Юрий Бурносов - Хакеры. Книга 3. Эндшпиль

Они старательно приступили к поискам и для начала нашли покойника.

Вернее, висельника.

Он висел в небольшом помещении — там, видимо, раньше отдыхал продавец. Маленький телевизор, диванчик, несколько книг в мягких обложках — романы Дэна Симмонса, Гришэма и Дэна Брауна — и труп, висящий в петле из синтетического буксировочного троса. Молодой парень, насколько мог судить Лекс.

Чернокожий, в комбинезоне с нашивками «Шелл»…

Тело сильно высохло, практически мумифицировалось. Окна и двери были закрыты — видимо, грабители погнушались лезть к мертвецу, — и потому ни животные, ни насекомые не потрудились над покойником. Лекс тоже не стал его трогать, а вот литровую бутылку с минеральной водой «Поланд Спринг» взял. Крышка была запечатана, и с водой вряд ли что-то могло случиться. Вода — она и есть вода. Источник жизни.

На столике рядом с бутылкой были также сверток с чем-то окаменевшим, такая же каменная пачка печений «Ореос» (полупустая) и баночка из-под «пепси». Последний завтрак. Или обед. Или ужин…

Улов Андерса и Лиски был не лучше. Банка консервированной фасоли с мясом, срок хранения которой истекал в апреле 2014-го, и примерно треть такой же бутылки с водой, как обнаружил Лекс. Эту они выпили сразу, а каменные печенья и фасоль решили оставить на черный день. К тому же они ели концентраты незадолго до появления Игната. Несколько часов назад, по сути. А кажется, целую вечность…

Ну да, улыбнулся Лекс.

Минимум четыре года назад.

И тут улыбка моментально стерлась с его лица. Что-то промелькнуло в голове, что-то неуловимое и в то же время лежащее на поверхности.

— Стойте! — крикнул Лекс уже выходившим из магазинчика спутникам.

Те остановились, Андерс вопросительно уставился на Лекса.

Лекс подобрал смятый газетный комок, расправил.

— «Источник в управлении полиции Лас-Вегаса сообщил, что белый «додж-караван» был арендован в Сан-Антонио неким Игнатом Нефедовым, гражданином России, студентом медицинского факультета Стэнфордского университета», — громко прочел он. — Андерс, ты много в жизни видел людей, которых звали бы Игнат?

— Одного, — с готовностью сказал Андерс. — Совсем недавно.

— Ты думаешь… — Лиска прервалась, но справилась с собой. — Ты думаешь, это он?!

— А ты много в жизни видела людей, которых звали бы Игнат?! — спросил Лекс теперь уже у нее. — К тому же на одном и том же континенте, пусть и с перерывом в четыре года?!

Лиска и Андерс переглянулись.

— С-сука! — с чувством произнес наемник.

— А в чем, собственно, фишка? — недоуменно спросила Лиска. — Ну, арендовал он машину. Со всеми случается, я тоже пару раз арендовала… Ну, совпадение…

— Уж слишком непростое совпадение, — сказал Андерс. — То есть черт с ней, с машиной, но везде, где он вертится, случается беда.

— С нами пока беды не случилось, — возразил Лекс. — Видите, даже воды и то немного нашлось. Двинемся дальше, а там посмотрим.

Дорога получилась безрадостной.

Шоссе виляло между песчаных барханов и холмов. Изредка попадались автомашины — просто брошенные, давно обобранные и обысканные, с раскрытыми дверцами и багажниками, а также перевернутые, сгоревшие, расстрелянные… Что бы тут ни случилось, уж точно ничего такого, в чем хотелось бы поучаствовать.

Машины не осматривали — хватило одного раза, красивого когда-то синего «доджа», в котором обнаружились скелеты женщины и троих детей. Судя по черепам, детей убили выстрелами в голову. Лиске говорить об этом не стали, она сидела на обочине, отдыхала и следила за дорогой, не появится ли кто.

Никто не появлялся. Нет, живность вокруг водилась. В небе кружили птицы, по виду хищные, шоссе перебегали ящерицы и переползали змеи, в пустыне мелькал кто-то покрупнее размером, стараясь держаться подальше. Андерс напряг свои географические познания, но кто здесь обитает, не вспомнил.

— Кажется, койоты, — сказал он, вытирая пот со лба. — И какие-то ядовитые гады, так что лучше их не трогать без нужды.

— А какая может возникнуть нужда, чтобы их трогать? — уточнила Лиска и услышала в ответ:

— Голод.

Банку консервов они по-братски разделили, остановившись на ночь в таком же разгромленном магазинчике-автозаправке. Этот пострадал еще сильнее, угол обгорел, а внутри царил совершеннейший бедлам. Зато не было трупов, и по поводу места ночлега даже не стали спорить.

После ужина, запитого глотком воды на каждого, было решено выставить часового.

Как и в становище эскимосов, Андерс предложил дежурить, только не по два часа, а по три. Поскольку в прошлый раз начинал он, а Лексу помешал это сделать таинственный Игнат, на сей раз первым караулил Лекс.

— Я, пожалуй, залезу на крышу, — придумал он. — Оттуда лучше и дальше видно. А вы закройтесь в подсобке, я постучу, когда время выйдет.

Алюминиевая лесенка, ведущая на плоскую крышу магазинчика, была целой и невредимой. Лекс взобрался по ней, уселся на кожух вентилятора и снял грязную майку. Свежий ночной ветерок приятно обдувал уставшее тело. Уже почти стемнело, вокруг было тихо, лишь выл вдалеке неведомый зверь. Наверное, тот самый койот, о котором говорил Андерс.

Тихо и темно…

В Москве не найдешь такого места, только если специально запереться в комнате, завесить окна, заткнуть уши. Да и в любом крупном городе не найдешь.

И в маленьком, наверное, тоже. Даже ночью там есть привычные шумы — пьяные пройдут, машина проедет, собака залает…

А здесь — абсолютная тишина, как в центре мироздания. Лишь шорох ветра, да побрякивание какой-то железяки.

Лекс поправил на коленях винтовку и задумался.

Возможно, Бад был прав. После истории со «Стаксом» и сожжения базы Рейх не стал грызть локти и рыдать. Эйзентрегер нашел новых исполнителей, которые могли написать новые программы. «Стакс» уникален. Но неповторимым его назвать нельзя. И уж подавно есть головы, придумывающие вещи и круче. Лексу было неприятно это сознавать, но гениев в мире достаточно, главное — уметь их найти и приспособить к делу. Какой-нибудь жирный прыщавый пожиратель шоколадных хлопьев, сидящий за монитором в подвале захолустного дома, в минуту может стать новым Гейтсом или Джобсом. Если к нему придут правильные люди и поставят правильные задачи.

Что случилось за эти четыре года? Точнее, минимум четыре — сейчас с тем же успехом мог быть две тысячи двадцатый. Или две тысячи тридцатый. Как это определить?

Консервы не испортились? Ну, мало ли… Тоже мне, показатель.

Не по звездам же…

Лекс с тоской посмотрел в переливающееся огоньками небо. Он не знал созвездий и не умел по ним ориентироваться. В крайнем случае влез бы в Гугл. Да вот беда, нет под рукой ни Гугла, ни того, с чего в него влезть.