Егор Чекрыгин - Злыднев Мир.

– Заяц не был человеком, он был зайцем.

– Это серенький такой, с длинными ушами?

– Да, серенький, с длинными ушами. Ты его убил и съел!!!!

– ………………… Зайца???????????

– Да, зайца!!!!!!!!!!!!!!

– ………………….. Убил и съел???????????????????

– Убил и съел!!!!!!!!!!

– ………………..Ну прости меня. Не знал я что зайцев есть нельзя. Я думал их все едят.

– Так это, – вмешался до сей поры помалкивавший в тряпочку Кудрявый. – Так и я зайцев ел, и вот Старик тоже, да и у вас тут вон заячьи кости валяются.

-……… –Промолчал Малыш, внезапно осознавший что не далее как вчера он кормил зайчатиной Верховного, да и сам малость пожевал…. – Но это был МОЙ заяц.

– Ну да откуда же мне было это знать? – проорал Седой, которого уже настолько достали эти нелепые обвинения, что гнев пересилил чувство страха. Что на нем, – написано было что он твой? Или ошейник на нем болтался? Да я по жизни тысячи зайцев съел. Я их еще когда вот такого росточка был, ловил и ел, ловил и ел, ловил и…….

– Замолчи, я не убил тебя тогда, не стану убивать и сейчас. Но……

– Да пошел ты к злыдневой теще. – Заорал, хватаясь за рукоятку меча вконец опухший от всей этой несуразицы Седой. – Я вообще не понимаю о чем ты мне толкуешь. Заяц какой-то, «не убил тогда». Когда тогда? Меня знаешь сколько раз убивали? Побольше чем я сам убивал. Только видно убивать я умею чуток получше чем умирать. Потому сейчас с тобой и разговариваю.

– Постой….. Малыш. – Вмешался в разговор Старик, почувствовав что этот…. Малыш, сейчас просто испепелит Седого. – Для меня и для моих друзей смысл твоих речей темен и неясен. Возможно ты раньше знал кого-то из нас, или путаешь нас с кем-то, кого знал. И скорее всего мы, или те на кого мы похожи, – причинили тебе какое-то зло. Но давайте не будем делать поспешных шагов, о которых впоследствии пожалеем. Лучше сядем, успокоимся и расскажем друг другу наши истории.

– Хорошо Наставник, из любви к тебе, я пока потерплю этого типа. проходите к моему костру. Есть хотите?

– Ладно уж Старик, обойдемся сегодня без резни. Хотя по-моему, они тут все разумом обиженные. Этот вот себя величайшим магом считаем, а этот вообще……. Зайца съел!

Да, действительно, бестолковая какая-то получилась встреча. Я бы даже сказал, – дурацкая. Но дурацкая, исходя из жизненного опыта автора, означает – жизненная. Потому что в жизни чаще всего так и происходит, – предвкушения события, оказываются куда более запоминающимися и значительными чем само событие.

Так и в нашем случае, долгожданная для одних, и слегка непредвиденная для других участников нашей книги встреча, вместо радости, родственных объятий и всеобщего счастья, – вызвала непонимание и раздражение.

Так что когда высокие встречающиеся стороны, все-таки уселись у общего костра, – все они чувствовали себя неловко.

– А у вас тут эта, – камень горит.– Слегка удивленно произнес Кудрявый, когда все участники этой высокой встречи, наконец-то уселись у костра.

– Да горит…, – довольно враждебно высказался Малыш. – И что?

– Да нет, нет, – ничего. Я просто так….., – поделиться хотел.

Последовала долгая и напряженная пауза

– Слышь Кудрявый, – обратился к своему другу Седой. – Давай-ка, свари свою знаменитую кашу, а то тут похоже, окромя жареных камней лопать нечего.

– Да это я запросто, можно сказать с большим удоволст…– начал было Кудрявый обрадованный возможностью хоть как-то разрядить грозовую атмосферу. Но в тот же момент, словно бы из воздуха перед ними образовалась огромная гора самой разнообразной еды. –…. Ну можно и так. – Окончил он свою речь с некоторым унынием.

Пауза продолжилась. В ставшей внезапно невыносимой тишине раздавалось лишь хруст, чавканье и причмокивание Верховного, который ничуть не тяготясь создавшейся обстановкой, приступил к трапезе.

Наконец и Старик, словно бы сделав над собой какое-то усилие взял из груды наваленных перед Седым заячьих туш, – одну, не то зажаренную, не то запеченную, оторвал от нее ногу и начал есть.

Несколько минут два мага ели в полном молчании, затем к ним присоединился Кудрявый, тоже, с некоторой опаской, взяв зайчатины. А потом уже и Седой, с явной демонстративностью подгреб к себе сразу несколько тушек, и начал грызть их преувеличенно смакуя, с вызовом глядя в глаза Малышу.

И столько непомерного нахальства было в этом взгляде, что Малыш не выдержал. Он схватил огромный, размером примерно в три свои головы валун, служивший источником огня и проглотил его одним странным, непонятным, но весьма пугающим движением. После чего с не меньшим вызовом уставился на Седого.

Тот несколько секунд осмысливал увиденное, потом героическим усилием воли подтянул отвисшую челюсть на место и произнес, – Что за манеры жрать в одно горло? В приличном обществе вообще-то принято делиться. Я может тоже хотел кусочек!

После этих слов, всех остальных участников застолья, не участвовавших в явном противостоянии этих двоих, – скрутил гомерических хохот.

Седой демонстративно не смеялся, ибо помнил еще со времени занятий с Многоликим, что хороший шутник не смеется над собственными шутками.

Малыш тоже не смеялся. Он понял шутку Седого, но не оценил. Он вообще не умел ценить юмора, особенно человеческого. Зато он оценил смелость, сообразительность… и вообще, – силу личности шутника. И в общем-то пришел к выводу, что данных представитель людишек, ему можно сказать что нравиться. Ну то есть, – вызывает меньшее отвращение чем остальные представители того же вида.

Он бухнул на место старого съеденного валуна новый камень, зажег его и сказал с некоторой добродушной издевкой, – Угощайся.

– Да уж нет, спасибо. Этот еще не прожарился, а сырыми я брезгую. Я уж лучше съем-ка этих вот, (а нет, это ж перепелки), лучше вот этих птичек. А вы всегда так питаетесь, или это по случаю нашего приезда?

– Всегда.

– Ага. А сами то давно в этих краях обитаетесь?

– Четыре года.

– А с какой, если не секрет, целью?

– Ищем Наставника, вот его.

– А чего это вы его ищете здесь, если он…., ну в общем-то, так сказать обретается в других местах? (Реплика Кудрявого).

– Потому что здесь мы расстались. А поиски в других местах не дали результатов.

– А вы, извиняюсь, Старику кем приходитесь?

– Кажется он мой бывший ученик…, друг… и почти что сын. Я кажется вспоминаю его.

Но как же ты изменился Малыш. Ты стал…., таким…., отличающимся от… даже магов.

– Это долгая история Наставник. Я расскажу тебе ее…, позже. Но как ты сам…., тоже изменился.

– Я мало что помню о своем прошлом… Со мной что-то произошло и я потерял память. Иногда мне это даже кажется благом. Но очень часто вызывает боль. Вот как сейчас, когда я чувствую что должен помнить тебя, …… но не помню.