Алексей Лукьянов - Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма

— Я не смеюсь, я улыбаюсь.

— И улыбаться не надо. Вам бы всё хаханьки, а жизнь — это, скажу тебе, не генерал Лизюков.

Она допила чай, шумно отдышалась и осмотрела бойлерную.

— Как красива наша саванна с высоты птичьего полёта, — произнесла она. Она всегда так говорила, когда напивалась чаем.

Что и говорить, за то время, что Юся жил в бойлерной, она преобразилась. Инструменты были упорядочены и разложены по именным полкам сантехников, весь ненужный хлам Юся вывез в подсобку, нужный рассортировал, и получился не хлам, а запчасти.

Ну, и украшением бойлерной стала Юсина установка в стиле хай-тек, назначения которой не понимал и сам Юся. Хоть Модестовна на неё и ругалась, но не признать красоты дизайна не могла.

Однако Юсю чрезвычайно заботило собственное реноме, и на восторженные возглас начальницы он отреагировал неадекватно:

— А если его найти?

— Кого? Террориста? А если его вообще нет? Если это хулиган какой-то балуется? Гестапе хулиган не нужен, им идейного сепаратора подавай.

— Вы хотели сказать — сепаратиста?

— Не ори на мать!

Вечер посещений на Модестовне не закончился. Не прошло часа с того момента, как она ушла, как в бойлерную снова постучали, оторвав Юсю от агрегата.

Юся решил, что это мужики пришли пива выпить и матч посмотреть — водился за ними такой грешок — и пошёл открывать.

Но на пороге стояли не мужики.

— Сергей? — удивился Юся.

В коллективе отношение к молодому дворнику было исключительно шефское, покровительственное. В основном в ЖЭУ работали мужики далеко за сорок, перебесившиеся и спокойные, как танки. Помимо основных обязанностей на молодом дворнике висело ещё «сбегать в магазин» и «прикрыть, если чего». Юся, не роптал, бегал и прикрывал. Магазин рядом, чего не сбегать, а прикрыть и вовсе большого ума не требуется: только что был, вышел по делам — и всё, человек вроде и не прогуливает, а очень даже востребован на работе.

Это очень бесило Серёгу Коноваленко, сварщика. Серёга был лет на десять старше Юси, воевавший, бессемейный, держался особняком. У него тоже были нормальные отношения с мужиками, но вот готовности Юси угодить он не понимал.

До открытых конфликтов не доходило никогда, но стоило в пятницу коллегам скинуться и отправить Юсю за бутылкой, Серёга неизменно фыркал и отворачивался.

Несколько раз Юся пытался с Серёгой поговорить, но сварщик посылал дворника лесом.

Серёга жил в другом районе, на окраине, в частном домишке, затаившемся меж двухэтажных деревянных бараков. В доме было печное отопление, отсутствовало электричество и телефон, и, как говорили мужики, водопровода и газа тоже не было. Архаика на окраине областного центра. Однажды мужики в питейном настроении решили Серёгу навестить, так он их даже во двор не пустил. Мужики сначала обиделись, а потом махнули рукой — гордый и гордый, пускай живёт себе.

И вот теперь этот нелюдим пришёл в гости. Странно.

— Впусти, поговорить надо, — буркнул Коноваленко.

Юся впустил сварщика, запер дверь и спросил:

— Что-то случилось?

— Случится обязательно, если ты не свалишь. Я слышал, как сегодня участковый с Модестовной разговаривал. Тебя фээсбэ террористом считает.

— Я знаю, Эмма Модестовна только что здесь была.

— А чего ждёшь? Денег мало? Я могу тебе пару тысяч дать, больше, извини, нету.

— Да я не виноват ни в чём, зачем меня подозревать?

— Все знают, что ты не виноват. Но они разве разбираться будут?

— Но, может, его ещё найдут, этого террориста. Улики же есть.

— Какие у них улики? Коробка от торта кондитерской номер семь? Не смеши меня. Бежать тебе надо.

— Откуда ты знаешь, что кондитерская номер семь? Тебя же там даже не было.

— Мужики рассказывали.

Юся вспомнил, как его выдёргивали из урны. Возможно, издалека мужики и могли видеть, как сапёр вынимает из пингвина коробку, но печать «Кондитерская № 7» видел только Юся, находясь внутри.

— Мужики ничего не могли тебе рассказать. Откуда ты знаешь про кондитерскую?

Коноваленко долго исподлобья смотрел на открытое и совершенно не испуганное открывшейся правдой лицо дворника.

— Ты меня не боишься?

— Нет. Чай будешь?

Серёжу Коноваленко крепко обидели. Когда он, боевой офицер, вернулся из Чечни в родной город, оказалось, что квартира в новом доме, которую он строил на паях, ему не принадлежит. Как уж это вышло, что вместо трёхкомнатной квартиры в новом районе ему выдали ордер на лачугу в трущобах, он разобраться не умел и не хотел — он сразу отправился в суд. А в суде сказали, что документы в порядке, просто в них вкралась досадная ошибка: улица, на которой строился новый высотный дом, называлась 9 Января, а в документах значилась улица 9 Мая. И документы абсолютно правильные и подлинные.

Представитель строительной компании, надувший Сергея, приподнялся до заместителя мэра, но Коноваленко был упорным, пробился на приём и потребовал ответа. Чиновник пожал плечами и сказал, что Сергею просто не повезло, нужно забыть о плохом — и двигаться дальше. Сергея эта перспектива не устроила, и он набил мошеннику морду. Приехала милиция и упаковала хулигана на пятнадцать суток. По-дружески упаковала, чиновник требовал уголовного дела, но Сергея отмазал такой же, как он, ветеран, работавший в милиции.

Из тюрьмы Сергей вышел абсолютно сломленным. Он понял, что никто ему не поможет, никто справедливости искать не будет. И он въехал в эту уродливую халупу на окраине города, и даже какое-то время прожил там, пытаясь обустроить быт.

Домик Сергея был кособокий, разваливающийся, штакетник старый и гнилой, калитка держалась на одной петле. Палисадник и огородик во дворе заросли осотом и бурьяном. Окна пыльные, в дорожках от дождевых капель. Поленница у забора тоже была скособоченная, с выдранными досками, беспорядочно разбросанной щепой. На гвозде, вбитом в стену, висела ржавая ножовка.

Даже дверь в дом была закрыта на гвоздик. До последнего Сергей надеялся отвоевать свою квартиру и не жить в этом убожестве.

Но деваться было некуда — эти шесть на шесть метров были единственным, что у него осталось. Коноваленко принялся за дело: отмыл окна, поправил забор, выкосил траву, протопил печь. Одному жить можно. Если экономить, можно когда-нибудь пробурить скважину и иметь свою воду, поставить электрогенератор и иметь электричество, канализацию Серёга мог сделать сам, и даже выкопал под неё колодец.

Железные обручи обиды, сковывавшие грудь, как будто отпустили. Коноваленко стал строить планы на будущее. И всё было бы хорошо, если бы он во время мытья полов случайно не опрокинул ведро.

Серёга чертыхнулся, и начал было собирать пролившуюся воду тряпкой, как увидел, что вода быстро убегает сквозь половицы. Так Коноваленко обнаружил в своём доме подвал.