Сергей Бузинин - Генерал Сорви–Голова. «Попаданец» против Британской Империи

Ожидание несколько затянулось. К тому моменту, как перед распахнутыми настежь дверями лавки замаячили фыркающие кони, капитан успел выкурить три папиросы, вспомнить про чай и кофе, устроить небольшой разнос Троцкому за разлитое по полу варенье, а Корено — за выпитую тайком фляжку бренди.

— Все, господа налетчики, отдых закончен! — чуть злорадно хмыкнул Арсенин при виде подъехавшего фургона. — Карета подана и сейчас мы все дружненько перекидаем награбленное из пролётки в фургон, а после я с хозяином рассчитаюсь.

Преувеличено устало кряхтя, Корено нехотя поднялся с груды мешков и, кидая тоскливые взгляды на штабель ящиков с вином, понуро поплелся к выходу. Следом за ним, грызя на ходу кусковой сахар, семенил Троцкий.

— В общем, так, любезный, — Арсенин, измотанный получасовым авралом, раскинул поверх прилавка несколько десятифунтовых купюр. — Эти деньги я оставляю хозяину, как плату за взятый нами товар. Как я по ценникам прикинул, тут хватает, даже с избытком. Фургон и лошадей хозяйских мы забираем, взамен оставляем господскую пролетку и пару дивных рысаков. И смотри мне! Чтобы всё до последнего пенса хозяину досталось! Вернусь – проверю… Да! Посты на выезде из города есть?

— Е–есть, сэр! П–по д–дороге на Хомстрейн–вилледж, парни из третьей Ирландской стоят. Н–но вы их не бойтесь, — осознав, что убивать его не сбираются, сторож чуть повеселел и даже стал меньше заикаться. — Сунете им пару бутылок крепкого, они и забудут, что вообще вас там видели. А как развилку проедете, так поди пойми, куда вы отправились, в Зулуленд или в гости к бурам в Оранжевую…

Сторож оказался провидцем. Постовые ирландцы — трое рядовых и капрал с похмельной физиономией — ничуть не удивились фургону с четырьмя мужиками в измятой колониальной охотничьей одежде и, получив от Арсенина емкости с виски, лишних вопросов не задавали. Точнее, обзаведясь спиртным, вопросов не задавали вообще, поскольку содержимое бутылок занимало их гораздо больше, чем какие–то путешественники и их цели за пределами Дурбана.

Через пару часов Туташхиа ловко пристроил фургон в хвост неспешно бредущему каравану из трех таких же фургонов, катившихся в нужном им направлении. Мера предосторожности оказалась излишней. На последующих двадцати милях английские посты и разъезды встречались еще несколько раз, но ни один из них своим вниманием фургон не почтил. Часа в четыре пополудни беглецы, воспользовавшись удобной развилкой и, отстав от каравана, направились вглубь буша. Ночь накануне прошла очень уж бурно, и отдых требовался всем.

После сооруженной на скорую руку походной трапезы Арсенин задумался, кого же назначить вахтенным, то есть — часовым, учитывая, что все измотаны до предела. В ожидании, пока капитан примет решение, Корено предложил тянуть жребий, но Туташхиа, высказавшись в свойственной ему рубленой манере, эту мысль отмел. Смысл его короткой речи сводился к тому, что он покараулит дотемна, а вот после и жребий тянуть можно.

Арсенин проснулся, когда вокруг еще царила темнота и только языки костра освещали небольшой пятачок подле фургона. Троцкий колдовал над котелком, Туташхиа что–то вполголоса втолковывал Корено, заставляя того в который раз разбирать и собирать винтовку.

— Ну что, господа, — произнёс Арсенин, неторопливо разминая папиросу после сытного ужина, — подведём итоги. Из Дурбана мы выбрались, провизией и снаряжением в дорогу запаслись, теперь думать надо, как до родных краёв добираться будем. Я предлагаю выдвигаться до Лоренсу–Маркиш, оттуда до Египта, а из Каира уже и до Одессы рукой подать. Можно, конечно и от португалов уплыть, но, боюсь, когда мы до Суэца доберёмся, там нас уже розыскные листы поджидать будут. Да и на взятки нейтралам никаких денег не хватит. Вот мой план вкратце. Какие будут предложения у вас, господа?

— Если иметь слов за наш гембель, таки, может, имеет смыслу прогуляться до буров? – вопросительно взглянул на капитана Корено. – Бюргеры имеют проблем с лимонниками и будут рады людям, знающим толк за пострелять!

— Ну да, ну да… — невесело усмехнулся Арсенин. — Явимся к бурам и, словно богатыри былинные враз всё вражье воинство положим. Мой юный друг! Мне понятны души вашей прекрасные порывы, но! Как бы там дело ни было, война эта чужая, и за невесть чьи интересы мне под пули ни свою, ни ваши головы подставлять резона нет. Еще предложения будут?

— Нет, батоно капитан, — выпустил струйку дыма Туташхиа. — Вы здесь командир. Куда поведете нас, туда и пойдем. Я так думаю.

— Ну что ж, коли возражений нет, будем действовать по моему плану, — задумчиво обронил Арсенин. — Теперь распоряжения по команде: я попробую по звездам курс вычислить, Туташхиа – спать! Это приказ. Корено и Троцкий – провести баталёрскую ревизию взятого нами груза. Всё. Разойтись по заведованиям.

Пытаясь вычислить необходимое направление с помощью часов и звездного неба над головой, Всеслав не сразу обратил внимание на тихую перебранку Корено и Троцкого, выяснявших, кто кинул в фургон никому ненужную вещь и что с нею делать дальше.

— Лёва! Я уважаю ваши интерэсы, как у культурного человека, но за ради Бога скажите, сколько вам заплатил етот чумодан, шо вы так ласково упихали его до нашей новой робы? — возмущался Корено, потрясая в воздухе прямоугольным предметом из коричневой кожи.

— Коля! Не брал я никаких чемоданов! — недоуменно пожал плечами Троцкий. — Одёжку брал, консервы брал, чемоданы – не брал. Надо Дато спросить, может, он взял? И кстати, это не чемодан, а портфель, в них большие люди документы носят. Ты погляди, чего в нём лежит.

— Тут имеется замочек на шухере, — присмотрелся к портфелю Корено. — Но я себе возьму на время етот ножичек и устрою над ним похохотать. – Николай вынул из общей кучи приличных размеров тесак и склонился над своей находкой. – Таки, готово! – довольно скалясь, фыркнул Коля, после того, как замок, печально заскрежетав под стальным лезвием, раскрылся. — О! Лёва! Вы таки были совершенно правы, сей пОртфель набит бумажками, как старый ростовщик – монетой! Но они нас не уважают и все писаны не по–нашему. Мы имеем пойти до капитана, и показать ему енту библиотеку, шобы он читал ее по–басурмански. Или ты тоже имеешь слов за эту писанину?

— Не–е, — поморщился Троцкий мельком заглянув в бумаги, — там цифр много, а у меня от них изжога и голова болит. Однозначно – капитану!

— Мда… — хмуро проворчал Арсенин, бегло пробежавшись взглядом по документам. — Мало того, что мы кучу народа в выси горние отправили, так, помимо уголовщины, мы теперь и под воинский шпионаж попадаем. А это петлей пахнет, в лучшем случае – расстрелом. Да будет вам известно, господа, у меня в руках – секретная переписка Дурбанского коменданта, военные планы и доклады агентов… Хотя в нашем положение всё едино, один черт попадаться бриттам не с руки. Ладно, ребята, заканчивайте с барахлом возиться, да ложитесь спать. А я пока покараулю да бумажки эти полистаю.