Олег Уланов - АНО - 1 (СИ)

Курилов, записав в тетрадь несколько фраз о финансовом плане, закрыл ее.

- Но, ведь это, же неправильно. Зачем тебе все эти запчасти? - Курилов обвел рукой комнату: - Если у тебя уже целый месяц два станка простаивают, а ты кулисы не можешь от нас получить, из-за которых твои станки не работают. Ведь это все потому, что наш цех выполняет в первую очередь план, изготавливая детали, которые может быть, никогда тебе не потребуются. Разве в этом смысл твоей работы и работы нашего цеха?

Петрович развел руками.

- Серега, а что я могу сделать? Если бы я даже заранее знал, что какие-то запчасти из строя выйдут, я бы их все равно в план не смог включить.

- Это почему? - искренне удивился Курилов.

- Да, потому что система работы у нас через одно место организована. Вот представь. Приду я в отдел главного механика и скажу, им, что я точно знаю, что у меня в следующем году из строя выйдут кулисы на таком-то станке. А они мне в ответ. Давай неси нам эти кулисы, и мы будем чертить с этих деталей рабочие чертежи. И что мне делать? Станок останавливать и разбирать его, что бы эту кулису в отдел главного механика принести, для того что бы они чертежи по ней сделали? Да меня начальник цеха с дерьмом смешает, если я, хоть на час станок остановлю. Ведь, что бы чертеж сделать надо недели полторы или две. Так что Серега, пока станок сам не встанет, я ничего поделать не могу.

Курилов понимающе кивнул головой.

- Вот теперь понятно. Скажи мне Петрович, такая ситуация во всех цехах?

- А чем они от нашего цеха отличаются? Все везде одинаково.

Сергей поднялся со стула.

- Спасибо тебе. Я пойду.

- Да, не за что. Серега, ты мне лучше скажи, когда кулисы в работу запустишь?

- Я уже завтра их на разметку запланировал отдать. Думаю, на следующей неделе мы их уже в термичку отправим.

- Вот за это спасибо. Может по соточке? - Петрович повернулся всем телом к металлическому ящику, стоящему у стены, где видимо, у него была припасена бутылка водки.

- Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.

ххх

После разговора с Петровичем, Курилов вернулся к себе, потому что понял, что встречаться с остальными механиками цехов после этого разговора не было никакого смысла. Обойдя всех рабочих, и проверив, как они работают, он пошел в комнату ИТР, что бы обдумать там ту информацию, которую он только что получил от механика десятого цеха. Сев за свой стол, он достал несколько листов писчей бумаги и карандаш. Так он и просидел до самого обеда, записывая в эти листки свои мысли и соображения.

После обеденного перерыва, он еще раз прошелся по участку, проверяя качество работы своих подчиненных и вернувшись к своему столу, стал обобщать все записи, которые он сделал ранее, в одно большое коммерческое предложение. В комнату ИТР заглянул диспетчер цех Лева Гладков.

- Сергей, привет. Дело есть.

Курилов сложил свои записи в ящик стола и вышел из комнаты вслед за диспетчером.

Зайдя в его комнату, Сергей присел к его столу.

- Слушаю.

- Надо вот эти валы срочно в работу запустить, - Лева бесцеремонно положил перед Куриловым чертеж, сделанный от руки.

- Что это?

- Четыре вала для деревообрабатывающего станка.

Сергей взял чертеж в руки.

- Это, что левак?

Гладков скривил лицо.

- Тебе-то какая разница. Я за план цеха отвечаю. Давай бери и делай.

- А если я не буду их в работу отдавать, что тогда? - Курилов выжидающе посмотрел на диспетчера.

- Ты что, дурак что ли? Ты думаешь, это я себе заказываю?

- Слушай Лева. Я тебе тут не пацан зеленый. Мне этот геморрой не нужен на участке. Так что, ничего я в работу отдавать не буду. Понял? - Курилов поднялся, давая понять, что разговор окончен.

- Ну, ну, - зло бросил ему вслед Лева.

Закрыв дверь диспетчерской, Сергей решил пройти по участку, что бы отвлечься от этого разговора с Гладковым.

Не хватало ему еще проблем на этой неделе. Осталось всего пять дней до заезда на турбазу. И ему "кровь из носа" надо было получить путевку в профкоме. И, если он сейчас этот левак в работу запустит, а начальник цеха или его зам не дай бог это обнаружат, все прощай характеристика в профком и не видать ему путевки, как своих ушей.

- Сергей Александрович!

Курилов обернулся на голос Лены Анисимовой.

- Сергей Александрович. Я только что в профкоме была. Не хочу вас огорчать, но придется. На этой недели с вашей путевкой на турбазу ничего не получится.

Курилов встал посреди прохода, ошарашенный этой новостью.

- Лена, но вы, же обещали. И я уже два раза в ДНД отдежурил, а завтра в третий раз на дежурство выйду, - Курилов сказал это очень эмоционально.

- Сергей Александрович. Я сделала все, что могла, но от нашего цеха уже есть кандидат, а больше одной путевки нам на цех не выделят.

- И кто же этот счастливчик? - зло поинтересовался Курилов.

- Дубов Иван Павлович. Он бывший фронтовик. Так что ничего сделать, к сожалению, нельзя.

- Вот оно что, - в сердцах бросил Курилов.

Он знал, о ком идет речь. Это был кладовщик инструментального склада. И самое скверное было то, что Курилов, как мастер участка уже успел с ним поругаться.

- Но, вы не переживайте. На следующей неделе, я уверена, что поедете именно вы, - Анисимова, постаралась его успокоить.

"Эх, Лена, Лена. Зачем мне эта путевка на следующей неделе. Если у меня вернуться назад есть только один шанс. И этот шанс должен быть мне предоставлен в эту субботу. А для этого мне обязательно надо быть на этой турбазе", - Курилов, глядя на нее, подумал о превратностях судьбы.

- Ну не расстраивайтесь вы так, - она постаралась его успокоить.

- Лена, а если Дубов откажется от путевки, то поеду я? - неожиданная мысль пришла в голову Сергея.

- Ну, если он сам откажется, то да. Поедете вы, - она утвердительно кивнула головой.

- Тогда я пойду с ним поговорю.

- Желаю успеха, - не очень уверенно сказала Лена.

Она знала, какой тяжелый характер был у Ивана Павловича Дубова. Наверняка, причиной этого, была контузия, которую он получил на фронте в конце войны.

ххх

Курилов шел к Дубову, не очень рассчитывая на успех. Он тоже, был наслышан о тяжелом характере кладовщика. Собравшись с духом, он открыл дверь инструментального склада и зашел внутрь.

- Кто там? - из-за висящей занавески в углу склада раздался голос Дубова.

- Это я, Курилов.

Кладовщик, выглянув из-за занавески, уставился на Сергея через толстые линзы своих очков. Он был лысым, и справа на его гладком черепе отчетливо виднелась, продольная вмятина - след от давнишнего ранения.

- Сергей Александрович? Опять ругаться пришел?

- Иван Павлович, я наоборот извиниться хочу. Вы меня ради бога простите, за то, что я вам наговорил в пятницу. Сами понимаете, я же не для себя, стараюсь. Я за работу цеха радею.