Антон Лисицын - Долгая дорога домой (Темный охотник - 2)

Еще и эта либерия. Сомневаюсь, что морок или личина поможет. Царь не дурак, да и если описания его внешности не врет, то он и сам не чужд магии. Да и кого-то, похожего на характерника наверно к присяге привел. Значит надо как-то договариваться, что-то посулить или сделать. Мало того, что там могут быть бесценные для меня знания, так там еще и две части нужного посоха!

С одной стороны это может привести к гибели Руси, но слово уже дано. А когда за душой ничего кроме него ничего нет, то начинаешь им дорожить, как всеми земными благами! Глупо наверно, но это мой случай, и именно мой странный кодекс чести все еще держит меня на плаву.

– Баня готова, – произносит подошедший трактирщик.

– Отлично, – встаю из-за стола, – сейчас возьму смену одежды и подойду.

Поднявшись в комнату, беру чистую рубаху со штанами и нижним бельем и, спустившись вниз, выхожу на улицу.

– Давай быстрее, – подгоняет меня характерник, – а то остынет или банники расшалятся!

– Да какая нечисть, – иду следом за ним, – она попряталась, едва услышав о нас!

Так перешучиваясь, заходим в предбанник и раздеваемся.

Ух, сколько жара! Крынки, видимо с пивом и квасом и шайка с распаренными вениками. А в довесок две симпатичные девушки в длинных исподних рубашках, уже облепивших тела, подчеркивая приятные мужскому глазу формы.

– Мы мыться будем или что? – спрашиваю, проводя ладонями по бедрам симпатичной брюнетки.

– Мыться, господин, – потупив взор, отвечает она.

– Тогда одежда помешает, – говорю и начинаю стягивать с нее одежду.

Действительно, фигура симпатичная: есть, на что посмотреть и за что подержаться! Характерник тоже свою обнажил полностью.

– Кваска на угли плесни, – говорю, растягиваясь на самом верхнем полоке.

Хорош пар, да с хлебным духом! Вот, и поры открываются, полчасика и можно спустится пониже, да венечником пройтись.

Кожу обжигают удары дубового веника, девушка трудится в поте лица. Хорошо-то как!

Облившись ледяной водой, выходим в предбанник. Девки пусть отдыхают – хорошо они потрудились, а мне еще с Миколой дела обсудить надо.

– Что-нибудь вспомнил? – интересуюсь я, после того, как мы взяли пару кувшинов вина и поднялись в комнату.

– Морок, как и личина не поможет, – он озвучивает мои собственные мысли, – помнится несколько характерников присягнули ему, взамен на помощь казакам.

– Предлагаешь договариваться? – делаю пару глотков из кружки.

– Наверно, вроде бы только так, – Микола пожимает плечами и прикладывается к своей кружке.

– Только о чем я могу договориться с царем?

– Может службу какую исполнишь. В конце концов, именно ты «птичку» поймал!

– М-да, – запускаю пальцы в изрядно отросшие волосы, – а если не получится?

– Тогда дождемся, пока царь куда-нибудь не отъедет, и постараемся проникнуть в библиотеку!

– Мы? – вскидываю бровь вверх.

– Ну да, один ты дров наломаешь.

– Может быть, – наполняю кружки вином. – Ладно, поживем-увидим.

– Истину глаголешь, – чокаемся и пьем.

Нас вызвали через три дня. Наконец-то! А то я себе уже места не находил! С другой стороны прикупил кофе в зернах. Цена, правда, кусачая, но на что мне еще тратить деньги? Так же прикупил пару хороших пистолей в подарок Миколе: если бы он не доставал мне кровь, то раны затягивались гораздо дольше. Зато теперь я полностью исцелен и готов к новому бою на пути к дому. А мне атаман подарил булатную саблю в богатых ножнах. Приятно, что не забыл, но только что мне с ней делать? Я уже к чекану привык, весьма универсальное оказалось оружие: и в бою, и в быту.

Сначала нас обыскивают и конфискуют: у меня чекан, у атамана саблю и два пистоля. А ножи оставляют, странно. Затем проводят не в тронный зал, а в кабинет. Пара сундуков, стол, заваленный бумагами и пюпитр с какой-то книгой возле окна. Ни кресел, ни лавок. Аскетично.

Перед столом прохаживался царь, крутя в руках гусиное перо. Среднего роста, короткая рыжеватая бородка, усы и худощавое лицо. Обрит наголо и облачен он в черную монашескую рясу. На обычном кожаном шнурке висит распятье.

– Хм, так вот ты какой, – он переводит на меня взгляд глубоко посаженных (запавших) янтарных, волчьих глаз.

Отвешиваю полупоклон. Ого, какие глаза. Похоже, что и он не чурается магии.

– Но дюже дерзок, – царь отшвыривает перо на стол. – Рассказывай.

Сообщаю ему, как меня попросили достать кинжал, а потом выяснилось, что его передарили рыцарю. Как в одиночку захватил его, и после допроса выяснилось, что их орден желает натравить османских выкормышей на Русь.

– Зело странно это, – он начинает перебирать бумаги на столе.

Я молчу, смысл что-то говорить?

– Их послы клянутся в вечной дружбе, а вот в твоих письмах, – он бьет кулаком по столу, – гибели нашей хотят!

– Они всегда боялись Руси, а уж ее усиление под вашей властью им как кость в горле. Да и союзников, я так мыслю, нашли здесь, а не только у басурман.

– Вот и я так считаю. Астраханское и Казанское почти склонились, а теперь пора и Крымское ханство к покорности приводить, слишком они много о себе возомнили. Вы, казаки, займетесь этим!

– Я не казак, – качаю головой, – просто странник.

– И ради чего ты бродишь по белу свету?

– Знания ищу, да путь к родному очагу пытаюсь найти, – достаю книги колдуна из поясной сумки и с поклоном протягиваю их ему. – Слышал, что у вас богатейшая библиотека, примите от меня этот скромный дар.

Царь пролистывает дневник колдуна, его губы растягиваются в легкой улыбке. Видно латынь хорошо знает, да и на веселый отрывок наткнулся.

– Благодарю за дар, – кивает он. – Чувствую, что твоя помощь понадобится там. Я разрешу тебе в течение целых трех декад пользоваться всей моей библиотекой. А ты же, поклянешься, что поможешь казакам выполнить мою волю!

– Я согласен, – отвешиваю поясной поклон. – Клянусь тебе, царь всея Руси, что помогу в покорении ханства крымского.

Его лицо разгладилось, и он кивнул.

– А ты что скажешь атаман?

– Царь, не вели казнить – казак так же кланяется, – но людей с конями мало, а пушек считай и нет.

– Поможем, пять сотен стрельцов, лошадей, пушек с припасами тебе дадим, – кивает царь, – но если ты не сможешь…

Тут и без продолжения становится ясно, что в лучшем случае нас просто повесят.

– Ты, странник, приходи завтра, тебя встретят и проводят, – продолжает самодержец. – А ты, атаман, приходи через месяц, получишь дальнейшие распоряжения. Идите!

Кланяемся и уходим. Перед выходом из дворца нам возвращают оружие.

– Эх, странник, сложим головы не за что! – вздыхает атаман.

– Выполним мы царское поручение, – пожимаю плечами, – а нет – так в землю вместе ляжем.

– Да как его выполнишь?! Двенадцать сотен да десяток пушек! А там османы!