Юрий Бурносов - Хакеры. Книга 3. Эндшпиль

Ник, разумеется, не знал, что паутина сплелась и Рейх сделал то, чего не удалось сделать ему. Он вычислил Лекса в госпитале Красного Креста в штате Юта. Остальное уже было делом техники. Андерс и Лиска остались где-то там, они Рейх не интересовали, а Лекс был спешно доставлен на одну из баз.

Где его ждали Синка и Алина.

— Хорошо, — произнес тем временем Шмитке. — Если господин Гумилев и вы, господа, не желаете прохладительных напитков или кофе, можно сразу перейти к предмету нашего разговора. Вы, как я понимаю, хотите перемирия.

— Нет, господин Шмитке, — сказал Гумилев спокойно. — Вы понимаете не совсем правильно. Мы хотим перемирия на наших условиях.

— И каковы эти условия, позвольте узнать?

— Мы перестаем вмешиваться в ваши дела, вы отказываетесь от вашей основной цели. Четвертого Рейха не будет, вы же неглупый человек и прекрасно это понимаете. Все ваши договоренности, в том числе по Арктике, которые были достигнуты ранее, сегодня не имеют веса. Вы заключали их с другими людьми и, что еще более важно, в другом мире. С тех пор он изменился, расклад сил в нем — тоже. Поэтому я предлагаю вам выйти из игры. Нет, вы можете заниматься тем же, чем и прежде, включая все ваши коммерческие проекты, развитие технологий, даже политические игры. Никто не вправе запретить это. Но от главного вам придется отказаться. Иначе мы вас уничтожим.

В салоне повисла тишина, лишь слышно было, как тикают старинные эбеновые часы.

— Бред, — внезапно каркнула из своего угла Мария фон Белов.

— Да, — словно ожидавший сигнала, Шмитке встрепенулся. — Мы не пойдем на такое, господин Гумилев. Мне даже странно, что вы осмелились явиться сюда с такими нелепыми предложениями. Я ожидал более конструктивного диалога, а не ультиматумов.

Шмитке продолжал говорить дальше, но Ник уже не слушал. Он наблюдал за Лексом, который, в свою очередь, пристально смотрел на Нестора. Откуда он может его знать?!

— Нестор, — шепнул Ник. — Парень, который на тебя таращится, тебе знаком?

— Нет, — покачал головой Нестор. — В первый раз вижу.

Лекс перевел взгляд на Ника. Слегка наклонил голову набок, словно собака, с которой разговаривает хозяин. Синка по-прежнему улыбалась.

Шмитке тем временем закончил свою возмущенную речь.

— Что ж, именно такого я и ожидал, — ответил Гумилев. — И тем не менее я еще раз повторю наше предложение. Видите ли, вы нас попросту недооцениваете. То, что удалось сделать в Соединенных Штатах, — мелочь…

— Вот как?! — осклабился Шмитке. — А вы знаете, что, по сути, плясали все это время под нашу дудку? Или думаете, что вирус возник сам по себе?

Гумилев нахмурился.

— Продукт ваших лабораторий? Но зачем вы…

— Нет, не наших, — перебил Шмитке. — Зачем создавать, если можно использовать уже существующее? От нас требовалось лишь разыграть все по нотам.

— Сплести паутину, — неожиданно для себя громко сказал Ник.

Все сидящие за столом тут же повернулись к нему. Шмитке медленно и картинно зааплодировал:

— Браво, молодой человек. В корень. Встаньте, пожалуйста, фрау.

Синка поднялась, словно кинозвезда, выходящая на сцену получить свой заслуженный «Оскар». На запястье болтался паук.

— Вот оно что, — пробормотал Гумилев, глядя на фигурку.

— Это оказалось значительно проще, чем мы думали, — сказала Синка, наслаждаясь общим вниманием. — Собрать научные данные, подбросить их в нужные руки, заинтриговать, заинтересовать… Мы даже не потратили ни цента из своих средств — все устроил голливудский миллиардер Либеропулос, который спонсировал экспедицию в Мексику.

