Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам

— Плохо же ты обо мне думаешь! Я всегда знал — где ты. Ты удивилась бы, узнав что я вижу из Собора.

— Я не хотела бы этого знать.

— Нет, знаю что не захотела бы. — Он оглядел планету перед ними. — Мне нравится место, которое ты избрала своим домом, хоть я и не думаю, что оно в твоем вкусе. Заброшенное, серое, истерзанное штормами… Прекрасное место для воина в поисках медитации, возможно. Но приют?…

— Миры Норсаии — близ нескольких торговых трасс, ни одна из которых недостаточно важна, чтобы ее коснулась война. Это ближайшее место к театру действий, которое я могла найти, а норсаии не возражали, чтобы я осталась здесь.

— Я бы так не сказал.

Она посмотрела на него.

— Ты?… — холодно проговорила она.

— Я могу обронить пару слов в подходящее ухо. Или другой подходящий орган слуха. Нет большого смысла обладать всей подобной мощью, если ты ей не пользуешься.

— Все это время?…

— Я внимательно следил за этим местом, Деленн. Небольшой флот дежурит здесь сразу у прыжковых ворот, а тут работают двое виндризи.

— Кто? Нет, это неважно. Ты ничего не позволишь мне сделать в одиночку, верно? Ты всегда вмешиваешься сам.

— Ты предоставляешь ценные услуги на моей войне, те, которые следует поддерживать. Конечно же, я знаю что ты делаешь это по другим причинам, но результат тот же самый. Кроме, того это место уязвимо. Так много горя, потерь, безумия. Это настоящий маяк для Чужаков. Я должен увериться, что сюда не протащат тайно врата, и что в них не прорвется ни один их корабль.

— Прагматик, как обычно.

— Как всегда.

— Тебя не должно быть здесь. Здесь тебе не место.

— Деленн, я понимаю твои причины, но….

— Ты не понимаешь ничего! У тебя не было детей, не так ли, Синовал?

— Ты же знаешь, что нет.

— Да, но все же дети у тебя есть. Тысячи. Возможно, миллионы. Пройдись по этим залам, и ты увидишь их. Мертвые, умирающие и безумные. Они увидели и испытали то, что никто не должен видеть и знать. Видел Катренн? Послушницу, которая встречала тебя?

— Та, которая едва не выпрыгнула из кожи, когда я с ней заговорил?

— Она была на Казоми—7, работала в маленьком храме Валена, когда атаковали Чужаки. В последовавшем бунте ее схватили и изнасиловали. Двадцать раз, по меньшей мере. Это было семь лет назад, а она все еще видит это в кошмарах.

— И это — моя вина?

— Я этого не говорила. Но это часть лика войны, того, к чему ты так счастлив броситься в объятия. Ты думаешь, что война — это великие свершения, героизм и эпическая стойкость, и никогда не замечаешь смерть, страдание и боль.

— Чужаки явились бы все равно — со мной или без меня. Не будь я готов — она все равно пострадала бы, но сейчас она была бы мертва, как ты, и как все здесь, и все в этой галактике. Я говорил тебе прежде — такова война. Не позволяй своей ненависти ко мне затмить этот факт.

— Я не ненавижу тебя за то, что ты просто сражаешься на войне. Я ненавижу тебя за то, что ты наслаждаешься этим.

— О. Возможно, тут ты права, но я пришел не затем чтобы препираться с тобой. Я дал тебе оставаться в одиночестве все эти годы, и не тревожил тебя своим присутствием. Я не пришел бы сюда, не будь это важно.

— Меня не интересует, что ты считаешь важным.

— Тебя будет интересно.

— И что это? Скажи мне и убирайся.

— Шеридан.

Сон был тем же. Больше пяти лет, каждую ночь, сон был одним и тем же. С того самого дня на Иммолане.

Он стар, одет в белое, стоит перед Пурпурным Троном. Он был стар.

Стар внутри, состаренный не просто годами, но состаренный опытом и деяниями.

Из теней перед ним появляется фигура. Темная и подавляющая, почти что порождение кошмара, единственный алый глаз вперился в него с зловещей яростью. И он знает ее.

Они беззвучно идут навстречу друг другу, пришелец хватает его за шею. От отвечает тем же, руки смыкаются мертвой хваткой на глотке врага.

И они умирают вместе.

И он просыпается.

Один и тот же сон, каждую ночь.

Пять лет.

Лондо поднялся с кровати, и первое что он сделал, первое, что он делал каждый день, в течении пяти лет было — подойти к зеркалу и взглянуть в лицо, смотрящее на него.

Выглядит ли он также, как во сне? Эти морщины, эти пряди волос — они те же, что он провидел, или у него все еще есть время?

Он не был уверен. Он никогда не был уверен.

Но время приближалось.

Он оглянулся на постель. Она была пуста, разумеется; велика, холодна и страшна. А потом снова посмотрел в зеркало.

Уже близко.

Он мог бы избежать этого. Он мог бы избегать одеваться в белое. Он мог сжечь официальное одеяние Императора. Он мог бы сделать массу вещей, чтобы избежать своей судьбы.

Легенды центавриан полны историй о тех, кто пытался сделать именно так. Согласно легенде, первый Император Моллари пытался избежать своей смерти, и проиграл. Сокрушительно.

«Нет», — подумал Лондо. — «Я приму то что будет и плюну в Судьбу, когда умру.»

Громкие слова, но громкие слова были всем, что оставалось ему в эти дни.

Он оглядел себя в зеркале; старый призрак, который смотрел на него в ответ был ему хорошо знаком.

— Поторопись, Г'Кар. — прошептал он. — Я не смогу сделать это без тебя.

Проксима—3 была вовлечена в конфликт с самого начала войны Земли и Минбара. Приют и последнее убежище человечества, она была миром, переполненным беженцами и солдатами, людьми, кто видел и знал войну. Сама планета видела войну более чем один раз — атака Примарха Синовала в 2258, которая стала Битвой на Втором Рубеже, и, разумеется, долгая кампания по отбиванию мира у Теней, которая достигла кульминации в 2261.

И все же, после победы Альянса в 2261, Проксима была практически мирной. При президенте Кларке наступил всеобщий мир и процветание, но угроза войны всегда была рядом, и, разумеется, человечество оставалось фактически в состоянии войны до официальной сдачи Альянсу.

После войны с человечеством обошлись не так строго, как с некоторыми другими расами. Центавриане были особенно жестоко наказаны за союз с Тенями, даже после того, как убедительно продемонстрировали, что этот союз никогда не заключался ни Императором, ни Центаурумом, и что в действительности это произошло без их ведома.

В противоположность этому, человечество открыто и явно вступило в союз с Тенями, союз длившийся почти четыре года, что был заключен при полном согласии правительства. Технологии Теней использовались для усиления людских кораблей, которые позже атаковали минбарцев и Альянс. Человеку, представлявшему Теней, Послу Дэвиду Шеридану были предоставлены высокий ранг и власть. Правительство Проксимы продолжало сражаться с Альянсом до самого конца. Тем не менее, они так и не подверглись санкциям, которые проводились в отношении других рас, таких как Центавриане и Дрази. Поначалу считали, что это было следствием заступничества Генерала Джона Шеридана за свой народ, и это было достаточно разумным объяснением для тех народов, кто жестоко страдал за гораздо меньшие дела с Тенями.