Сергей Калашников - Якут

В одном из стойбищ разговорился я с кузнецом. Слово за слово и поставили мы сначала сыродутный горн в ветреном месте, а потом тигельную печь соорудили. Ну и проверили, что из найденной руды получается. Хе-хе. В наши времена ученые умники всё пытаются разгадать секреты старинных мастеров, не примечая, что локация изделий с определёнными свойствами привязана к местности, то есть к рудам определённого состава. Вот мы с Элляем и создали несколько таких «секретов».

Сильно, признаюсь, утомительное занятие проковка криц. Пока выбьешь из них шлак — трижды вспотеешь. Так что приладили мы молот к нижнебойному колёсику — уж очень тут для этого ручеёк привлекательно пробегал. Зимой, конечно, перемёрзнет, но за три-четыре тёплых месяца можно материалу на год наготовить.

Ну а после плавки кричного железа в тигле с молотым углем вообще можно получать сталь, считай, с заданными свойствами. Мы с кузнецом много толковали об этом. Молодой парень, но мастер добрый. И человек хороший. Пусть у него теперь будет столько металла, сколько он пожелает.

Кстати, он мне показал, как проволоку из стали тянуть, когда я посетовал на проблемы с арбалетными тетивами. Правда, тоньше полумиллиметра у него не было надобности делать — это он для рыболовных крючков старался. Ну так я его надоумил когда будет свободное время попробовать потоньше вытянуть и попытаться свить из них верёвочку. А готовые тетивы, если получатся удачные, на факторию свезти. Я раньше, наверное, не упоминал? Так вот, наши с Тускулом самострелы сделаны не просто одинаково, но ещё и размеры у них совпадают полностью. Только плечи могут отличаться по толщине в зависимости от силы натяжения.

Это мы не от мудрости великой так поступали, а потому, что медные тетивы, что делают на Адыче, заплетать-переплетать ни у кого желания нет. Вот и договорились сразу об определённых размерах, чтобы ни у кого голова не болела об индивидуальной подгонке.

Рыболовные же крючки у Элляя плохие. Слишком легко разгибаются. Я ему своих дал, чтобы не отвлекался от работы над тросиками. Может быть, кому-то покажется, что я слишком добрый — малознакомому человеку выложил столько секретов и даже подсказал выгодный способ, сулящий обогащение? Хе-хе! А Вы представляете себе, какие выгоды сулит возможность использования прочного стального троса? Думаю, не все. И ещё мне ни капельки не обидно, если кому-то хорошо. Папа и мама говорили мне, что зависть способна отравить жизнь и самому завистнику, и тем, кто рядом с ним. Запомнилось как-то с детства.

У Элляя мы гостили довольно долго и никуда не торопились. Видимо, дело в том, что в этом месте ветер отгонял гнус, Айтал близко сошлась с женщинами стойбища, а Вожак не скандалил с местными псами. Сынишке тоже нашлись и сверстники и занятия — всё было в охотку, всё с радостью.

Вот здесь и разыскал меня Никодим. И что, как Вы думаете, его принесло? Конечно, жажда наживы. Он, понимаешь, приехал с ревизией к братишке Кима и увидел наши с Тускулом иголки. Свёрла ему тоже понравились, но швейные принадлежности просто пленили сердце этого сурового человека. Ему теперь подавай как можно скорее и побольше. В общем, выгреб он их из магазина почти все, и нынче повезёт в Вилюйский острог — знает, как сбыть их с хорошим барышом.

Относительно того, как их быстро доставить в такую даль у него есть для меня свежая новость. Люди верные, им посланные, разыскали дорогу от верховий Дулгалаха до речки Нуары — прям в точности как я ему со слов Айтал пересказывал. А спускаясь по Нуаре попадаешь в аккурат ко впадению Вилюя в Лену. Вот и нужны ему два плоскодонных парохода, вроде моего, чтобы из Яны добираться и до верховий Дулгалаха, и после перевала через Верхоянский хребет опять же водой плыть до торжища. Коч ни там ни там толком не проходит — сидит он слишком глубоко. То и дело его приходится через мелкие места на руках протаскивать, каждый раз разгружая. Имеются в виду верховья рек, конечно. Сам же первал это день хода вьючного каравана летом, а зимой по снегу там и на нартах проехать можно.

Сами лодки Пелым уже делает, а вот двигатели для них… конец отпуска.

Конец отпуска. А так было хорошо!

Помчались мы на Адычу. Хорошо, что не забыли материю прихватить на подарки тёще. Она в доме хозяйка, ей и распоряжаться, кому, чего и сколько шить. А мы с отцом и дедом крепко призадумались. Меди-то у нас на два движка не хватит. Ну, на один, глядишь, и наскребётся — тут ведь не медеплавильный комбинат, а мелочная мастерская. В общем — решили мы её серебром разбодяжить как следует. Вы не поверите, но его у нас накопилось многовато. В общем — сплавили три к двум. Три — серебра. Просто добивались, цвета пожелтее, чтобы даже мысли не возникло о том, будто тут присутствует драгметалл, вот и остановились на такой рецептуре. Вышло прочнее, чем из чистого серебра, но, против меди, вроде как, и не особенно слабее. Пластичность, конечно, не та, что у чистого серебра, но ещё приемлемая. Хорошо выколачивается и раскатывается. И сваривать эту «композицию» получается, не то, что медь, которую мы в своё время как раз серебром и паяли, а то она коробится и выгорает от локального нагрева. Видать — не слишком чистая.

Ну да по оправкам, на которых делали движок для коча мы довольно быстро выколотитли и накатали того, что нам требовалось. Тут даже отжигать ничего не пришлось — приемлемая пластичная вязкость (или вязкая пластичность) — это даже удобно. Сопло стальное, диффузор деревянный. А тут и Пелым подоспел со своими лодками. Ну что о них скажешь — типичные дощаники, правда с транцами на корме, но против моего «ящика» куда как культурней сделаны. Легче, вместительней, и бегут веселей. Мы как на первом машину установили да попробовали, я сразу влюбился и сказал, что такой же хочу.

Тем более, опытный мастер и компоновку надстроек отличную сделал — потому, видать, и водит купчина с ним дружбу, что уважает за добротность изделий.

Как-то лето прошло сумбурно. А ведь кончается уже тепло. Пора возвращаться домой. Чтобы было, что вспомнить, мы поднимались по Бытатнаю без поспешности и ловили рыбку в своё удовольствие. Первое время нам попадались преимущественно омуль и пелядь, а потом, когда миновали устье Тенки, чего только не ловилось. Надо будет взять на заметку, что в конце лета тут самый жор. Опять нам с Тускулом порыбачить не придётся — лодка уже прилично осела, и пришла пора прекращать «отдых», постепенно превращающийся в интенсивную заготовительную деятельность. Не слишком удачно сложился у нас летний отпуск.

Сидеть и долбодятлить иголки мне не хотелось ни капельки. Тем более, что в эту зиму планировалось потрудиться над инструментом для нарезания резьб. А тут — хочешь, не хочешь — изволь. Вот, чтобы не заниматься примитивным однообразным трудом, в доме работников — а он чуть не вдвое больше нашего — поселил четырёх юношей. Имеется там запасная комната.