Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам

Они говорили, по большей части, о ее жизни, о своих родичах, о ее учебе в Храме, о ее надеждах быть представленной в Серый Совет. Они говорили о политике и он деликатно навел справки о некоторых старых знакомых, которые, как он знал, никогда больше не станут разговаривать с ним. Они говорили о матери и в первый раз за эту ночь Парлэйн почувствовал что — то кроме гнева. Катренн даже заговорила о своем неспешно развивающемся романе с сыном Рашока, Деруланом — и Парлэйн был первым, кому она рассказала об этом,

А потом у них кончились темы для разговора.

— Я рада, что ты пришел. — сказала она, наконец. — Без тебя все это было бы… неправильным.

— Ты единственная. — ответил он. — Сколько осталось, хотел бы я знать, до того как я буду вычеркнут из истории? Я видел один из докладов о войне. Они уже изменяют события. Та версия, что я видел, утверждала что Вален штурмовал За'Ха'Дум, чтобы спасти мать.

Вален. Парлэйн никогда не называл его «отец». Никогда. Даже до того, как тот ушел.

— Мама никогда не рассказывала нам об этом.

— Она рассказала мне. — подчеркнул он. — Она рассказала мне все.

Он прикрыл глаза.

— Ты всегда был ее любимчиком.

Он вскинул взгляд.

— Что?

— Мы все знали. Она чувствовала к тебе что — то, чего не находилось для остальных. Не думаю, что кто — либо из нас знал — почему, но мы все знали. Даже отец знал. Вот почему кое — кто из младших, особенно Вашок, так обижен на тебя.

— Я этого не знал. Я вспоминаю истории, которые она рассказала мне.

— О нем.

— О Маррэйне. — Он нарочно подчеркнуто произнес имя. — И Парлонне. Она назвала меня в честь их обоих. Я привык думать, что она так поступила потому что ненавидела меня, и хотела уязвить меня именами тех предателей. Но потом я понял. — Он вздохнул. — Мне понадобилось столько времени…

— Что ты понял?

— Она сделала так, чтобы почтить их. Она любила их. Она рассказала мне это. Они оба так много значили для нее. Я, в конце концов, понял — она выбрала мне имя, чтобы почтить их. Она называла первенца в честь тех двоих, что она любила. Не в честь Валена — в их честь. Это благословение, а не проклятие.

— С этим согласится не всякий.

— Мне все равно. — Он медленно и осторожно коснулся своих шрамов морр'дэчай. — Мне не хватает ее, Катренн.

— Как и мне.

— Ты хорошо держалась. Я горжусь тобой.

— Береги себя. — прошептала она.

Он улыбнулся.

— Я умру, когда придет время. Я не боюсь. Мне будет не хватать тебя, сестренка.

Он ушел много более скрытно, чем появился. И она больше не увидит его.

Их было семеро, включая самого Парлэйна. У них было много имен. Официально они были Серебряным Советом, рукой самого Серого Совета. Официально они были специальным подразделением войск Минбара, ориентированным на взаимодействие с чужими расами и поддержание порядка и стабильности в опасно неспокойных местах.

Неофициально, разумеется, лишь Дераннимер выказывала им какое — то уважение. Остальной Серый Совет презирал их, но никто из них не мог ей перечить, и к тому же большинство было согласно, что чем дальше от Минбара будут подобные типы — тем лучше.

Парлэйн ожидал, что очень скоро положение изменится.

Не то, чтобы его это беспокоило. Он, все они, будут делать то, что делают, с поддержкой Серого Совета, кого угодно, или же без нее. Но, тем не менее, это будет болезненно. Отречься от их связи с Серым Советом значило отречься от их статуса минбарцев. Они станут изгнанниками, лишенными клана и родни, без корней, без истоков и дома который могут назвать своим.

Это будет больно, но они справятся.

У них было много имен, но сам Парлэйн придумал то, которое к ним привязалось.

Они были Отрядом Хаоса.

Каждый из них был в каком — то роде изгоем. Тамекан хотел быть судьей до того как его денн'бок был сломан в стычке а он попал в опалу. Иннакен готовился стать врачом, пока не исчезла женщина которую он любил и долгие поиски стоили ему большей части себя. Когда он, в конце концов, нашел ее, то покинул ее без надежды вернуться.

Таданакенн была, как всегда, загадочна, гибка, грациозна — все что угодно, только не изгнанный Клинок Ветра, которым она назвалась; впрочем, это не имело значения. Ее причины касались только ее. Тетсукен всегда был слишком необузданн по сравнению со своим отцом — знаменитым ученым, и со смертью его отца больше никто не мог его терпеть.

Такуэн преследовали деяния ее деда, совершенные им во времена войны. Он последовал за Хантибаном, а позже — за Парлонном, и никто не хотел поверить, что она вовсе не столь же вероломна, какими были они.

И Рикайджи. Она прежде была жрицей, и близкой подругой Катренн. В один прекрасный день, без видимых причин, она просто ушла с медитации, сожгла свою белую мантию, и облачилась в черное и серебро воинов. Никто не знал почему, даже Парлэйн, хотя у него были свои соображения, почему она оставалась с Отрядом.

И, кроме того, был сам Парлэйн. Названный в честь двух величайших предателей этой войны. Темная тень самого известного и любимого рода минбарцев. Он был забыт — нежеланный и ненужный.

Никто не нуждался в нем, кроме этой шестерки.

Отряд Хаоса.

Были и другие, но они погибли, ушли или были сломлены ранами. Теперь оставались только семеро, и этого было достаточно.

Сразу же по возвращению Парлэйн отправился искать Рикайджи. Он нашел ее, разумеется, в тренировочном зале, с остальными. Их корабль был чересчур велик для экипажа лишь из семерых, но он служил им домом, тренировочной площадкой и средством передвижения. Большинство их сражений проходило на земле.

Он увидел ее мгновенно. Она вела тренировочный бой с Такуэн, двигаясь медленно и выверенно, отрабатывая стойки и движения. Она была не единственной, кто не был рожден воином — Иннакен был и оставался врачом, и один Шинген знал, чем занималась Таданакенн прежде чем присоединилась к ним, но Рикайджи всегда стремилась сделать себя совершенной — а потом добиться еще большего.

Парлэйну это нравилось.

Была заметна скованность ее правой руки — там, где Заркхеба рванул ее. Она компенсировала это, пытаясь сделать основной рукой левую, но это было куда труднее чем казалось. Это значило, что придется перенести все рефлексы тела на другую сторону. Парлэйну посчастливилось быть полностью обоеруким, но он представлял насколько трудным это было для нее.

Он помнил страх, который он испытал, когда она была ранена. Он боялся, что она умрет, а после — боялся что ей придется ампутировать руку, и она уже не сможет сражаться. Боялся, что она покинет их.

Ему стоило быть более проницательным. Что бы ни случилось, она всегда останется с ними.

— Узрите нашего бесстрашного вождя. — проговорил Тетсукенн, поднимаясь из тени, где медитировали он и Иннакен. Как и Иннакен, он чуть изменил свое имя, когда присоединился к ним, добавив воинское «—кен».