Комбат Найтов - Не надо переворачивать лодку! [Самиздат]

- Вы - капитан 1 ранга Берг?

- Да, с кем имею честь?

- Комиссар по радиофикации ВВС Андреев Андрей Дмитриевич!' - и предъявил ему мандат Сталина.

- Чем обязан?

- Аксель Иванович! Хотелось бы привлечь Вас и Ваш институт к сотрудничеству с нашим отделом!

- А я что, восстановлен начальником института?

- А разве Вас снимали?

- Не знаю, молодой человек. Я, видите ли, находился под арестом и следствием с прошлого года, поэтому не совсем в курсе событий. Следствие не прекращено, но вчера вечером мне изменили меру пресечения.

Я повернулся к Александру: 'Вам что-нибудь известно об этом?'

- Так точно, Андрей Дмитриевич! Я читал Постановление и оно у меня с собой. Там написано: 'с исполнением основных обязанностей без ограничения свободы передвижения'.

У меня самого, тоже было это постановление, но мне хотелось, чтобы это прозвучало из уст работника НКВД.

- Так что, Аксель Иванович, давайте пройдём в Ваш кабинет и поговорим о наших насущных задачах: нам, ВВС, нужны локаторы!

- Молодой человек! Вы что, не видите, что лаборатории практически пусты? По распоряжению бывшего главного инженера Шулейкина почти всё вывезено!

- Значит, будем заполнять лаборатории. Я уже поинтересовался положением вещей: Шулейкин тоже работает в этом направлении. Он испытал 'Редут' два месяца назад. Но, у него маленькая дальность и большие проблемы с точностью. Вы, Аксель Иванович, готовы взять на себя это направление?

- Несомненно!

- Вот и давайте обсудим, что необходимо для ускорения работ!

Наша свадьба с Ритой состоялась через три дня: весёлая, шумная, мы справляли её в Чкаловском, где у меня было больше всего друзей. Маму привезли и увезли, живой и здоровой, а нам разрешили взять самолёт и лететь в Крым на отдых. Ялта осенью - это что-то божественное. Мы ходили по набережной, поднимались на Аю-Даг, сидели в ресторанчике в Ласточкином Гнезде и чувствовали себя на вершине счастья, но, через пять дней пришла телеграмма от Павла, что его палец срочно нуждается в операции.

Глава 9.

Телеграмму получил Андрей. Долго вчитывался в неё, подошёл к столу, и сказал, что поездка в Феодосию отменяется. Я, даже не прочитав, поняла, о чём телеграмма, и что наш отпуск кончился. Андрей спустился вниз к администрации, сказав мне, чтобы я собиралась. Сели в машину, которая привезла нас под Севастополь, на аэродром Бель-Бек. Там стоял 'наш' Я-6. Андрей большую часть дороги молчал. Один или два раза показал на очень красивые места и сказал, что в следующий раз надо попасть сюда. Забросил чемоданы в самолёт, помог мне забраться на правое сиденье, поговорил о чём-то с техником. Самолёт был горячий, и пахло терпким, но приятным запахом. Андрей уселся на левое сиденье, втянул носом запах:

- Как я его люблю!

- Кого?

- Этот запах! От винта!

Мотор зачихал, винт неровно дёрнулся несколько раз и слился в прозрачный круг. Андрей закрыл дверь и открыл форточку. Несколько раз изменил звук мотора. Показал руку из форточки. Человек перед самолётом махнул флажком и отошёл в сторону, а два других выдернули колодки из-под колес. Мы вырулили на старт, но Андрей смотрел не на взлётную полосу, а куда-то вправо, я повернулась туда и увидела зелёную ракету. Двигатель взревел, и мы с ускорением покатились по земле. Несколько толчков и они резко прекратились. Мы в воздухе и летим в Москву! Андрей мало разговаривал, лишь несколько раз просил воды, кофе или чая из термоса. Я предложила бутерброды, но он отказался. 'Что, ничего не хочешь?' Он притянул меня к себе и довольно громко, из-за шума двигателя, сказал: 'Очень хочу тебя и обратно в Крым!', чмокнул меня в щеку и в нос, и опять уставился на приборную доску. Когда мы летели в Крым, он вёл себя по-другому: управлял самолётом одной рукой, а вторая была постоянно у меня в руках. Возвращение в Москву ему явно не нравилось.

- О чём думаешь?

- Интересно, что придумал товарищ Павел! Пытаюсь смоделировать все варианты.

- Я тебе мешаю?

- Нет, скорее отвлекаешь от недобрых мыслей. Скоро Харьков, надо садиться для дозаправки.

- Что-то не так, Андрей? - спросила я и заглянула ему в глаза.

- Ищу вариант, чтобы оставить тебя дома и не нахожу его. Слишком боюсь за тебя! - он тоже внимательно посмотрел на меня. На лице не было ни тени улыбки. - Рисковать лучше мне одному!

- Я дома не останусь! - твёрдо сказала я, - в воздухе, ты, может быть, и король, но на земле я лучше подготовлена.

Он ткнулся носом мне в плечо: 'Я за тебя боюсь!' У меня повлажнели глаза. Андрей вновь ушёл в себя, потом начал заходить на посадку в Харькове.

Пока шла дозаправка самолёта, Андрей покушал, на земле от его хмурого настроения не осталось и следа. Он деловито осмотрел самолёт, сходил в диспетчерскую, подошёл ко мне и спросил: 'Летим дальше или ты устала?' 'Летим!' Впереди появились тяжёлые облака, на земле кое-где белел снежок. Андрей ушёл вниз под облака, включил дворники, потому, что пошёл мокрый снег с дождём. Самолёт несколько раз потряхивало. Через два часа, погода ещё больше ухудшилась. На крыльях стала появляться наледь. Андрей сменил курс и приказал пристегнуться. Сели в Туле. Видимости не было никакой, Андрей трижды уходил на второй круг. Крылья обледенели, и самолёт плохо слушался рулей. Наконец, земля открылась, на некоторое мгновение, и Андрей посадил самолёт. Погоду на завтра давали нелётную. Позвонили Александру, сообщили, где находимся. Андрей договорился о перегоне самолёта по улучшению погоды в Москву. Домой вернулись на машине. Я пошла готовить ужин, а Андрей ушёл в кабинет. Через полчаса он пришёл с какой-то бумажкой: 'Смотри, что творят!' В бумаге было написано: "...звездообразный мотор в капоте NACA является источником вредного сопротивления, вследствие плохого образования носовой части... по этой причине применение капотов NACA для скоростей свыше 500 км/ч является нецелесообразным". Андрей выругался и ушел в кабинет. Когда я пришла звать его ужинать, он разговаривал с кем-то по телефону. Потом я поняла, что это был Поликарпов. Андрей говорил ему, что требуется поставить машину в трубу ЦАГИ и доказать ошибочность этого заявления. Через несколько минут он вошёл в столовую: 'Они максимально пытаются форсировать строительство никому не нужного И-180. И с этим уже ничего не сделать!' Поесть нам так и не дали, опять зазвонил телефон. На этот раз 'вертушка': 'Есть, через пятнадцать минут будем'. 'Одевайся, поехали!'

Судоплатов нас реально обрадовал! Есть возможность купить 12 радиостанций и тринадцатую командную. На моё имя зарегистрирована фирма, точнее её просто купили, в ней двенадцать самолётов DC-3. Самолёты надо будет укомплектовать станциями и переправить в СССР. Андрей предложил сделать это 'самовывозом' через Бразилию.