Станислав Сергеев - И снова война

Первый батальон их полка уже третий час пытался ворваться в русские окопы, но время шло, в тыл потянулись вереницы санитаров, уносящих на носилках раненных. До передовых позиций было не более двухсот метров, и недалеко от места, где сидел Ганс Краузе расположились дивизионные зенитчики. Они, как на учениях, быстро оборудовали позиции и получив от посыльного задание открыли беглый огонь из малокалиберных зенитных автоматов по упорно сопротивляющуюся русским. Трассеры зенитных снарядов, красочно светясь, потянулись в сторону огрызающихся огнем русских окопов.

Солдаты, сидящие в воронке, в ожидании свистка оберлейтенанта в качестве сигнала к атаке, периодически поднимали головы над краем воронки и наблюдали за обстановкой. Судя по плотности огня, первый батальон все еще не смог подавить сопротивление и вероятнее всего скоро будет дана команда на выдвижение второго батальона…

Дивизия, сильно потрепанная во время осеннего наступления в составе группы армий "Юг, особенно понесшая тяжелые потери во время боев возле русского города Днепропетровск была, отведена во второй эшелон для отдыха и пополнения. Им позволили целую неделю отдыхать от боев, когда была получена команда на срочные сборы. Ходящие в войсках слухи об окруженной в районе Киева группировке русских уже воспринимались как дурная шутка, но каково же было удивление только начавших отдыхать от тягот восточного фронта немецкий солдат, когда их подняли по тревоге и срочном порядке перебросили под Киев, где до сих пор действительно шли тяжелые бои. После переброски и выгрузки с эшелона, им зачитали приказ Фюрера о немедленном уничтожении фанатично обороняющихся русских. Как признак особой сложности ситуации, сюда уже были стянуты еще две полевые дивизии, которые так же были недавно выведены на пополнение и четвертый день пытались взломать оборону окруженных русских.

Привыкшие к тому, что окруженные русские без боеприпасов горючего и продовольствия быстренько поднимают вверх руки, солдаты Вермахта были удивлены тем упорством, с которым обороняются окруженный части. Сначала это вызывало уважение, потом недоумение, а по мере того как в тыл увозили большое количество раненых и соседние поля покрывались многочисленными могилами солдат вермахта, немецкими солдатами овладевала ненависть и тогда уже они старались никого в плен не брать. Ну и русские, поняв что даже капитуляция не поможет сохранить жизнь, будто обезумели и старались унести с собой как можно больше солдат противника. Нередки были случаи, когда обвешанные гранатами и кусками взрывчатки, бешенные варвары внезапно выскакивали из воронок и засыпаных блиндажей, врывались в строй солдат и подрывали себя, унося с собой жизни ненавистных врагов. Когда полк Краузе после двух дней ожидания во втором эшелоне, выдвинули к линии соприкосновения с русскими войсками, их строго настрого предупредили обязательно добивать любых русских, проверять воронки, окопы, блиндажи чтоб не получить пулю в спину и не подорваться вместе с каким-нибудь обезумевшим русским.

После смены полк, силами двух батальонов попытался сходу овладеть полуразрушенными долгим артиллерийским огнем окопами, но только немецкие солдаты подбирались поближе, по ним открывался плотный винтовочно-пулеметный огонь к тому же артиллерийская поддержка не оправдывала себя: русские умудрялись поразительно быстро отыскивать местоположение немецких гаубичных батарей и уничтожать их ответом огнем. Попытки использовать для поддержки пехоты малокалиберную противотанковую артиллерию, как правило, заканчивались плачевно: со стороны русских активно действовали снайпера, которые мастерски выбивали артиллерийские расчеты и охотились на офицерский состав. На соседнем участке, в батальоне, который отвели вчера вечером из офицеров остался только один оберлейтенант, и то, только потому, что перед началом боя он умудрился искупаться в луже и не нашел ничего умнее как надеть китель со знаками различия фельдфебеля.

Понеся значительные потери во время дневных атак, командование дивизии решило атаковать ночью, чтоб хоть как-то уберечься от огня русских снайперов, крупнокалиберных пулеметов и весьма эффективной артиллерии. В войсках царило уныние, особенно удостоверившись, что даже от авиации, привлеченной к операции по уничтожению окруженной группировки советских частей, нет прока. В большинстве своем самолеты превратились в обгорелые остовы на окрестных на полях: уж очень эффективно действовало русское ПВО, о котором уже начали слагать легенды. Попытки применения высотных бомбардировщиков, которые могли бомбить с недосягаемой для ПВО противника высоты не давали ожидаемого эффекта, разброс бомб был таким, что несколько раз доставалось и весьма ощутимо немецким частям. Тем более коварные русские научились копировать опознавательные знаки немецких частей и часто летчики не понимали, по каким целям бомбить. Еще более странным было засветка самолетов странными мощнейшими пучками света, приведшими к временной слепоте нескольких штурманов. Все это вызывало недоумение и даже страх, перед неизвестными возможностями русских варваров.

В 11 вечера после массированной артиллерийской подготовки два батальона при поддержке 4 бронеавтомобилей из двух самоходных артиллерийских установок в полной темноте предприняли отчаянную атаку. Им удалось прорвать первую линию окопов в которые тут же ворвались немецкие пехотинцы и там завязалась рукопашная схватка. Прорвавшись ко второй линии окопов и разгромив попутно командный пункт обороняющиеся русского батальона, немцы остановились, наткнувшись на весьма ожесточенное сопротивление. Попав под перекрестный огонь противотанковой артиллерии вся бронетехника была уничтожена в течении нескольких минут, а пехота подверглась массированному минометному обстрелу и попытка захватить вторую линию окопов закончилась парой десятком трупов, и яростными попытками связаться со штабом полка и вызвать подкрепление. Радиосвязь не работала, а посыльных отстреливали русские снайперы, которые даже ночью умудрялись расстреливать одиночные цели…

Судя по общей картине, только на этом участке удалось достичь более менее приемлемых результатов, и немецкое командование бросило основные резервы, пытаясь переломить ситуацию в свою пользу. Учитывая данные авиаразведки, тяжелой техники у противника на этом залитом кровью пяточке не было, поэтому массированный удар был нанесен именно здесь, где была более удобная местность для применения танков и бронеавтомобилей…

Подтянутая артиллерия снова открыла огонь и рядовой Ганс Краузе услышав свисток оберлейтенанта подхватив карабин выбрался из воронки, и пригнувшись побежал в сторону русских окопов. Мимо в свете горящих артштурмов, громыхая железом и ревя двигателями, неслись восемь T-III и три T-IV. Когда до первой линии русских окопов оставалось не больше двух десятков метров, Краузе повернул голову назад и увидел как из небольшой лощины, где они сами недавно отсиживались перед атакой, выдвигаются солдаты последнего, резервного полка дивизии, и сразу разворачиваются в плотные цепи. Один за другим в лощине и на поле, где сконцентрировались силы разворачиваемого для атаки немецкого полка, вспыхнули несколько необычных шарообразных взрывов, поглотив множество немецких солдат. Звук боя тут же изменился. Со стороны русских укреплений в небо потянулись огненные стрелы, что было очень похожие на стрельбу реактивного миномета "Nebelwerfer, но стрелы все шли и шли и где-то сзади, где были расположены батареи дивизионной артиллерии начало разгораться зарево.