Евгений Токтаев - Полумесяц над мирем

Как интересно, венецианцы подозревают Дориа в предательстве, а король Филипп, словно потеряв память, соглашается с его кандидатурой в качестве командующего генуэзцами.

Предатель ли Дориа? Во всяком случае, Мехмед-паше известно, что генуэзец не связан с османами. А с кем тогда? Есть один ловкий и удачливый капитан. Одиннадцать лет назад, при Джербе, он служил под началом Пияли-паши, а с тех пор умудрился подняться до, поистине, невероятных высот…

Так уж и невероятных? Мехмед-паша усмехнулся. Да нет, вполне себе земных. Кому, как ни ему об этом не знать. Разве можно было еще сто лет назад вообразить, как много великих дел во славу Аллаха и империи османов совершат вчерашние кафиры, ставшие верными сподвижниками великого Сулеймана Кануни, коего христиане прозвали Великолепным.

Мехмед-паша Соколлу рожден боснийцем Бойко. В детстве его оторвали от родителей и отдали в корпус янычар, где он сделал блестящую карьеру. Его предшественники, великие визири, Ибрагим-паша и Семиз-Али-паша – грек и серб. Даже мать нынешнего повелителя, покойная валидэ Хуррем – по рождению христианка, именем Александра, дочь священника Гаврилы Лисовского из городка Рогатин, что в землях Речи Посполитой.

Хуррем, Смеющаяся, любимая жена Сулеймана. Безумно красивая, хитрая змея, обаявшая, околдовавшая султана, оговорившая и обрекшая на смерть его старшего сыны, дабы продвинуть в наследники собственного. Никого Мехмед-паша в своей жизни не боялся так, как эту женщину, известную своим недюжинным умом, образованностью и черным коварством. Она давно уже мертва, но ее отпрыск правит империей. Селим Пьяница. Ему бесконечно далеко до талантов отца, но он глубоко убежден в обратном. Конечно, великий визирь прекрасно знает о слухах, разлетающихся по империи, согласно которым начавшаяся в прошлом году Кипрская война первопричиной своей имеет желание султана заполучить в собственность знаменитые виноградники острова. Какая чушь… Но ведь в нее верят, как бы ни старался Соколлу выкорчевать корни этих сплетен.

Мехмед-паша пригладил бороду. Не только высшие люди империи рождены под крестом пророка Исы. Многие другие достойные, по доброй воле, хотя, чаще всего, насильно, принявшие ислам, поднялись из низов благодаря удивительной способности их повелителя, Сулеймана Хан Хазрет Лери, халифа и десятого султана Османской империи, подбирать себе помощников.

Вот и этот рыжебородый человек, что застыл без движения за спиной великого визиря, не случайно столь успешно играет роль итальянского купца. Для него, урожденного венецианца Андретти, это труда не составляет. Захваченный в плен берберами, он не захотел стать рабом и получил свободу, приняв ислам, превратившись в Гассана. Вскоре, благодаря своим талантам, он смог добавить к имени уважительную приставку «эфенди» – «господин».

Мехмед-паша усмехнулся, припомнив, что при таком именовании бывший венецианец неизменно еле заметно морщится. Предпочитает, чтобы его звали Гассан-реис. Капитан Гассан. Капитан, потерявший уже три корабля и только благосклонностью Всевышнего еще трепыхающийся на бренной земле.

Моряк он, конечно, неважный, но вот шпион отменный. Один из лучших. Где еще найти такого, кто успешно присматривал бы за Улуч Али и одновременно держал в руках ниточки, к концам которых подвязаны кое-какие очень влиятельные люди среди неверных. В числе которых, как раз, находится кондотьер Джанандреа Дориа.

Когда великий визирь вспомнил об Улуч Али, рыжебородый за его спиной снова кашлянул. Мехмед-паша вздрогнул. Мысли, что ли он читает?

Улуч Али, бейлербей Алжира, непосредственный начальник Гассана-эфенди – еще одно звено в длинной цепи бывших христиан, перешедших в истинную веру. И, пожалуй, в настоящее время звено наиболее важное.

Джованни Диониджи, рыбак из Калабрии, как и Гассан попал в плен к берберам. Обычная история. В те времена прославленный пират Драгут-реис обнаглел настолько, что не боялся ходить прямо у берегов Италии, занимаясь охотой за рабами. Джованни приковали к веслу, и он вращал его несколько лет, пока не понял, что никто его не выкупит, не спасет и возле этого весла он непременно сдохнет. Такая перспектива его не радовала и юноша, подобно многим своим товарищам по несчастью, сказал то, что правоверные не уставали предлагать всем пленникам:

«Нет Бога, кроме Аллаха…»

Его освободили, он получил новое имя и стал матросом на одной из галер Драгут-реиса. Потом рулевым. Потом капитаном. Он произвел неизгладимое впечатление на Пияле-пашу и был назначен управляющим островом Самос.

В битве при Джербе он командовал алжирской эскадрой. Спустя пять лет он уже стал заместителем Драгут-реиса при осаде Мальты. Великий пират, к тому времени получивший от Сулеймана Кануни губернаторство Триполи, нашел в той кампании свою смерть. Улуч Али с благословления султана занял место своего командира.

Выдающийся человек. И он как-то связан с Дориа. Интересно, как? Этого великий визирь, к большому своему сожалению, не знал.

«Может, не беспочвенны подозрения венецианцев? Или сговора не было, но Али-паша подарил генуэзцу жизнь, тогда, при Джербе? Позволил бежать? А потом нашел способ напомнить про долг, поймав кондотьера, который из кожи вон лез, восстанавливая свою репутацию, на крючок. Гассан, конечно, это знает точно. Но молчит. Мерзавец».

Ну, ничего. Пусть пока играют в свои игры. Он, Мехмед-паша, сумеет удержать за шиворот обоих. Они же втайне ненавидят друг друга. Улуч Али опасается широко расставленных паучьих сетей Гассана, а тот, в свою очередь, завидует более успешной карьере калабрийца.

Сведения, доставленные Алжирцем, не отличались новизной, он лишь подтвердил сообщения других лазутчиков. Однако ценность Гассана заключалась в другом, а именно – он имел скрытые, неизвестные Мехмед-паше, рычаги воздействия на Дориа. И это в данный момент – его главное достоинство.

Мехмед-паша медленно потер ладони.

Итак, христиане смогли объединиться. Теперь, терпящие поражение в Кипрской войне венецианцы, получат помощь. Большую помощь. Христиане собирают огромный флот. Его величество, которому уже, разумеется, известно о создании «Лиги», самонадеянно потребовал от своих военачальников дать генеральное сражение. Что же, приказ султана священен и будет выполнен. На все воля Аллаха. Однако на совете, Муэдзини Али, получивший зимой должность капудан-паши, главнокомандующий всем флотом империи, высказался за более тонкое ведение войны, нежели лобовое столкновение с христианами. Султану это не понравилось. Ему не давали покоя победы отца и, хотя он сам не собирался принимать непосредственного участия в боевых действиях, в отличие от прославленного родителя, который не вылезал из походов, Селим был совершенно уверен, что нынешний флот османов – заслуга лично его и никого больше. А потому флот должен прославить его имя громкой победой.