Дмитрий Светлов - Право на власть

– Он обладает неведомыми вам знаниями! – высокомерно заявил старший из китайцев.

– Например?

– Знает секрет выплавки железа.

– Триста лет назад за эти слова император отрубил бы вам голову, – усмехнулся Норманн. – Посмотри! – И положил на стол меч.

Это было сделано со скрытым умыслом: китайцы не представились, и он хотел определить среди них просителя. Однако облом – меч осматривали сообща, а вердикт вынес старший:

– Хорошая работа, но у тебя обычное трехслойное железо.

– Ошибаешься, уважаемый, это сплав трех металлов.

– Он умеет находить золото, серебро и драгоценные камни.

– У меня есть такой человек, а золота и серебра в моих землях нет, – равнодушно ответил Норманн.

– Он умеет приготавливать целебные настойки! – не сдавался старший.

– И не знает наших трав.

– Он знает состав взрывающегося порошка!

– Сера, селитра и уголь. Кстати, он умеет выжигать каменный уголь?

– Нет, – растерянно произнес широкоплечий крепыш, более похожий на штангиста.

– Ты сможешь составить таблицу склонения Солнца?

– Я не знаю. Зачем тебе это?

– Как сейчас моряки определяют свое место в океане?

– Если с севера на юг, то по высоте Полярной звезды.

– Вот и ответ на твой вопрос. Я знаю все ваши секреты, а господин Ли Си-Джи будет учить моих детей.

– Я хочу заниматься алхимией и медициной.

– Пожалуйста, заодно многому научишься у моих ученых.

– Почему ты так уверен в своем превосходстве над нашей наукой? Китай на многие столетия опередил европейские страны.

– Как сказал Конфуций, «из хорошего железа не делают гвоздей». Я должен убедиться в твоих достоинствах.

Китайцы никак не ожидали услышать слова Конфуция здесь, в далекой степи, где живут даже не варвары, а дикари. Норманн никогда не увлекался никакими учениями, в том числе и конфуцианством. Просто кто-то написал маркером эти слова на двери в цех проката броневого листа, а мастер любил попрекнуть нерадивых, тыкая пальцем в надпись и напоминая о том, что на дворе уже двадцать первый век.

– Ты сможешь нам объяснить путь до твоего города? – спросил старший.

– Зачем это вам?

– Возможно, в следующем году один из купцов навестит нашего друга.

Что-то подобное Норманн и ожидал, поэтому сразу достал карту Каспийского моря и Волги. Аккуратно расстелил на столе и указал на Белозерск.

– От этого места меня знают все, любой укажет дорогу в мой город.

– Ты можешь нарисовать дальнейший маршрут? Примерно, без деталей.

– Пожалуйста.

Норманн достал из-за пояса кинжал и быстро начертил на земле Онежское озеро, Белое и Балтийское моря, затем Скандинавский полуостров.

– Здесь мой город! – И ткнул ножом в предполагаемое место Тронхейма.

– Что дальше на заходе солнца?

Улыбнувшись, дорисовал Исландию, немного подумал и добавил восточное побережье Америки.

– А дальше?

Повеселимся? Почему нет! Сдерживая смех, добавил западное побережье с Аляской, затем Камчатку, Курилы, Японию с Кореей, Желтое море и дальше на юг. Они поняли рисунок после того, как он обозначил черточкой реку и сказал:

– Это Янцзы, а здесь Шанхай.

– Нельзя! – воскликнул старший и принялся тщательно затирать сандалиями нацарапанную на земле карту.

Китайский ученый Норманну очень нужен, самая лучшая кандидатура на место преподавателя в планируемой академии. Он человек этого времени и должен органично вписаться в новгородскую жизнь. Что ни говори, а притворство и обман сильно сковывают человека, искренние поступки значительно облегчают жизнь.

Камышинский брод показался тихим ужасом. На пятикилометровом участке реки виднелись многочисленные песчаные островки. Если бы между ними было просто мелководье! Увы, местами отмель заканчивалась глубокой ямой, а то и косо идущей подводной ложбиной. Норвежцы попытались проскочить с ходу и застряли – ни туда ни сюда. Это при осадке драккаров не более одного метра! Шушун поставил вереницу судов на якорь и отправил кормчих на промер глубин. Челны растянулись цепью, отмечая вешками возможные варианты прохода судов.

– Ты зачем отряд корабелов на берег высадил, да еще под обрыв? – спросил Норманн.

– Надо место подготовить под перегрузку товаров. Расшивы придется здесь бросить, если не найдем проход для судов.

– Вон сколько у нас народа, запряжем в бурлаки и перетащим через отмель.

– На мурманов посмотри! Драккары сначала на отмели встали, а теперь их на руках несут.

– И правда! А почему? Вода вроде не спадает.

– Песок намывается на препятствие, стоит расшиве коснуться грунта, и все, можно про нее забыть, на другой день вырастет остров.

Вскоре расшивы подогнали к берегу и к вечеру разгрузили, а с утра дружно впряглись в лямки и поволокли кораблики вверх по реке.

– Послушай, Шушун, почему ты начал с ушкуев и карфи? По промерам и расшиву протащим.

– Малые суда улучшат канал, течение усиливается между грунтом и днищем корабля, вымывает песок и углубляет проход.

– Понятно, а зачем ушкуи в речку загнал?

– Эх, Андрей Федорович, Андрей Федорович, то Камышинка! Или ты в набег идти не хочешь?

– Какой набег? До стойбища хана Увека почти сутки хода.

– Ты помнишь, как по весне мурманы недалече генуэзский караван пограбили, или забыл?

– Это здесь они свои галеры разгружают?

– Два часа вверх по реке и два часа пешего хода.

– Ты бывал там?

– Конечно! На берегу Иловли стойбище хана Айгура и постоялые дворы для генуэзских купцов.

– Идем! Обязательно идем!

– Возьмешь только треть дружины, остальные здесь караван сторожить должны.

– Справимся? – заволновался Норманн.

– Легко. В стойбище две дюжины юрт, а воинов и сотни не наберется. Ну и корабельщиков может быть около сотни или полторы.

– Генуэзцы будут биться?

– А как же, им есть что терять. Это китайцы смирно сидели, знали, что через твое письмо деньги себе вернут.

– Может, побольше воинов возьмем?

– Люди нужнее здесь, и я на Итиле останусь. А ты с Ахиллом иди, он воинское дело хорошо знает.

Норманн окинул взглядом берега и вынужден был согласиться с старшиной корабельщиков. Флот легко уязвим для атаки с берега, причем как конными, так и пешими силами. Преодоление брода служит слабым утешением. Река выше по течению с многочисленными отмелями и песчаными островами. Настоящая западня, местами судоходный фарватер не шире пяти метров. Достаточно зацепить багром один ушкуй, и всем остальным можно поднимать белый флаг.

Несмотря на быстрое течение Камышинки, к свайному причалу подошли с первыми лучами солнца. На берегу ровной шеренгой лежали большие лодки-однодревки, а стоящие в небольшом отдалении домики оказались пустыми. Население заблаговременно сбежало, оставив на произвол судьбы свою скотину с огородами и садами.