Алексей Карасов - цицерон-15

Полный писец. Сейчас достанет из сумочки револьвер и наделает во мне дырок, как в друшлаке. За что? Кому в этом отражении я успел наступить на хвост?

–Я имею честь говорить с Клюге, Робертом Августовичем?

В панике размышляю, что сказать. Может соврать, дескать Клюге, только вышел и показать куда? Затем с разворота сапогом в морду? А, вдруг она пришла не стрелять, только переговорить? Как не мала такая вероятность, но исключать её из рассмотрения всё же не следует.

Стараюсь приблизиться, насколько позволяют здешние приличия и томным голоском, дескать я весь твой, милашка, не выпуская из вида руки милашки, говорю:

–К Вашим услугам, барышня.

–Меня зовут Анна. Анна Птерова. Птерова это моя фамилия.

–Чем могу помочь госпоже Птеровой?

–Я бы хотела переговорить, если Вы не возражаете.

–Госпожу устроит беседовать здесь или она предпочитает расположиться в ресторане?

–Тогда пройдёмте в беседку?

Беседка, похоже более подходящее место. Но, меня не очень устраивает беседка. Мало ли чего задумала эта малохольная.

Но, делать нечего. Зову служителя и оставив закуски на столе, забираю с собой автомат с деревянным прикладом. При барышне вынимаю отстреляный магазин и вставляю заполненый патронами под завязку. Передёргиваю затвор и защёлкиваю предохранитель. Беру автомат на плечо и подставив даме ручку, которую она не захотела взять, прохожу в беседку.

Усаживаю даму и внимательно оглядываю окресности. Беседка расположена неподалёку от ресторана и посторонних вокруг не наблюдается. Девица заметила мою настороженность и соизволила сообщить:

–Я не представляю для Вас угрозы, Роберт Августович. Зачем Вы так напряжены и осторожны?

Ну, дура. Когда соберутся убивать, не отличишь, кто представляет угрозу, а кто нет. Так и говорю дамочке:

–Дорогая Анна Птерова. Дело в том, что я всегда осторожен, а особенно тогда, когда собираюсь за золотом. Слишком большую кучу золота предстаит тащить в клюве. Другие птеры тоже питаются золотом и не желают делиться.

–Если Вы намекаете на меня, дорогой Роберт Августович, то совершенно напрасно. Да, я хочу принять участие в Вашей экспедиции. Если следовать Вашей терминологии, то могу помочь тащить в клювике золотую долю, в надежде, что и мне кое что перепадёт.

–Вот те раз, дорогая Анна Птерова! Как Вы представляете наше сотрудничество?

–Видете ли, господин Клюге, мы заканчиваем смольные курсы и дальнейшая жизнь сокурсниц не ясна. Многим из них предложат всякого рода посильную работу. Кое кому, чтобы работать там, где предложено работать, придётся торговать телом.

Заметив, что я пытаюсь выразить то ли возражение, то ли удивление к словам, она подняла ручку и сказала:

–Дайте договорить.

–Конечно, я не имею ввиду публичный дом. Чтобы удержаться на работе придётся ублажать нанимателя. Это понятно. Не хотелось бы бесплатно, заниматься тем, чем не хочется.

Понятно, что в путешествии за золотом придётся рисковать жизнью. Но, те кто уцелеет, если конечно уцелеют, могут сказать себе: мы сделали всё, что смогли, дабы избежать неприятных превратностей жизни. Если же экспедиция увенчается успехом, то каждая из нас сможет решить как распорядиться чувствами и своей жизнью.

–Как быть с теми, кто уцелеют, но останется без рук или ног, без глаз?

–Каждая решит сама, что делать.

–Ну, что же, барышни желают рискнуть жизнью. Поставить так сказать на кон жизнь в обмен на призрачную надежду раздобыть золото и очень далёкое счастье.

–Сколько желающих?

–Мы переговрили с девочками и составили списки.

–Не надо в сумочку. Не нужны списки. Скажите, сколько всего девочек желает принять участие в авантюре?

–Со мной двадцать пять.

–Думаю, что после похода, уцелеют не более половины.

–Двадцать пять попалам без остатка не делятся.

–Ну, остаток уже обсудили.

Девица зазеленела. Видимо представила себя в остатке. Я продолжил допрос:

–Конечно, никакими полезными умениями никто из вас не обладает?

–Физподготовка на нуле?

–Нас учили танцевать, а это бывает тяжело.

–За счёт каких средств намерены путешествоваь?

–Ну, у некоторых девочек имеются доходы. А кое кому придётся занимать.

–Скольким придётся занимать?

–Примерно половине.

–Ладно, приходите все. Завтра в 12 часов. Я объясню, чего от вас хочу иметь и приступаем к тренировкам.

–Как завтра? Завтра мы не можем. Завтра у нас…

–Или делаете, что скажу или до свидания. Надеюсь никогда Вас больше не увидеть.

Взыграло в дамочке ретивое. Ничего не сказала, а встала и ушла. Хорошо то как! Баба с возу, кобыле легче.

–19-

Основное моё дело на верфи,– консультации мастеров, набранных для сроительства яхты Его величества. Яхта водоизмещением в 7000 тонн. Заказ объёмный и набрали новые кадры. Те из мастеров, что работали со мной раньше, делают, что говорю. Новым же, всё кажется в диковинку и им, как настоящим русским интеллигентам, работать хочется, но только языком.

Показал ошибочность позиции стороннего наблюдателчя. Как такое может быть? Я говорю, что делать, а в ответ получаю фигу. Порукоприкладствовал. Работяги с криком: наших бьют, бросились к мастерам на помощь.

Выручил Южин. Схватил автомат и выпустил очередь поверх голов. Бунт сразу прекратился. Я пинками согнал работяг в шеренгу по два и приступил к экзекуции. Во главе с провинившимся мастером, обхожу шеренги и спрашиваю зачинщиков. Мастер молчит. Добавляю ему фонарь под третий глаз. У него уже имеется несколько. Но, я так думаю, что маловато. Возможно, он имеет другое мнение.

Зачинщики выявлены и получили своё. Своё получили и остальные, пытавшиеся бунтовать работяги.

Подходит Южин. Он расстроен, что мастер и рабочие проявили недисциплинированность и нежелание трудиться. Поэтому всех увольняет.

Я говорю правильно. Сейчас нахрен всех поувольняю и беру автомат из рук Южина. Он, не подозревая о дальнейших моих действиях, спокойно отдаёт автомат.