Павел Дмитриев - От! От! От винта!

Не внакладе остался и я. Встретить в сельской речке не кого-нибудь, а целого чемпиона Москвы — сложно придумать более ясный и простой намек судьбы. Не надо стесняться, выгрызая из патфункционеров свою порцию наград, это нормально, и вполне в духе эпохи. Еще не поздно, товарищ Старос преодолел лишь первый, самый простой барьер. Но до моей основной цели, сети интернет, еще очень далеко. Работы достаточно для всех! И… Славы тоже хватит!

… Снова я увидел своего «соперника» только по-телевизору, спустя четыре года. Игорь Анатольевич Гривенников, [407] В реальной истории И.А. Гривенников (1952 г.р.) в 1972 году был серебряным и бронзовым призером в эстафетах 4х100 и 4х200 метров. Позже он окончил МГУ и даже получил степень доктора биологических наук. В настоящее время работает в Институте Молекулярной Генетики РАН. или «русская торпеда», как его прозвали журналисты, на олимпиаде 1972 года в Мюнхене в отчаянной борьбе с Марком Спитцем буквально вырвал аж четыре золотые медали, причем все — с новыми мировыми рекордами. [408] В реальной истории семь золотых медалей на олимпиаде 1972 года завоевал американский спортсмен Марк Спитц, все высшие награды были выиграны с мировыми рекордами. Жаль, американская команда все же оказалась сильнее — и взяла свое в эстафетных дисциплинах.

— Дзынь! — едва слышно мигнуло двоеточие на новомодных электронных часах. И опять: — Дзынь! — вспыхнули гипнотизирующие зеленый точки. Погасли, и снова: — Дзынь! Ленивое течение мысли принимало факт прямо, как есть, и только где-то на самой грани восприятия раздражающим червяком копошилось понимание абсурдности происходящего. Наконец, здравый смысл, закаленный полустолетием далеко не простой жизни, взял верх, Тадао Касио раздраженно потряс головой, откидывая дремоту, и бросил взгляд за окно веранды. Всего несколько минут сумело украсть удобное, сделанное в заокеанских традициях кресло, но погода успела разительно поменяться. Невесть откуда набежали облака, плотной пеленой закрыли по зимнему яркое, но уже клонящееся к закату солнце. Казалось, небольшой сад успел подернуться легкой синеватой дымкой. Только вдали, у дороги ветер играл с ярко-красными метелками момиджи.

— Пора бы ему уже облететь! — усмехнулся своим мыслям Тадао.

— Дзынь! — опять напомнил о себе странный звук. — Дзынь!

Но в нем уже не было никакой мистики. Нелепое соцветие алоэ, больше похожее на поросший небольшими розовыми лепестками огурец на длинной, почти метровой ножке, умудрилось попасть в какой-то особенный поток воздуха, и теперь раскачивалось в нем как настоящий метроном, ударяясь в стекло.

Тадао сунул ноги в растоптанные фетровые тапки, поплотнее запахнул халат, и недовольно кряхтя пошел во двор — переставлять надоедливое растение. Хотя надо признать — пятидесятилетний владелец и директор не самой последней в Японии фирмы по изготовлению калькуляторов был рад любому делу, вернее сказать, он просто устал ждать. Братья Тосио и Кадзуо уехали в аэропорт Ханеда встречать младшего, Юкио из дикого и непонятного СССР, и вот задерживаются, не иначе, самолет Аэрофлота умудрился выбиться из графика где-то над бескрайней советской тайгой. На секунду мелькнул страх, но глава семьи усилием воли подавил желание дозвониться до диспетчерской — мужчине в его положении не подобает проявлять несдержанность даже в мыслях.

