Алекс Мак - Чужаки

— А все-таки поподробнее, — не сдавался рыжий.

— Братство было основано еще во времена Больших Потрясений. Земля была охвачена хаосом и разрушением. Братство поставило своей целью Охрану порядка и Спасение человечества! Братья удалились от мира и создали свой Устав. Я не буду утруждать вас подробностями, но они решили, что спасение — в возрождении традиций древних воинов, и соблюдении чистоты и единства рядов, а также в использовании некоторых особых приемов. Приняв такое решение, братья начали свой нелегкий Труд! Они появлялись ниоткуда и уходили в никуда, они карали неправедных и наставляли на путь истинный остальных. Они с гордостью несли свою нелегкую Миссию…

— А что ж они тебя-то выперли? Недостало благородства и чистоты? — усмехнулся Сайлас.

— А это уж не ваше дело, — огрызнулся колдун. — Я начинаю жалеть о своем решении помочь вам.

— Не обращайте внимания, — беря его за руку и подводя к выходу из хижины, примирительно сказал Алекс. — Он очень болен и не совсем понимает, что говорит.

— Ладно, — неохотно согласился колдун. — После церемонии я передам вам свиток и укажу путь к Братьям. Надеюсь, все пройдет гладко.

Он повернулся и, снова сгорбившись и вытянув вперед руки, похожие на птичьи лапы, с огромными отросшими ногтями, вышел из хижины.

— Кто тебя за язык тянет? — устало сказал рыжий, но ответа не получил. Сайлас снова впал в полубессознательное состояние.

Наступил вечер. Алекс, Чао Тай и охваченный жаром и одновременно ознобом Сайлас с тревогой прислушивались к звукам за тонкими стенками их пристанища. В воздухе нарастало напряжение. Вечер был наполнен шорохами, звуками неслышных шагов и перемещениями каких-то неведомых предметов.

— Что там? — хриплым шепотом спросил Сайлас. — Что там происходит? Ты можешь выглянуть наружу?

— Нет, — тоже шепотом ответил Алекс. — Они чем-то перекрыли выход, а в щели ничего не видно.

Они опять замолчали в тревожном ожидании. «Может, колдун переменил свое решение и там, за стенами, сейчас готовят для нас костер?» — думал каждый про себя. Правда, о чем думал Чао Тай, точно неизвестно, возможно, для него смерть на костре была просто очередным переходом из одного «загробного мира» в другой.

Неожиданно снаружи грянули барабаны. Невероятный рваный ритм наполнил все вокруг. Скоро к нему присоединились голоса. Звуки сливались, переплетались и начали напоминать какое-то дикое песнопение, пародию на гимн. Шкура, загораживающая вход, была откинута сильной рукой, и в хижину хлынул яркий свет. Четверо дюжих аборигенов схватили китайца и Алекса и вытащили их на поляну перед хижиной. Их привязали к двум столбам, врытым по бокам от некоего сооружения, наспех выстроенного посередине освещенного светом факелов круга.

«Вот сейчас нас и запалят», — с тоской подумал рыжий.

Барабаны застучали громче и ритмичнее. Из хижины на самодельных носилках вынесли Сайласа, который с ужасом оглядывался по сторонам. Носилки водрузили на сооружение посреди поляны. Музыка резко смолкла. Одинокий женский голос затянул протяжную, тревожную мелодию, постепенно к нему стали присоединяться и другие голоса. Сначала одна полуобнаженная женщина выскочила из толпы, затем другая, вскоре вокруг носилок с лордом, тщетно пытавшимся разглядеть, что происходит вокруг, с высоты своего «постамента», кружился целый хоровод. Женщины двигались все быстрее и быстрее, пение звучало все резче и резче, но неожиданно все смолкло. Дикарки будто растворились в темноте, и наступила такая тишина, что пленникам на мгновение показалось, что вокруг никого не осталось. Но тут послышался шорох расступающихся людей, и на поляну выкатился темный шар. Толпа испустила вздох. Шар распрямился, и воздух потряс резкий вопль колдуна. Закутанный в шкуры, с маской на лице, представляющей неведомого зверя, что-то вроде помеси медведя и тигра, колдун действительно представлял собой внушительное зрелище. Все присутствующие замерли, Чао Тай заметно напрягся — злые духи явно казались ему опасностью более реальной и ужасающей, чем близкая гибель. Рыжий Алекс смотрел с интересом, и только Сайлас закрыл глаза и с брезгливостью, вызванной примитивностью зрелища, вытянулся на носилках.

