Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса

15 апреля Гитлер утвердил директиву № 6 о проведении операции «Цитадель». Фюрер провозгласил, что 5 июля немецкие войска нанесут такие сильнейшие удары, что эхо от них разнесется по всему миру.

Конфигурация расположения войск на оперативных штабных картах подталкивала немецкое командование принять следующее решение. Мощнейшими концентрированными ударами прорвать оборону русских в двух местах, у оснований так называемой Орловско-Курской дуги, на фронте протяженностью всего лишь в 150 километров. Затем планировалось окружить и уничтожить попавшие в «мешок» советские армии и выйти на оперативный простор. Наученные горькими опытами предыдущих боев русские не дремали.

Уже 8 апреля заместитель Верховного Главнокомандующего Жуков представил свои соображения Сталину по поводу предстоящей летней кампании. В Ставке Советского Верховного Главнокомандования с поразительной прозорливостью и точностью предугадали все, что Гитлер и его генералы собирались предпринять в отношении Курского выступа. 12 апреля, еще до утверждения Гитлером «Цитадели», Сталин провел совещание с Жуковым и Василевским, на котором были приняты предварительные решения относительно дальнейших действий Красной Армии.

Основные стратегические резервы предполагалось сосредоточить в районе Курска, хотя Верховный Главнокомандующий продолжал опасаться за безопасность Москвы. Практически до самого конца весны Сталин разрешал дилемму: встретить противника обороной русских войск или нанести упреждающий удар, на чем настаивала часть военачальников.

Он опасался, что советская оборона может не выдержать удара немецких войск, как это бывало не единожды в 1941 и 1942 годах. Одновременно Сталин не был уверен в том, что Красная Армия в состоянии разгромить противника своими наступательными действиями. После многократных обсуждений Сталин все же склонился к варианту стратегической обороны. Время постепенно шло и практически во всех деталях становились известны намерения противника.

Вследствие этого фактора оборонительно-инженерные работы русских приобретали все больший размах. Немцам предстояло преодолеть шесть укрепленных рубежей, предельно насыщенных полевыми укреплениями, укрытиями, противотанковыми препятствиями. Подступы к каждой оборонительной полосе были прикрыты обширными минными полями. Длина траншей и ходов сообщений достигали не одну тысячу километров. Делалось все для того, чтобы надежнее организовать оборону. Ничто не упускалось из виду. И даже если немецким войскам удалось бы пробиться через эту перенасыщенную огневыми средствами оборону, их ожидали мощные силы Степного фронта, а за ним находился еще один рубеж оборонительных сооружений на восточном берегу Дона.

В то время как велись эти работы в войсках шла непрерывная учеба и подготовка к предстоящей титанической схватке. Немцы также самым тщательным образом подготовились к сражению. Каждый метр Курского выступа был сфотографирован разведывательными самолетами, а снимки переданы войскам. Офицеры пехотных и танковых подразделений целыми днями изучали в бинокли позиции противника, рельеф местности и наносили на свои оперативные карты траншеи, укрепленные пункты, технику — все. Численностью, без малого в миллион солдат и офицеров, с 3200 танков и САУ, 10 тысячами орудий две немецкие группировки при поддержке 2500 самолетов готовились ринуться в бой. В битве на Курской дуге русским предстояло сразиться с новыми немецкими бронированными машинами, с которыми они ранее не сталкивались, средними танками «пантера» и 60-тонными «тиграми», а также исполинскими самоходными орудиями (САУ) «фердинанд», имевшими 200 мм броню.

Силы русских фронтов, Воронежского и Центрального, составляли свыше 1300 тысяч воинов, около 20 тысяч орудий и минометов, 3306 танков и САУ, а также 2650 самолетов. Позади них сосредоточился, готовый как к обороне, так и к наступлению Степной фронт, имевший почти 600 тысяч бойцов, более 9 тысяч орудий и минометов, 1640 танков и САУ. Предельно отмобилизованные обе воюющие стороны замерли в ожидании надвигавшихся больших событий.

Накануне решающего момента советскому командованию стало известно об ориентировочном времени начала немецкого наступления — 3 часа утра 5 июля. Приказ о начале операции «Цитадель» предусматривал проведение артиллерийской подготовки ровно в 2 часа 30 минут 5 июля. В течение получаса немецкие пушки и минометы должны были обрушить на русские позиции смертоносный шквал. В 3.00 должны были двинуться первые танки, сопровождаемые «гренадерами», а затем мотопехота на бронетранспортерах. Люфтваффе, с первыми лучами солнца должны были нанести бомбовый удар по передовой полосе русской обороны. План был таков, но с самого начала ему не суждено было сбыться.

Генерал Гот решил улучшить свои исходные позиции перед решающим наступлением и 4 июля, во второй половине дня, немецкие танки и пехота ринулись в атаку. Однако, оттеснив боевое охранение русских, Гот тем самым подставил свои войска под артиллерийский огонь главной линии обороны противника на Воронежском фронте под командованием Ватутина и кураторством Василевского. Последний, также как и Жуков, непрерывно держал связь со Сталиным и периодически докладывал Верховному о малейшем изменении обстановки. Центральным фронтом руководил Рокоссовский, координатором от Ставки там являлся Жуков.

Последний решился начать перед наступлением противника упреждающую артподготовку и доложил Сталину. Вождь находился в достаточно напряженном состоянии, перед звонком Жукова ему отрапортовался Василевский. Одобрив решение Жукова, Сталин приказал чаще его информировать о разворачивавшейся колоссальной битве.

Обе противоборствующие стороны сражались с исключительной силы храбростью и упорством. К 10 июля в секторе Центрального фронта немецкие потери в танках и живой силе достигли таких размеров, что стало ясно: наступление вермахта пробуксовывает. Оборонительная фаза битвы для советских войск на северном фасе Орловско-Курской дуги заканчивалась. Но южнее, на Воронежском фронте, немцы не оставляли надежд переломить ситуацию в свою пользу.

9 июля Сталин позвонил Жукову и, ознакомившись с обстановкой, предложил ввод в действие Брянского и левого крыла Западного фронта, как и было предусмотрено планом. Заслушав аргументы Жукова, вождь санкционировал переход в наступление войск Брянского фронта с 12 августа. В тот же день на южном фасе дуги, не подозревая о намерениях друг друга, и немцы и русские готовились нанести массированные танковые удары.

В величайшем встречном танковом сражении под Прохоровкой окончательно разрешилась судьба Орловско-Курской битвы. Более 1200 танков и самоходных орудий смешались там в гигантском водовороте, окутанном пеленой дыма и пыли, озаренном вспышками сотен танковых пушек. Адская какофония звуков, невообразимый грохот и лязг разносились на многие километры вокруг.