Алексей Живой - Удар в сердце

Тарас кивнул, поправил ремешок, чтобы шлем не упал в воду, и, подняв факел повыше, сделал знак периекам, расположившимся вокруг ящика, грести. Это делали двое, а третий также держал факел и освещал путь. На плоту едва хватило место для такой компании.

Весла с плеском погрузились, и плот поплыл во мрак. Освещая путь перед собой, Тарас изредка поглядывал на воду и видел в ней серебристых рыбок, что сновали в глубине. «Наверняка отсюда вытекает подземная река, — подумал он вдруг, — не угодить бы в ее течение, а то еще унесет к подземным богам навстречу».

Но, к счастью, его опасения не оправдались. Островок показался довольно быстро. В свете факелов вдруг появилась острая каменная глыба, торчавшая из воды. Обогнув ее, Гисандр увидел широкий и плоский выступ, на краю которого имелось высеченное углубление, сделанное специально для того, чтобы можно было завести сюда плот и стащить тяжелый груз, не боясь утопить его. Там, к его удивлению, уже стояли несколько ящиков. «Этого следовало ожидать», — подумал Тарас.

— Заводите плот на камень и стаскивайте ящик, — приказал спартанец, — а посмотрев на шипящий факел, добавил: — Да поторапливайтесь, времени у нас мало.

Когда периеки выполнили приказ и вновь оказались на плоту, Тарас вдруг заметил еще одного мертвеца, прибитого цепями к скале позади ящиков. «Здесь охрана просто на каждом шагу», — подбодрил себя Тарас, которому не очень нравилась традиция прибивать людей к скалам.

Клеандр стоял на берегу и призывно махал им факелом, когда они появились из темноты.

— Погрузили? — спросил он так, словно речь шла о сущем пустяке.

Тарас кивнул.

— Тогда берите быстрее второй и возвращайтесь. Мой факел уже почти погас.

Сказав это, он бросил свой обгоревший факел в воду, и тот зашипел, словно змея. Сделав несколько шагов назад, пифий взял другой, еще горевший факел у периека и посветил на плот. И вдруг вода всколыхнулась, а скалы задрожали, словно где-то в глубине взорвалась бомба. Из-под свода отвалились несколько глыб и с громким всплеском упали в озеро.

— Ого, — вырвалось у Тараса, — кажется, подземные боги забеспокоились после нашего появления.

— Ничего, боги на нас не в обиде, плывите быстрее! — приказал Клеандр.

Тарас нехотя подчинился, поскольку подземный гул не стих совсем, а, напротив, нарастал. Когда он перевозил ящик, боги вновь ударили в свой барабан и стены подземного озера содрогнулись. Сверху посыпались камни. Одна из глыб рухнула в воду буквально в метре от плота.

— Черт побери, — перешел на русский Тарас, — чуть левее, и от нас бы ничего не осталось. Надо быстрее отделаться от этих ящиков и наверх.

К его удивлению мечта сбылась, едва он оказался на берегу озера.

— Последний ящик я отвезу сам с твоими людьми, — вдруг заявил Клеандр, прислушиваясь к затихавшему гулу, — а ты можешь взять факел и идти наверх.

— Но… — хотел возразить Тарас и осекся. Спорить с пифием было бесполезно.

— На каждой развилке иди все время направо, — добавил пифий, — и вскоре окажешься наверху. Жди меня там.

Оставив всех периеков на попечение пифия, Тарас взял один факел и побрел наверх по все сужавшемуся проходу. Прикованные к скалам мертвецы никак не выходили из памяти. «И что еще он там задумал? — не мог взять в толк Тарас, цепляясь за каменные стены и устало шагая вверх, под мерный рокот „подземного барабана“, — не люблю я подземелья. Их же всех там может просто завалить».

За то время, пока он поднимался, был всего один новый толчок, когда доспехи спартанца обсыпало мелкой крошкой. Но к счастью, после него все стихло. А когда Тарас вышел на свет, подземные боги и вовсе утихомирились. Солнце давно прошло зенит. Приближался вечер. Подземная операция явно затянулась.

Пифий появился спустя полчаса, после того как Тарас вышел наружу и присел в тени у стены. Сначала ему показалось, что Клеандр был один. И Тарас едва не вскочил, крикнув: «Где мои люди?» Но тут же увидел Мегаклида и Никомеда, которые показались следом из проема, однако далеко не ушли, остановившись.

— Все хорошо, — удовлетворенно сообщил пифий, приближаясь к нему, — твои периеки успели отвезти последний ящик. Мы оставим их здесь до завтра охранять, а сами вернемся на корабль. Утром я пришлю новую охрану.

— Что с ними будет дальше? — немного напрягся Тарас, вспоминая народную мудрость о свидетелях, которые долго не живут. А тут речь шла о таких темных делах, что периеками могли легко пожертвовать, — ведь речь шла о царях и эфорах. И если бы эти периеки были просто рабами, Тарас, возможно, смирился бы с такой участью для них, — против царя не пойдешь, — но именно эти периеки прошли с ним уже не одно сражение и были «дороги» ему почти как боевые товарищи.

О том, что для спартиатов это всего лишь расходный материал, не стоящий даже сожаления, он в последнее время частенько забывал, за что ловил на себе много косых взглядов. Настоящий гражданин Спарты, а тем более такой известный, как он, не должен был так себя вести. Был бы Тарас политиком, его, того и гляди, могли подвергнуть остракизму [3] Историческая шутка автора. Такого обычая в Спарте не было. Остракизм — суд черепков (остракон по-гречески «черепок, скорлупа») — существовал в Древних Афинах, вечном сопернике Лакедемона. Это изгнание из государства гражданина, ставшего слишком влиятельным и могущего претендовать на абсолютную тираническую власть, происходило посредством голосования черепками. Если Народное Собрание принимало решение провести эту процедуру, то в назначенный день каждый пришедший гражданин писал на принесенном с собой черепке (остраконе) имя человека, которого следует изгнать. Затем оставлял его в специальном огороженном помещении. Когда голосование заканчивалось, производился подсчет черепков. И тот, против кого было подано наибольшее количество голосов, должен был в десятидневный срок уйти в изгнание. Подобные обычаи существовали также в Аргосе и некоторых других городах Пелопоннеса, а также Великой Греции. В том числе в Сиракузах. и сослать куда-нибудь подальше. К счастью, пока что он не был ни эфором, ни другим, сколько-нибудь заметным лицом по своему положению, несмотря на славу героя и победителя Гимнопедий. За свою службу Гисандр был лишь награжден должностью проксена, [4] Проксен — гражданин Спарты, который по поручению властей должен был оказывать гостеприимство всем прибывающим в страну гражданам иностранного государства и защищать их интересы. что было необременительно, поскольку в Спарте иностранцы появлялись не часто.

— Не бойся, я не убью их, — неожиданно расщедрился на слова Клеандр, поняв, что беспокоит его спутника, — я вижу, как они тебе дороги. Эти двенадцать человек выжили после сражения. Я знаю, что ты обучил их искусству странного боя, который у нас многие не понимают. Но он полезен. И царь верит в это. Леонид ценит твоих людей и надеется, что в скором времени ты сможешь обучить своему искусству еще многих.