Александр Прозоров - Удар змеи

– Ох, какая звонница высоченная! В честь кого таковую воздвигли-то?! А отчего башни частью круглые, а частью квадратные сделаны? А что это за дворец на крыше дома? А отчего все пешими ходят?

– Не позволено в кремле московском верхом али в карете ездить, - только на самый последний вопрос успел ответить Андрей. - Это, почитай, подворье царское. Разве воспитанный человек в чужой двор верхом заезжать станет? Да и навозу от лошадей столько навалится, по десять раз за день всю крепость чистить придется. Зачем грязь возле дворцов царских разводить? Чай, не во Франциях живем…

– Ой, какая громадина! А это что, княже? - восхищенно взвыл хуторской мальчишка. - Она вправду из камня, али токмо крашена такой побелкой?

– Из камня, - кивнул Андрей, останавливаясь у нижних ступеней ведущей в парадный зал лестницы. - Фряги строили, еще при деде государевом, Грозном Иоанне Васильевиче.

Титул особого впечатления на мальчишку не произвел. Он еще не знал, что и нынешнего правителя Руси тоже нарекут Грозным. Как не знал и того, что палаты, которыми он любуется, простоят еще много веков, а примыкающий к ним огромный роскошный деревянный дворец всего через полвека сгорит дотла.

– Весь из камня, снизу доверху?! - продолжал удивляться Андрейка. - Дык ведь холодно в доме-то каменном! Рази камень протопить можно? Никаких дров не напасешься!

– Тебя послушать, так и печь разогреть невозможно, - обеими руками оперся на посох Зверев. - Она ведь тоже каменная.

– Ну, ты скажешь, княже! - прямо обиделся мальчишка. - В печи-то огонь горит жаркий. На всю топку пламя полыхает. Рази в доме такой костер запалишь? А малым огнем не согреешь, точно тебе говорю. Такую-то махину - да простой печью? Нет, княже, никак не согреешь!

– Не бойся, Андрей, - утешил его Зверев. - На царские приемы без шубы все равно никто не приходит. Не замерзнут.

– Ой, глянь, красота-то какая! Точь-в-точь, как у нас в Луках! - Только теперь младший Мошкарин заметил многошатровый Благовещенский собор.

– Вот только в Луках Великих он деревянный, а здесь каменный.

– Да не может быть такого! - не поверил мальчишка. - Как же он стоит-то тогда? Ладно стены, их из камня и я в детстве на глине строил. А крышу-то, крышу как из камня сделаешь? Рухнет она, княже!

Немногие холопы и бояре, что перемещались по кремлю по своим делам, стали останавливаться, поворачиваться в одну сторону и склоняться чуть не в пояс. Андрей тоже развернулся и увидел, что государь в сопровождении скромной свиты из полутора десятка придворных уже вышел из Архангельского собора и направляется прямо к нему. Вернее, к парадному крыльцу палаты. Иоанн в этот раз был одет на удивление празднично: шитая золотом ферязь, подбитая бобром и соболем широкоплечая шуба, полупрозрачный янтарный посох. Углядев Зверева, он остановился, удивленно вскинул брови, даже слегка развел руками:

– Ба, кого мы видим! Князь Андрей Васильевич! Какими судьбами?

Андрей скользнул взглядом по свите, боярина Кошкина среди придворных не заметил. Значит, царь о его беде мог и не знать. Мало ли, не добился побратим вчера приема?

– Беда у меня, государь, - склонил он голову. - Она же и радость. Сказывали, отец мой в порубежье прошлым годом сгинул. Ан ныне слухи дошли, что жив он, однако же в полоне крымском томится. Дозволь к татарам отлучиться, батюшку из плена выкупить?

– Да, тут без моей вины не обошлось, - покаялся Иоанн, подступая ближе. - Ныне о выкупе полона с Девлетом не уговорились. Сам ведаешь, споры у нас извечные с ляхами. Так я ныне посольство в Крым отправлял, договор предлагал хану союзный, вместе на Польшу ратью пойти. Однако же Девлет-Гирей ни на союз не согласился рядную грамоту подписать, ни даже на перемирие краткое, дабы о рубежах южных хоть пару лет не тревожиться. Сиречь, княже, сам понимаешь, воевать придется с крымским ханом. На том послы мои с крымчаками разлаялись и без уговора ко мне возвернулись. Даже о выкупе полона урядиться не смогли. Вот печаль какая… - Царь покачал головой, перекрестился, глубоко вздохнул. И вдруг решительно вскинул подбородок: - Вижу я перст Божий в сей нашей встрече. Тебе надобно батюшку выкупить, боярина Лисьина, мне же за всех людей ратных отвечать обычаем завещано. Посему поручаю тебе, князь Андрей Васильевич, ныне же в Крым, в империю Османскую отправиться и о выкупе полона русского там хлопотать. Боярин Висковатый тебе охранную грамоту даст и товар дорогой, дабы расходы искупить. Сегодня же велю к тебе на подворье привести… - Государь оглянулся на свиту: - Слышишь меня, Иван Михайлович?

– Будет исполнено, государь, - с готовностью поклонился дьяк Посольского приказа.

– К тебе же еще одно поручение у меня будет, поручение тайное, - понизил голос правитель всея Руси. - К Рождеству я мыслю в поход на Крым отправиться. До того времени поручаю тебе с полоном возвернуться, а до того проведать в Крыму, каковые дороги там прохожи, а какие голодны, где крепости татарские стоят и как укреплены, с каких сторон подступиться к ним удобнее. Как вернешься - проводником моим станешь в Крымском походе. Смотри, не ленись, дороги проверь со всем тщанием! Понял нужду и поручение мое, княже?

Зверев слегка ошалел от подобной непосредственности - давать секретное поручение на глазах полутора десятков свидетелей! Однако перечить не стал, послушно склонив голову:

– Благодарю за доверие, государь.

– Ступай, сбирайся. Князь Иван Михайлович ныне же тебе все потребное доставит. С Богом! - Иоанн Васильевич широко перекрестил князя Сакульского, прошел мимо и стал подниматься по ступеням.

– Кто это был, княже? - шепотом поинтересовался мальчишка.

– Ты чего, Андрюша? - растрепал мальчугану волосы Зверев. - Я же обещал показать тебе царя? Так это он и был!

– Правда?! - округлились глаза паренька. - А по виду совсем как… как… Как ты!

– А ты думал, царя для Руси из перламутра на небесах вытачивают? Государь тоже человек… Причем мы с ним в один год родились, и оба род свой от князя Гостомысла ведем. Почему бы нам похожими и не быть? Надевай шапку, простудишься. Поехали домой.

Андрей был уверен, что раньше заката дьяк Посольского приказа никого к нему с обещанным товаром и подорожной грамотой не пришлет. Однако еще до обеда в ворота подворья постучал не кто иной, как князь Иван Михайлович Висковатый собственной персоной!

Зверев в это самое время новеньким колуном разваливал возле навеса крупные березовые чурбаки на аккуратные белоснежные поленья, одетый лишь в валенки и шаровары. Гость, толкнув калитку, скользнул по нему ленивым взглядом, но не узнал - а может, не захотел узнавать - и громко окликнул:

– Есть кто на дворе, христиане?! Хозяин дома? Ну-ка, отворяйте, товар для князя Сакульского прибыл!