Александр Рубан - Феакийские корабли

Я посмотрел на Наденьку, ожидая, что она объяснит или рассмеется, или… ну, не знаю что, а она поняла мой взгляд по-своему, вспыхнула и поспешно отошла в угол. На экране между тем появилась новая строчка:

«Подтвердите, пожалуйста, ознакомление слепым набором своего спецкода».

Я подтвердил, и экран тут же погас.

— Всё, Дмитрий Алексеевич? — спросила из угла Наденька.

— Тайны Мадридского двора… — проворчал я, стараясь убедить себя, что озадачен. (Я не был озадачен. Мне было противно. И немного жутко.) — Всё, конечно. Только почему это вдруг на «вы»? Или мне уже не тридцать два, а наконец-то шестьдесят?

— Почему бы и нет, Дмитрий Алексеевич? Если вам это зачем-то нужно… — неуверенно сказала Наденька, неуверенно подходя ко мне и неуверенно глядя на меня, как… Как та, другая Наденька из другого мира смотрела иногда на Командора. Снизу вверх.

— Вольно, юнга! — вырвалось у меня. Наденька широко, шире окон, распахнула глаза (для ядения ими начальства) и вытянулась в насмешливом подчинении — там, на палубе шлюпа, чуть севернее мыса Итапетра, и волны Ионического моря бросили отсветы древнего южного солнца на лицо юнги… Но это было там. А здесь — судорога почтительности, отнюдь не насмешливой, пробежала по её лицу и стерла воспоминание. Которого не было. Не могло быть.

— Куда вы катитесь, Наденька? — спросил я, впервые после своего спасения сумев назвать её так.

— Я же не знала, Дмитрий Алексеевич! — сказала она, справившись наконец с приступом острой почтительности и стараясь изо всех своих сил держаться естественно. Плохо это у неё получалось, и я опять ощутил волну жути, прокатившуюся у меня по груди и накрывшую сердце. Акратия…

Впрочем, разговорились мы довольно легко. Наденька очень быстро освоилась со своим новым положением (и с моим тоже, хотя и я не понимал, чем оно отличается от моего прежнего положения: знал-то я ничуть не больше, несмотря на свою повышенную значность, и специалистом себя не чувствовал). Мы очень мило пообедали. Правда, мне пришлось её пригласить, поскольку она забыла — или сделала вид, что забыла, — о том, что сама же заказала обед на двоих. От стандартного меню я решительно отказался, но против постной баранины, предложенной поваром возражать не стал: незачем демонстрировать Наденьке наши с ним отношения… Мы пили молодое вино из критского винограда и закусывали бараниной, причем Наденька очень естественно не замечала моих эллинских привычек. В ответ на мои осторожные вопросы об экономике и социальном устройстве этого мира Наденька с азартом излагала официальную версию и целыми абзацами цитировала краткий курс истории Власти, не видя и не желая видеть даже явных противоречий. Вопрос о том, кто здесь хозяин, для неё не существовал вовсе. Хозяев нет. И хозяин каждый. Значность кода всего лишь определяет уровень компетенции, а почтение к людям, чья компетенция высока, просто естественно. Вот у Наденьки она измеряется пятью знаками кода, и Наденька добивалась этого упорным трудом на ниве квазиистории тоталитарных систем, а на более у неё, наверное, просто не хватает таланта. Ну и что? Пять знаков тоже обеспечивают достаточно интересную работу, Наденьку очень уважают на кафедре и вообще… А вы, Дмитрий Алексеевич, наверное, были крупным ученым, но после аварии шлюпа и после двенадцати лет, проведенных в античной сфере подверглись частичной амнезии — обычная профессиональная травма у квазинавтов. Хотя десятизначные… ой, извините… ну, в общем, специалисты такого класса, как вы, очень редко сами ходят в забросы. Но почему бы и нет, ведь уровень компетенции они при этом не превышают. Может быть, это дает вам необходимый эмоциональный фон для дальнейшей работы, или… Словом, вам виднее, вы же специалист. А можно узнать, в каких областях? Дима неопределенно хмыкнул, и Наденька поспешно перевела разговор на другое. Вот она специалист в области квазиистории тоталитарных систем, хотя сначала, кажется, специализировалась как квазигеолог. Почему кажется? Потому что лет десять тому назад она попала в такую же ситуацию, как Дмитрий Алексеевич, но не в античной сфере, а в Мертвой… Ей неприятно об этом вспоминать, можно она не будет? Ну вот, а после излечения Информаторий обнаружил у неё остатки квазигеологических знаний — к сожалению, только остатки. Зато в квазиистории она сразу сделала большие успехи, у неё уже пять знаков, и она часто ходит в забросы. Да, почти всегда с Юрием Глебовичем, а как вы угадали? Или вы просто знаете? Нет, он не квазиисторик, он техник, и у него всего три знака, но Наденька предпочитает ходить с ним, потому что… Это трудно определить. Такое впечатление, что он никогда не сможет превысить уровень своей компетенции и что поэтому с ним всегда безопасно. И с ним действительно всегда безопасно, хотя ситуации бывали разные, и порой только счастливые случайности выручали их. Похоже, счастливые случайности идут по пятам за Юрием Глебовичем, преследуют его во всех сферах…

Наденька ещё что-то говорила, а Демодок вдруг подумал, что настоящего Юрия Глебовича тоже преследовали счастливые случайности, но настоящий Юрий Глебович любил повторять, что случайностей не бывает, а счастливых — особенно. Что счастливая случайность — это всегда следствие знаний и опыта. И говорил он это ничуть не хвастая, а просто констатируя факт… А вот у двойника Юрия Глебовича — всего три знака… Впрочем, у Демодока аж десять знаков — а откуда? Неоткуда им быть у шестидесятилетнего аэда из древней Греции, сорок лет назад окончившего ускоренный курс практической квазинавтики. У бывшего кандидата в техники, который не только не стал техником, но и кандидатом наверняка перестал быть…

Наденька завершала рассказ о путешествии в страшную область на самой границе Мертвых сфер, где вечно агонизируют модификаты миров Замятина, Оруэлла и Хаксли, а в разделяющих эти миры ассоциативных вихрях, во многих воронках одновременно, то разрушенный до основания, то вновь любовно и трепетно восстановленный, во веки веков пребывает кампанелловский Город Солнца, аминь… Демодок прервал поучительное рассуждение об очевидной связи между живучестью тоталитарной системы и степенью её примитивности и спросил, не собирается ли Наденька в ближайшее время идти в новый заброс и, если не собирается то как ему найти Юрия Глебовича. Оказалось, что Наденька собирается, а Юрий Глебович наверняка в своем ангаре — где же ему ещё быть? — готовит шлюп. Он очень странный, всегда сам готовит свой шлюп — говорит, что не доверяет роботам. Но, в конце концов, у каждого свое хобби: кто-то на башне козу держит, кто-то мандариновый мусс варит… ой, извините!

— Ничего, ничего, — сказал Демодок. — Я не буду вас угощать. Я действительно собирался научиться варить эту гадость, но, кажется, уже раздумал. Ведь это не прибавит мне компетенции?