Колдун же продолжал действо. Он носился по поляне, выл, рычал, брызгал слюной. Вдруг он выхватил откуда-то из-под изобилия намотанных на него шкур огромный кинжал и стал, поочередно подскакивая к привязанным пленникам, размахивать им перед их лицами. Он проделал это несколько раз, пока не подбежал к китайцу и не полоснул своим тесаком по его горлу. По толпе прошла восторженная дрожь, из горла Чао Тая хлынула кровь. Алекс застыл от ужаса, он хотел кричать, но судорожный спазм сдавил горло.

Поняв, что происходит что-то существенное, Сайлас приподнялся, насколько смог, на своем ложе и тоже в страхе и растерянности уставился на происходящее.

Колдун торжествующе закричал и направился прямиком к Алексу, потрясая испачканным кровью оружием. Рыжий отпрянул, пытаясь вдавиться в столб и очутиться хоть немного, но дальше от окровавленного кинжала. Страшная звериная морда приблизилась к его лицу в то время, как лезвие ножа ласкало его шею.

— Не трясись, — прошипел колдун. — Это всего лишь иллюзия.

— Я так понимаю, что сейчас я узнаю на своей шкуре, насколько она реальна, эта твоя иллюзия! — ответил побелевшими губами Алекс.

Но этого ему узнать не пришлось. Острый свист прорезал ночной воздух, поскольку, пока длилась церемония, над лесом сгустилась ночь, и глаза колдуна в прорезях маски начали стекленеть. Маска свалилась с его головы, и Алекс увидел шею колдуна. Она была пронзена стрелой с металлическим и очень хорошо отточенным наконечником.

— Алые братья… — прохрипел умирающий и, цепляясь за Алекса и пачкая его кровью, сполз на землю.

Рыжий огляделся по сторонам и увидел, точнее, он ничего не увидел, вокруг свистели стрелы, падали люди. Тишина сменилась воплями страха и хрипами умирающих. Но чего не было на поляне, так это хотя бы малейшего признака нападавших.

— Алекс, Алекс! — раздался напряженный голос откуда-то сверху. — Помоги мне! Сними меня отсюда, пока они меня не пристрелили!

Сайлас из последних сил свесился со своего помоста и звал рыжего русского, который ничем не мог ему помочь. Увидев, в каком беспомощном состоянии находится возможный спаситель, лорд застонал от осознания того, что его великие планы теперь рушатся окончательно вместе с его жизнью.

— Будь ты проклят, поганый червь, — прорычал он. — Будь ты проклят! Все из-за тебя! Почему ты не сдох тогда в замке! Почему ты вообще не сдох еще в утробе матери!

Он кричал, хрипел, рыдал, бился на своем импровизированном ложе, но скоро устал и затих, уставившись на звезды. Алекс его почти не слышал, его просто заворожило кошмарное зрелище, которое представало его глазам. Вся поляна была усеяна умершими или умирающими. Женщины, дети, старики, крепкие мужчины — все лежали вповалку, упавшие там, где стояли. А из темноты все еще неслась смерть, посылаемая невидимой рукой. Как ни странно, но ни одна стрела пока не попала в Алекса, который представлял собой прекрасную неподвижную мишень, к тому же освещенную светом множества факелов. Будь он в состоянии соображать, то, наверное, понял бы, что это никак не может быть случайностью. Но он уже ничего не соображал.