Тяжелый, полный мокрой земли горшок поддался с трудом, только сильным рывком Тадао смог отодвинуть алое подальше от стены. В спине что-то явственно хруснуло, так что разогнуться удалось с немалой болью. Не иначе, напомнило о себе тяжелое детство, проведенное за токарным станком, а может и юность. Впрочем, тогда, можно сказать, повезло — в армию не взяли по здоровью, да и заказы от военных были такие выгодные, что удалось выкупить сарай-мастерскую, и в нее токарный да фрезерный станок… Еще и на женитьбу хватило. Немного позже — пустяковое на первый взгляд изобретение кольца-мундштука [409] В небогатой послевоенной Японии табак стоил дорого, поэтому сигареты обычно «докуривали» до конца. позволило купить недорогой дом, пусть в районе нелепой послевоенной застройки, но все же с участком земли в целых четыре унэ. [410] 1 унэ примерно соответствует 100 кваратным метрам (одной «сотке»).

По хорошему, владельцу фирмы с тремя сотнями сотрудников можно было бы подобрать что-то получше, тесновато стало с сыном и тремя дочерьми, но… Тадао привык к своему скромному жилищу на окраине Токио. Да и не до переездов последнее время, только, казалось все наладилось с релейными калькуляторами, компактная, всего на сто двадцать килограмм, модель «Casio 14А» была на столько хороша, что легко продавалась дороже конкурентов, и вдруг в 1965 году «как отрезало», всем стали нужны только полупроводниковые системы. Напрасно менеджеры фирмы пытались объяснить заказчикам, что проверенная временем технология все еще «надежнее и дешевле» — продукция так и осталась пылиться на складе, едва не поставив крест на существовании Casio Computer, Ltd.

Тогда братья Касио «вытянули» свой бизнес почти чудом, днем выполняли чужие заказы на субподряде, а по вечерам — тайно, чтоб не отпугнуть последних клиентов, разрабатывали новый калькулятор. Можно сказать, повезло, при всех недостатках потребители приняли новую «машинку» благосклонно, а уже развернутая сеть из 50-ти точек продаж позволила выпутаться из кредитных тисков до того, как банки разобрались в ситуации и отказали в деньгах. Даже больше — в позапрошлом году удалось выйти на рынок Австралии и Швейцарии, причем первый заказ там сделал советский «Wozkhod Handelsbank». Но передняя повозка перевернулась — задней предупреждение, и Тадао стал очень внимательно следил за техническими новинками во всем мире.

Не напрасно — показанный Texas Instruments в конце прошлого года прототип карманного микрокалькулятора «Cal-Tech» [411] Прототип так и не стал серийным изделием, однако, семейство специализированных микросхем было доведено до ума лишь в 1971 году. поставил крест на большей части планов. А все из-за идеи специального чипа, который мог заменить собой почти все элементы устройства. В результате — низкое энергопотребление, возможна работа от батареек, вероятная цена менее $400, и… Фактически, за производителем остается только дизайн, да малая толика прибыли «за кнопки и корпус». Не смертельно в плане финансов, но половину оборудования фабрики можно смело продавать за бесценок. И самое обидное, впору своими руками уничтожать гордость — отдел разработки!

Ответ нашелся — брат Тосио сумел «впихнуть» в настольный корпус целых десять печатных плат с тремя сотнями транзисторов и полутора тысячами диодов, и создал очень маленькую ЭВМ, или первый в мире программируемый калькулятор AL-1000. Кроме четырех арифметических действий он имел несколько ячеек памяти, был способен извлекать квадратный корень, и, главное, мог работать по программе в целых 30 шагов. Так что к лету 1968 года, казалось, бизнесу братьев Касио ничего не угрожало. Даже микросхемы от Texas Instruments забуксовали в патентных тяжбах [412] Поданная в 1967 году заявка на патент была удовлетворена только в июне 1974 года, номер 3819921. далекой Америки, конкуренты тоже не очень торопились, Mostek говорил о двух годах на разработку, [413] Именно Mostek MK6010 стал первым «калькулятором-на-чипе» в конце 1970 года. Уже в 1971–1972 годах на рынке почти одномоментно появилось несколько десятков моделей «карманных» микрокалькуляторов по цене около $100. Rockwell вообще не желал ввязываться в гонку, и налегал на универсальные микросхемы логики, которых на калькулятор требовалось десять-двенадцать штук. Так что карманных калькуляторов никто не ждал раньше 70-го года.