Кузнецов «забыл» упомянуть о том, что он сам и его чрезмерно самоуверенные коллеги, как наземные, так и воздушные, усиленно внушали Сталину подобные мысли. Вождю и в кошмарном сне не могло предвидеться, что сотни боевых самолетов, дислоцированных на приграничных аэродромах, будут уничтожены на земле, не успев подняться в воздух, вследствие беспечности руководства ВВС страны и округов.

Чисто гипотетически можно попытаться реконструировать основные направления мыслей Сталина.

Страна в целом была подготовлена к обороне довольно основательно и всесторонне. Руководителями государства принимались эффективные меры по организационному укреплению армии и техническому переоснащению. Советская экономика во все возрастающих количествах выпускала новейшие виды вооружения. Численность Вооруженных Сил неуклонно наращивалась. В районах предполагаемых огневых контактов сооружались укрепрайоны и велась подготовка театров предстоящих военных действий. В глубине страны формировались стратегические резервы. Широким фронтом велась военно-патриотическая работа среди населения страны. Но что может реально произойти в случае нападения немцев? Этого никто знать не мог, что отчетливо представлял себе Сталин. Можно было лишь попытаться спрогнозировать вероятное развитие событий.