Влад Савин - Днепровский вал

И так далее. Конкретного материала мало! Что за «компонент Икс», если он так летуч, так можно взять пробы воздуха и воды вблизи? А как русские решили проблему управления под водой таким монстром? Как им удалось добиться бесшумности? И что еще за ракетное оружие, в дополнение к торпедам, причем для стрельбы как по маневрирующим кораблям, так и по берегу на большом удалении? И любой, кто представляет, что такое сработавшийся, сплаванный экипаж, не поверит в каторжников-смертников на один поход, в команде подлодки, они же утопят ее еще у причала! Но я честно ждал, в надежде что последуют и ответы на все эти вопросы.

И вдруг я узнаю, что эта лодка, «Morgikha» как ее называют сами русские, пришла на завод. Узнаю заметьте, сам, и совершенно случайно. И было бы сильным преуменьшением просто сказать, что я разозлен. Обмануть Джемса Эрла, это даже китаезам безнаказанно не удавалось, ну кроме одного раза, когда мне пришлось из Шанхая паленую задницу уносить! Отлавливаю мою «Хильду», и говорю ей так ласково, слушай, сучка, через час я жду вашу «королеву Анну» в том же трактире, что в прошлый раз. И если она не придет, я гарантирую вам всем крупные неприятности — я все же корреспондент не самой последней газеты в Штатах, а не какой-то матрос с задрипанного парохода! Через час не успеете — ладно, давай через два, но это последний срок!

Ну и в чем дело, мистер, что за спешка, чего вам еще надо? А отчего я должен интересующие меня новости из слухов узнавать? Товар получили — отработайте. Меня интересует…

Нет, мистер — и говорит, стерва, каким-то скучающим тоном — это уже риск большой. Вы про законы СССР знаете? Да плевать мне на ваши проблемы! Вы подписались, теперь я решаю, ну а основное правило торговли, покупатель всегда прав. Вы правильно заметили, ваши дела со мной ваш же НКВД очень не одобрит, если узнает. Ну так меня всего лишь вышлют, мы же все-таки союзники, а вот вас, по всей строгости закона, и замолчать не получится, уж я позабочусь, кто бы вас сверху ни прикрывал.

Тут я, признаться, блефовал. Если меня вышлют, то следующая моя миссия после третьего провала, «трижды ноль», будет с парашютом в оккупированную Францию или еще какую-нибудь Бельгию. А это совсем другой риск, если провалиться, высылкой точно не отделаешься. Но вот понимает ли это чертова стерва? То что у русских коррупция страшная, я уже усвоил «не подмажешь не поедешь», и основная плата наших морячков русским барышням была совсем не за эти самые услуги, а за быстрое и удобное проталкивание самых повседневных дел — но вот в главном, что касалось собственно войны и политики, русские были непреклонны. Ну как у нас, какой-нибудь гангстер может плевать на ФБР, пока ходит в друзьях у Большой Шишки, но вот если он вляпался в громкое дело и им занялись всерьез, я искренне не завидую! Так и у русских, я успел узнать, есть выражение, «когда вашу папочку достанут из сейфа и сдунут с нее пыль».

Ну а что с русскими стервами станет после, когда я отчитаюсь, и буду на коне, мне глубоко плевать. Бизнес, ничего личного — кто-то должен и проиграть, и уметь проигрывать, если расклад не твой.

— Вы мне угрожаете? — спрашивает стерва, тем же надменным тоном — ну что ж…

И делает кому-то знак. Подходят двое, в русской морской форме, один габаритом похож на гориллу, второй помельче. Вышвырните этого, пусть охладится!

Мне бы выйти. Но я-то знал, что утопив их, топлю и себя! И конечно же, сыграло самолюбие, и наша исконно американская привычка решать все проблемы кулаком. Как незабвенный Брен Элкинс из книжонок Роберта Говарда — «я дал ему в рыло, и он отлетел ровно на девятнадцать с половиной футов. Тут набежали толпой его дружки, и я аккуратно выкинул их всех в окно, кроме двух последних, которыми я вытер окровавленный пол». Когда-то я всерьез занимался боксом, хотя до Джека Демпси мне далеко, но китаезам хватало, со всеми их кунгфу. А еще в зале была моя «группа поддержки», полтора десятка матросов с «Эмпайр Баффина», и отступить у них на виду значило, потерять лицо.

— Извини, приятель — отвечаю я. И бью сначала мелкого, чтобы не путался под ногами. Вернее, пытаюсь ударить. Он как-то плавно перетекает в сторону, подобно капле ртути. И мой кулак, провалившись в пустоту, попадает словно в капкан. Стол бьет меня с размаху в лицо, или моя голова об стол? Успеваю заметить, как морячки с «Баффина» дружно вскакивают, мне на выручку — и как решительно все русские, бывшие в зале, тоже вдруг оказываются на ногах. Затем мне на затылок будто обрушивается кувалда. И темнота.

— Мистер Эрл, у нас есть встречное заявление, подкрепленное свидетельскими показаниями, что вы приставали к советской гражданке, военнослужащей, с крайне непристойным предложением. Также доказано, что драку начали именно вы, получив отказ. Нет, если вы настаиваете, возбудим дело. Но только учтите, по советским законам, содеянное вами считается злостным хулиганством, за которое, будь вы нашим гражданином, положен тюремный срок. Вы же, поскольку иностранец и союзник, скорее всего подвергнетесь высылке. Это, повторяю, если вы настаиваете, отказавшись от примирения сторон и предания забвению этого печального инцидента. В случае же мировой, советская сторона готова безвозмездно оказать медицинскую помощь шестнадцати пострадавшим американским гражданам, включая зубные протезы.

— Ты во что нас втравил, Джемс, гадина? Не видел, что там «песцы», знак на рукаве, это русские морские коммандос? С ними драться, даже двое на одного, это самоубийство, уже проверено! Они же ни черта не боятся, безбашенные совсем, нам сказали, их и так завтра под Нарвик, в огонь, где половина ляжет, смысл их наказывать? Мне плевать, из какой ты конторы, ты всем парням заплатишь за увечья персонально, и втрое больше обещанного, или крупные проблемы тебе мы все обещаем!

— Эх, мистер, ну угораздило же вас! Вы что, не знали, что эта особа, с которой вы там, близкая знакомая самого адмирала? Как это, какого, командир в/ч здесь, под ним «песцы» и ходят. Не для протокола, но вот если бы вы на его месте, и к вашей девушке кто-то пристанет, вы бы своих доверенных людей не послали, руки-ноги поотрывать? Адмиралу морды бить не по чину, особенно если у него такие головорезы есть, которым убить что чихнуть. Так что, когда из госпиталя выйдете, держались бы вы от этой особы подальше, а если встретите, боже упаси на нее даже взглянуть косо, не то что голос повышать!

Ну что ты за тварь, американец? Пыжишься, а ведь все равно, ноль! Даже дважды ноль.

Я совсем другой стала. С тех пор, как мне Михаил Петрович про свой мир рассказал, и показал, на своем «компьютере», я уже сама научилась по каталогам файлы находить и открывать. Узнала, что нас ждет — и чувство такое… Ну как я когда-то в Минске в кафе сидела, вместе с немцами, и бомбой в сумке, а время идет, взрыватель кислотный уже раздавлен, скоро рванет, успею ли?