Влад Савин - Днепровский вал

— Мистер, а сколько вам нужно? Цистерны достаточно?

Она точно издевается! Насколько легче было с китаезами в Шанхае — пачку долларов показал, сразу «чего изволите, мистер»? Правда, так и норовили обмануть, причем с разнообразными насильственными действиями — вот только у меня это получалось как-то лучше. Да, возьму цистерну, если ты ее мне пригонишь, ха-ха!

— Мистер, ну вы как ребенок! Спецэшелон с химикатами идет под особой охраной НКВД, и влезть туда с ведром вам не удастся никак. Но после того, как химикат сольют на борт подлодки, цистерны считаются пустыми, и уже не контролируются так тщательно. А в них всегда что-то остается, после их отправляют на дегазацию, вот только в ожидании процесса эшелон может стоять в тупике до полусуток, а охрана по понятной причине не горит желанием находиться слишком близко. Вам ведь совсем немного для образца нужно?

Немного. Специально для такого случая, мне прислали флягу. На вид обычная фляжка — но мне пообещали, что в нее можно наливать любую самую едкую химию, сделана из чего-то стойкого, и закрывается герметично. Только условие — наливать буду я сам! А то вы мне кошачью мочу подсунете, простите, но я должен быть уверен.

— Будете уверены, мистер! Как раз на днях ожидается эшелон — о времени вас известят.

Ушла. Ну, стерва, с каким удовольствием я бы тебя… Но нет, сделаем лучше. Это здесь, в этом городишке, твой Адмирал — очень большая шишка. А если дойдет до московских, что ты торгуешь секретами — да если мне удастся посадить тебя на крючок, чтобы были доказательства твоего сотрудничества, годные чтобы предъявить НКВД — вот тогда ты передо мной на брюхе ползать будешь, вместе с твоим адмиралом! И пожалуй, я потребую от тебя частью платы, чтобы ты подарила мне страстную ночь любви, в компенсацию за мои унижения — ну а если я буду недоволен, потребую еще. Только вот как мне тебя прижать, чтобы были улики?

Снова болтаюсь по этому опостылевшему русскому городишке. Сидеть в том, что русские называют гостиничным номером, еще скучнее. Хорошо хоть не зима, когда здесь жить могут одни белые медведи, а не цивилизованные люди. Сейчас вспоминаю даже Шанхай как светоч цивилизации, ну а Сан-Франциско, это просто райские сады! И когда я туда вернусь? С деньгами — иначе там делать нечего. В такие игры, как сейчас, романтично играть, пока сам молод — после надо или пересаживаться в кресло повыше, или уходить. А может, в самом деле, вспомнить тот разговор с моим английским знакомцем Флемингом, и начать писать шпионские романы? Не имеющие никакого отношения к реальности — боже упаси разгласить не то что факты, но даже методику, приемы подлинной работы, вам сразу устроят несчастный случай или смерть от инфаркта — но ведь и публике нужна не правда, а «драйв, секс, и хорошие парни побеждают», профессионалы же подобные книжки не читают никогда. Как наши американские рейнджеры взрывают немецкую базу, «пушки крепости..», надо название пострашнее придумать, как у гуннов назывались форты? Нет, после войны про подобное будет написано много — а вот в России американцев мало, и значит мне конкуренции нет?

А ведь мне и придумывать ничего не надо, ну почти! Русские сделали что-то, чем не желают делиться со своими союзниками, это нехорошо, неблагодарно. И простого американского парня посылают исправить этот непорядок. Его противник, такая русская «мата хари», не бывает женщин в начальстве контрразведки, но откуда это знать читателям? Она просто демон во плоти, но у нее есть слабость: она никогда не видела нейлоновых чулок и такого же белья, и к тому же влюбляется по уши в американского парня, и готова сделать все что он скажет. Еще в романе будет русский Большой Чин, который тщетно ее домогается, а также кровавые палачи НКВД, немецкие диверсанты, сумасшедший автор изобретения (который как обычно, жаждет захватить мир), бунтующие каторжники, бегающие по тундре дикие племена (вроде тут водятся какие-то, оленей гоняют — ну значит будут верхом на оленях, с луками и стрелами, как наши краснокожие), стаи бешеных белых медведей, мороз минус семьдесят… что еще придумать пострашней для читателя? А американский парень одолевает всех врагов, решает все проблемы, и как положено, в финале «скачет за горизонт с мешком золота у седла и красивой девушкой», то есть с чертежами этого изобретения и вместе с русской, решившей было сбежать с ним… вот только в самый последний момент ее убивают агенты НКВД, так-то, стерва, не видать тебе благословенных Штатов даже в романе! И ее последние слова на руках у героя будут… ладно, после придумаю! А название, «из России с любовью», или просто «Нейлоновые чулки»?

— Мистер Эрл?

Двое. Как из-под земли выросли, встали перед, не пройти. Сзади подходит еще один. Крепкие молодые парни, одеты просто, как рабочие или матросы с торгашей. Место глухое, справа рельсы за дорогой, слева за заборами какие-то дома и сараи. И никого больше вокруг! Я пытаюсь обойти, одновременно готовясь, если потребуется, дать в морду — один лишь шаг, и вы передо мной друг за другом, третий вмешаться не успеет, ну а «двойка» в голову у меня всегда была поставлена хорошо. Не успеваю, один хватает меня за руку, а второй без замаха бьет поддых, очень сильно.

— Ну куда же вы, мистер Эрл? Нам поговорить надо.

Неужели НКВД? Да нет, тогда бы сразу представились, или документ показали. И машина где, не пешком же они собрались меня туда тащить? А главное, что-то рожи знакомые, где-то я их видел. В порту, пароход «Джон Дьюи», англичане! А этим-то что от меня надо, мы же союзники?

— Спокойно, мистер Эрл, восстановите дыхание. Поговорим по-деловому. Или вернее, по-христиански. Поскольку завещал нам господь, делиться с ближним своим. Что вы знаете про большую русскую подлодку? Что обещала известная вам особа?

Англичане. Судя по повадкам, не интеллектуалы, а УСО — шпана из лондонских подворотен. И какого черта они здесь, не разведка, а диверсы? Или же, если разведка, то активная — добыть информацию не по-тихому, а с шумом и стрельбой. Ребята очень нервные и злые — вполне могут, если буду играть в молчанку, сунуть нож под ребро, и спокойно идти дальше. В этом городишке хватает своих бандитов, злодейски убивших американского журналиста, мы-то тут при чем?

Значит, молчать нельзя. А вот если… а зачем я им нужен? Даже громилы из УСО должны задуматься, а как им, нашумев, уходить после? Это не французский берег, тут в паре миль подлодка не ждет. А ложный след сработать может, тут все помнят драку с «песцами», и значит не усомнятся, узнав что плохие американские парни опять… То есть после силовой акции будут трупы, ведь надо, чтобы свидетели молчали?

— У нас мало времени, мистер Эрл. Вам помочь?