Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам

Он качнулся вперед и метнул дэчай, словно копье. Вален казался по — настоящему ошеломленным. Бросок был безупречным, направленным точно в его сердце. Мгновенный, убийственный удар.

То, что случилось потом, ослепило и ошеломило Маррэйна.

Вспышка света и звук взмахнувших ангельских крыльев. Нелепый чужак, спутник Валена, бросил себя наперерез дэчай, свет окутал его, словно крылья взмахнули за его спиной.

Клинок вошел в его грудь, и он упал.

Вален был невредим.

Глаза Маррэйна обожгло пламенем, куда более страшным чем то, что жгло его плоть в Кольце Звездного Огня. Он увидел Ра — Хела, лорда ворлонцев, падающего с высоты Храма. Но перед его мысленным взором, он видел гораздо дольшее падение — сквозь саму вселенную, в море огня. И все ворлонцы падали туда вместе с Ра — Хелом.

Раздались крики, проклятия — и приказы, но Маррэйн не услышал их. Он бросился бежать, с быстротой, которой они от него не ждали. Вален не сказал ничего, но несколько рейнджеров успели выкрикнуть приказы — схватить или же убить его.

Это никому не удалось.

И никто из собравшихся в Храме больше его не видел.

«Видишь? Затрас не боится.»

«Ты сделал то, что было нужно.»

«Ты прав. Теперь они запомнят Затраса.»

«Народ запомнит твою жизнь, но не твою смерть. Они не вспомнят даже про мою жизнь. А мы живем куда дольше минбарцев, людей или даже вас, и потому нам так легко забывать. Это неважно. Мы должны исполнить свое предназначение, а мой народ никогда не станет тем, кем может стать, покуда я жив. Они запомнят это место, и запомнят этот народ. Вот что свяжет нас, эта жертва. Когда Тени вернутся, рядом с минбарцами будут сражаться ворлонцы. Они встретят Врага не в одиночку. Теперь мой народ запомнит минбарцев. Я отдал свою жизнь, чтобы спасти одного из них.»

«А Затрас?»

«Затрас… ты спас Валена. Ты отдал ради этого жизнь. Они запомнят. Как чужак спас жизнь их вождя — от одного из них самих. Он научатся… все они поймут, что не могут сражаться в одиночку.»

«Как скажешь. Теперь Затрас уснет?»

«Да. Теперь Затрас может уснуть.»

— Итак?

— Итак — что?

— Что было дальше? Это же не может быть концом.

— Тебе действительно интересно? Ты непостоянна.

— Я уже потратила бог знает сколько времени, выслушивая эту бессмысленную историю о вещах, случившихся тысячу лет назад. Скажи мне хотя бы, чем это кончилось.

— Порой вещи просто существуют. Порой история — ничего кроме истории. И все же порой в ней есть урок, что следует выучить.

— Ты о чем — то задумался.

— Да. Это… полагаю, один из главных моментов. Он напомнил мне о вещах, которые я знал прежде — знал иначе. Теперь я вижу их в новом свете. Ра — Хел пожертвовал собой…

Чтобы быть уверенным, что ворлонцы будут приглядывать за Минбаром. Они так и делали, раз уж там умер один из их величайших вождей.

Хм… Могу сказать, что почти что жалею о его смерти.

— Это к тому, что 'не все мои враги — злобные ублюдки'?

— Не знаю. Тысяча лет — долгий срок, даже для ворлонцев. За это время могло измениться многое. Многое могло предстать в ином свете. Тут есть над чем подумать.

— Ты тратишь слишком много времени на размышления. Итак?

— Итак?

— На чем ты намерен закончить, или же оставишь меня в неведеньи?

— Да. На чем мне остановиться?

— Что стало с Маррэйном?

— А. Это.

— Сейчас он мертв, так?

— Все умирает.

— Хорошая работа — не отвечать на вопросы. Хорошо, я слушаю.

Дераннимер встала рано, как всегда, чтобы застать рассвет. В последние дни ей пришлось остаться одной, а восходящее утром солнце всегда так умиротворяло ее. Тепло касалось ее обнаженных рук, цвет воды ласкал ее взгляд, и к ней приходило спокойствие.

Прошедшее время было насыщено, заполнено делами и заботами. Люди с кем надо встретиться, дела, что надо сделать, места которые следует посетить. А особенно — с того дня, как Вален обнародовал план создать новое правительство, которое переживет его. Он называл его Серым Советом и состоять оно должно было из девяти правителей — трое из касты воинов, трое от касты мастеров и трое из касты жрецов — и один стоящий над всеми.

Дераннимер прикрыла глаза, вспоминая потрясение которое это вызвало. Многие считали что касте мастеров нельзя давать никакой власти вообще, не то, что голос, равный с прочими. Другие стояли на том, что каста воинов изжила себя и должна быть распущена. Сами воины разделились на два лагеря: те, кто смиренно повиновался без слов и споров, из страха что в них увидят предателей, и тех кто интриговал, вспоминая дни былой славы и обещал что их вождь однажды вернется.

Любой кто думал, что распри закончатся вместе с Войной Теней, жестоко ошибался. — подумала она. Но все же ситуация становилась лучше, и она верила Валену, когда тот говорил о единстве и мире. Просто для того, чтобы они наступили нужно немало времени.

Но это время придет, она была в том уверена. Она нежно коснулась рукой живота. Вален улетел с дипломатическим визитом прежде, чем она стала уверена, и потому уже второй раз она ждала ребенка, о котором он не знал.

Она никому не говорила. На этот раз она скажет ему первому, и никому другому. Она долго ненавидела его, но не перестала любить его, и со временем любовь взяла верх над ненавистью. Ни он, ни она со дня свадьбы не произнесли больше имени Маррэйна.

Не потому, что она не думала о нем. Она часто вспоминала его. Особенно, когда видела своего сына. У него были глаза Маррэйна, твердые и холодные. Он был уравновешен и даже несмотря на его возраст — она знала, что ему суждено стать вождем. У него были спокойствие и сдержанность, которыми когда — то был наделен Маррэйн — те качества, что он утратил.

Она могла почувствовать призрачное биение сердца под пальцами, и как — то знала, что этот ребенок будет девочкой.

Она долго сидела так, неподвижно и безмолвно, куда дольше чем обычно. Она могла заново увидеть свою жизнь — горе, радость, печаль. Ее решение было принято не в этот день, и не в последующий. Но в конце концов — выбор был сделан.

Она может видеть будущее. Она верит в это будущее и она хочет создавать его.

И для этого она должна вернуться к прошлому.

Единственной, последней его части, которую она не может забыть.

Памятник не был закончен. Вален не удивился. Как он может быть закончен, если он не знает, что написать на нем?

Идея была неплоха. Что — то в память о войне, что — то в напоминание его народу о тех, кто погиб в позабытых мирах. А это был самый позабытый из миров. Многие даже не знали его имени. Битва здесь была не за территорию, и не ради какого — то плана.