Михаил Ерунов - Слеза дракона

– Идем со мной, Нэвил, – сказала принцесса. – Нам есть, о чём поговорить с тобой.

Юный наследник Авеля понимал, что самым лучшим для него сейчас было бы покинуть Гюль-Арам, но чары обаяния Альваны настолько сильно действовали на него, что он просто не мог противиться им.

* * *

– Ты ничего не хочешь рассказать мне, друг мой? – пристально посмотрев на юношу, спросила принцесса, когда они остались наедине.

– Я не имею права говорить об этом, – не в силах врать прекрасной эльфийке, ответил Нэвил.

– Понимаю, – кивнула головой Альвана. – Ты дал какую-то клятву, и не можешь преступить её. Что же, это говорит о тебе, как о человеке чести. Тогда позволь, я сама расскажу о том, что для меня теперь стало абсолютно очевидным?

– А стоит ли? – со вздохом спросил юноша. – Это очень опасное знание, и для меня оно стало чуть ли не настоящим проклятием!

– Стоит, Нэвил, стоит, – доверительно улыбнулась принцесса. – От этого очень многое зависит, и твое будущее в том числе. Кроме того, судьба сама привела тебя в Гюль-Арам, а я не склонна верить в простое совпадение. И так, у меня нет сомнений в том, что ты происходишь из дома Дунгаров. Ни для кого не секрет, что основатель этой династии Уильям Дунгар взял в жены эльфийскую принцессу Мариэль и она родила ему сына. Это был единственный случай, когда королевская кровь эльфов смешалась с людской, а значит других вариантов просто не может быть. Но после гибели императора Авеля и его наследника, эта династия прекратила свое существование, и никто не заявил о своих притязаниях на престол. Так кто же ты? Представитель побочной ветви императорского дома или его прямой наследник?

– Я бастард императора Авеля, – смущённо покраснев, ответил Нэвил.

– Какое глупое слово "бастард"! – покачав головой, сказала Альвана. – Только люди могли додуматься до такого! Все потому, что вы слишком расточительны по отношению к своему собственному потомству, поскольку получили от богов дар иметь много детей. У нас, эльфов, с этим дело обстоит гораздо сложнее. Но всё равно, сын всегда остается сыном, не важно, от какой из женщин он рожден, и не стоит придумывать для него какие-то уничижительные названия.

– Я родился уже после смерти отца, и моего права на престол пока ещё никто не доказал.

– Права? Еще один глупый предрассудок людского племени. Зачем доказывать очевидное?! Даже мой брат Фармиль, по молодости почти лишенный дара проницательности, с ходу определил в тебе эльфийскую королевскую кровь. Разве это не прямое доказательство?! Ладно, оставим пока этот разговор. Мы входим в заповедную часть Гюль-Арама, и я очень хотела бы показать тебе наш лес.

В самом деле, окружающая Нэвила природа заметно изменилась. На смену кустарнику и подлеску пришли исполинские деревья, взметнувшие свои кроны чуть ли к самым небесам, под ногами лежал мягкий, шелковистый ковер из трав и цветов, воздух был пропитан неповторимым ароматом, от которого не душе становилось легко и спокойно. Некоторое время Нэвил с Альвиной просто молча бродили между гигантских стволов, любуясь неповторимой красотой представшей перед ними картины. Юноша то с нежностью проводил рукой по теплой, бархатистой коре деревьев, то склонялся над каким-нибудь особо понравившимся цветком, чтобы лучше рассмотреть его, а то просто дышал полной грудью, наслаждаясь чувством пьянящего восторга, сопровождавшего каждый его вдох.

– Тебе нравится здесь? – спросила Альвина.

– Еще бы! – с благоговейным трепетом произнес Нэвил. – У меня нет слов для того, чтобы выразить свои чувства! Этот лес… Он живой! Да нет, что я такое говорю! Любой лес можно назвать так, но дело в том, что Гюль-Арам особенный. Здесь все имеет свою душу, все живет своей собственной жизнью, разговаривает с тобой. Не словами, нет, а какими-то мимолетными, почти неуловимыми образами. Ты словно растворяешься в окружении, становишься с ним единым целым! Я прикасаюсь к дереву, и чувствую, как животворный сок струится по нему, ощущаю ласковые прикосновения легкого ветерка, шевелящие его крону. Я смотрю на этот ручеек, весело журчащий под ногами, и понимаю, что он знаком мне, как родной, от истока до самого устья. Я могу описать каждый камешек, лежащий на его пути, каждую рыбешку, плещущуюся в воде. Такое чувство, что это не он, а я сам быстро несусь к какой-то неведомой цели и вижу всё вокруг сразу тысячей глаз! Здесь всё едино, всё тесно переплетено между собой, и ты сам тоже не сторонний наблюдатель, а неотъемлемая часть этой божественной гармонии.

– Удивительно! – прошептала Альвина. – Оказывается, ты наделен даром воспринимать этот мир глазами эльфа?! Неужели наша кровь до такой степени сильна в тебе?! Да только ради того, чтобы узнать это, тебе просто необходимо было посетить Гюль-Арам! Это выглядит почти невозможным, ведь за пять веков сменилось столько поколений Дунгаров, но это так! Понимаешь, Нэвил, наш мир меняется и, увы, вовсе не в лучшую сторону. Даже многие из тех, кто считает себя чистокровными эльфами, начинают утрачивать способность к восприятию внутренней сути того, что окружает нас. А ведь было время, когда этим даром были наделены все разумные обитатели Карелана, за исключением орков, конечно. Правда, гномы всегда стремились вглубь недр, и нашли свой мир именно там, среди безжизненных камней. Не стану утверждать, что он хуже нашего, но то, что совершенно другой, несомненно. А вот люди и эльфы всегда были близки друг к другу.

– А что же орки?

– Они не понятны нам. Это племя появилось позже, когда зло уже вторглось в наш мир. Именно тогда Карелан начал меняться, и орки стали первыми вестниками его увядания. Почему я считаю, что они не способны познать суть окружающего? Да очень просто! Ты слышал хоть об одном поэте, происходящем из их народа, или музыканте? Таких нет и никогда не было! Они не в состоянии оценить красоту божественного творения, а значит и чувства их грубы и примитивны, уродливы, как и они сами. Их удел разрушать, а не созидать. Для нас, эльфов, они стали символом пожара вспыхнувших войн и виновниками первой безвинно пролитой крови.

– Но ведь убивают не только орки, но и люди, гномы, эльфы, наконец.

– Да, ты прав. И это лишний раз доказывает, что на Карелане сейчас далеко не лучшие времена. Прежние безвозвратно уходят, и только такие места, как Гюль-Арам, сохраняют в своей душе память о них. У людей короткая жизнь, и они гораздо раньше нас утратили это чувство единства с природой. Вот почему ты настолько удивил меня. Это ещё один знак, пренебречь которым было бы глупо. Кто знает, может быть именно тебе суждено возродить былую гармонию в нашем мире?! Прямой наследник престола Дунгаров, наделённый чувствами эльфов! Разве в этом нет определённого символа?!