Валерий Шамбаров - От Киева до Москвы: история княжеской Руси

Хочешь не хочешь, Юрию пришлось возвращаться к себе в Суздаль. Тут он провел уже четверть века. Состарившийся боярин Георгий Симонович управлял Ростовом. Жена, половчанка Мария, всем сердцем приняла христианство, покровительствовала суздальским храмам и монастырям. Она была верной и любящей супругой, одного за другим приносила мужу детей. Их первенцу и любиму, Андрею, шел уже тринадцатый год. Постепенно русская окраина преображалась. Возникали новые города — Углич, Клещин, на Волге встала Кострома, прикрыла Ростов и Ярославль от болгарских набегов. Под защитой крепостей и княжеских воинов росли крестьянские семьи, их не убивали и не угоняли враги. А сам Юрий приводил из походов пленных Полочан, болгар. Можно было продать их, разжиться звонкой монетой. Но князь предпочитал расселить их по своим землям. Срубят новые деревеньки, привыкнут, детишек родят, и выгода в итоге будет куда большей, чем деньги работорговца.

Юрий помнил наставления отца, главное богатство — люди. От них и достаток, и сила князя, а заботиться о них — православный долг. Но править в здешних краях было совсем не просто. Обширная Залесская земля до сих пор оставалась малонаселенной, неустроенной. Отдельные районы вокруг городов покрылись селениями, распаханными полями. А между ними лежали леса, леса, леса. Даже сеть княжеских погостов с тиунами-чиновниками охватывала только берега Волги и центр удела, земледельческое Суздальское ополье. В глухомани погостов не было. Туда, как во времена Вещего Олега или Игоря, князь или его наместники каждый год ездили на полюдья. Двигались от села к селу, собирали дань с жителей, решали накопившиеся споры. Да и зачем было организовывать постоянную администрацию? Хлопотно, доверенных людей не хватало. А сами князья и их подручные знали, что они здесь находятся временно. Побудут сколько-то лет и передадут княжество кому-то другому. Юрий против своей воли задержался в Залесье надолго.

Но это было очень не по душе ростовским и суздальским боярам. Пока князь был мальчишкой — еще куда ни шло. Мальчишка никому особо не мешает, посидит несколько лет и заберут, как прежних. Князья менялись, а бояре-то были местными. Настоящими хозяевами края они считали себя. Без князей успели захватить лучшие земли, «работили сирот» — закрепощали крестьян. В своих владениях они были полновластными царьками, карали и миловали по собственному усмотрению. Утверждению христианства бояре противились. Когда находились в городе, вели себя по-православному, где же еще себя показать, нарядами похвастаться, как не в храме? А в селах, в усадьбах, кому хочется раскошеливаться на строительство церквей, содержание священников? Опять же, священник начнет вмешиваться в дела боярина, обнаружит нарушения законов и церковных правил. Люди потянутся к нему с вопросами, жалобами. Нет уж, пусть остаются язычниками. Без посторонних глаз и ушей спокойнее.

В усадьбах бояре жили вполне по-язычески, держали сколько угодно смазливых холопок, выступали главными действующими лицами на ритуальных праздниках, хозяин — как «отец» общины, хозяйка — как ее «мать». Восседали почетными гостями на свадьбах, тризнах, братчинах, выделяли для них пиво и жертвенных баранов, награды для победителей в кулачных боях. Оказывали смердам высокую честь, явившись посмотреть на игрища. Старики ходили к боярину советоваться, когда справлять «священную свадьбу» или русалии. Боярыня руководила женскими обрядами, под ее началом устраивали «обжинки» и «дожинки», гадания, оклички мертвых, тайные пляски, обегания и опахивания хозяйства для магической защиты от бед.

Такое положение поддерживало непререкаемый авторитет бояр. Разве можно ослушаться «отца» и «мать»? Они благодетели, покровители, оберегают веру от христиан. А благодетели крепенько выжимали своих подданных. Работай и плати сколько велено. Но тут уж ничего иного не оставалось. Боярин был для смердов самой высшей инстанцией.

Однако идиллии язычников и хозяйчиков приходил конец. Юрий Владимирович помаленечку брал Залесскую землю под контроль. А правителем он был твердым, решительным. Бояре зароптали — вот взялся на нашу голову! Сколько лет без всяких князей обходились! Знать выражала протесты, устраивала Юрию недружественные выходки и демарши в его собственной столице. Он даже выехал из Суздаля, построил отдельную резиденцию в Кидекше.

Оппозицию возглавил Степан Кучка, самый богатый и могущественный из бояр. Он отхватил внушительную область на Москве-реке и Клязьме, многочисленные «села и слободы красные». Город Москва принадлежал не князю, а ему, воины в крепости были не княжеские, а кучковы. Пошлины на торговом пути между Волгой и Днепром тоже текли не в княжеский, а в боярский карман. Юрию давали понять — пусть уймется и сидит себе потихоньку в Кидекше. А иначе, пожалуй, и вовсе не усидит. Бояре и без него сила, а кто он без бояр?

Конфликт копился долго, а прорвался сразу. Князь приказал прислать на службу сыновей Кучки, а он демонстративно отказался. Ответил грубо и дерзко — не будет тебе моих сыновей. Это был вызов, пример для других бояр. Попробуй-ка, князюшка, сладить с нами. Юрий прекрасно осознавал: смириться означает фактически отказаться от власти в Залесской земле. Он начал готовиться к войне. На Западе такое случалось сплошь и рядом, но на Руси еще не бывало, чтобы князь воевал против собственного боярина. Впрочем, и сражаться-то было не просто. Основу войска составляли боярские дружины, городские полки вели бояре-тысяцкие, как они себя поведут?

Кучка был совершенно спокоен. Кто посмеет его тронуть? Своя братия, аристократы, будут на его стороне. Но и Юрий знал это. Он как раз и воспользовался беспечностью противника. Позаботился, чтобы в Москве у него были свои люди, информировали, что там делается. Ратей собирать не стал, выбрал подходящий момент и нагрянул в чужой город с одной лишь княжеской дружиной. Боярин и его воины опешили от неожиданности, сопротивления не оказали. В общем-то Кучка и теперь не особо встревожился. Что ему может сделать князь? Посадит в тюрьму, а за него поднимется вся верхушка Ростова и Суздаля.

Нет, такого шанса Юрий ему не дал. Он даже опомниться Кучке не позволил. Изменник и бунтовщик поставил себя вне закона, князь с ходу вынес приговор, кивнул слугам, они вытащили боярина за крепостные стены и снесли ему голову… Подчиненный народ Кучка притеснял и обирал в полную волюшку, за него в Москве не заступился никто. А известие о казни молнией разнеслось по Залесской земле, вогнало аристократию в шок. Пожалуй, заноситься перед князем было слишком опасно.

Но Юрий расправился лишь с одним наглецом и дал отстрастку другим. Враждовать со всей боярской кастой он не желал, сразу сделал шаги к примирению. Сыновей Кучки князь принял ко двору, дал им высокие посты — в общем-то и на своем настоял, добился, чтобы Кучковичи служили ему. А на дочери казненного Улите он женил своего сына Андрея. Москва с окрестностями получилась не конфискованной, а отошла к княжескому дому чин по чину, в качестве приданого. Юрий определил Андрею и персональный удел. Что мы, хуже киевских или черниговских властителей? У нас тоже города есть, худо ли бедно, детей обеспечить можем. Князь дал сыну Владимир. Крепость не ахти какая, но вместе с Москвой важная дорога по Клязьме и Москве-реке попадала под управление подрастающего наследника.