— Глупый грек! — каркнула Мария фон Белов.

— То есть ради эксперимента вы уничтожили сотни тысяч? Миллионы? Как это знакомо, — с горечью сказал Гумилев.

— Не только ради эксперимента, — Шмитке выглядел не менее цветущим, чем Синка. — Ради демонстрации нашей силы. Джинна, с которым вы так исступленно боролись, мы выпустили из бутылки, всего лишь щелкнув пальцами. Надеюсь, вы понимаете, на что способен Рейх? — он повернулся к Синке. — Садитесь, фрау. Благодарю вас.

— Значит, мы ни о чем не договорились, — Гумилев поднялся и отшвырнул в сторону салфетку. — Что ж, жаль. Я полагал, вы благоразумнее.

— Что ж, мне тоже жаль, господин Гумилев. Если вы не принимаете наши условия игры, не говоря уж о том, чтобы принять нашу сторону, — это вы будете виноваты в том, что умрут еще многие. Уже не миллионы — десятки, сотни миллионов. Хотя, знаете, для шестимиллиардного населения Земли даже сотни миллионов — пустяк. Как вы думаете?!

Гумилев молчал. Ник тоже поднялся, понимая, что переговоры зашли в тупик. Еще в вертолете Гумилев говорил, что этим, скорее всего, и кончится. Но он хотел посмотреть в глаза Шмитке и рейхсфюреру фон Белов. Показать им, что не боится. Ступить на их территорию, в конце концов.

— Они умрут, да, да! — снова подала голос старуха из своего угла. Хрупкая девушка подняла голову и недоуменно посмотрела на нее. — Миллионы, десятки миллионов! Сотни сгорят в пламени, которое разожжете в том числе и вы!

Мария фон Белов встала, придерживаясь за плечо Алины.

— Этот ваш гуманизм, ваше человеколюбие, — с презрением говорила она. — Вместо того чтобы отсечь больной орган, вы лечите его. Вы не умеете видеть очевидное, Гумилев, вы и вам подобные! Тогда мы переступим через ваши трупы и пойдем дальше. Вы ставите нам условия?! Да я смеюсь вам в лицо! Ха! Ха! Ха! Гиена не может ставить условий льву! Она должна быть благодарна, когда лев позволяет ей подъедать протухшие остатки его добычи, а не ломает ей хребет одним ударом лапы! Убирайтесь с моего корабля и вспомните эту встречу, когда мир запылает, а мертвецы поплывут по рекам крови!

Нику сделалось не по себе. Резкий голос старухи наполнял салон, ввинчивался в барабанные перепонки, подчиняя себе и заставляя поверить. В самом деле, что может сделать Гумилев против всесильной организации, опутавшей весь мир своей паутиной?! Может быть, он, Ник, действительно выбрал не ту сторону?! И еще не поздно?

Синка смотрела на него сверкающими глазами. Ее губы неслышно шептали:

— Ты понял?! Ты должен понять. Ты с нами. Иди к нам. Ты должен быть с нами…

Ник сунул руку в карман и сжал Лису так, что острые грани фигурки впились в ладонь. Гипнотизирующий голос старухи тут же превратился в жалкое карканье, а взгляд Синки погас. Теперь она смотрела, скорее, разочарованно.

Старуха умолкла, переводя дыхание, и тут заговорила Алина:

— Убивать плохо. Нельзя. Убивать нельзя…

— Замолчи! — велела старуха и даже замахнулась на нее, но Алина увернулась от руки старой карги.

— Что вы делаете?! — воскликнула она. — Убивать нельзя!

— Уберите ее, — недовольно велел Шмитке, но Алина внезапно начала кричать. Высоким голосом, от которого зазвенели бокалы на столе. Она сжала виски ладонями, и огромная яхта содрогнулась. Посуда полетела на пол.