Михаил Ланцов - Помазанник из будущего. «Железом и кровью»

Наступление шло по плану - без единой задержки. Венгерские аристократы отлично понимали, что от успеха русской армии зависел исход войны и, как следствие, их независимость. Поэтому прикладывали все усилия к тому, чтобы корпус продвигался как можно быстрее и с как можно меньшими проблемами. Фактически вся Венгрия помогала прохождению русских по ее территории.

Уникальной особенностью этого наступления стало то, что не было нужды вести какие-либо боевые действия. Собственно перед частями корпуса ставилась только одна задача - максимально быстро добраться до Токая.

Это вылилось в забавное технологическое решение - по всему 350-ти километровому маршруту пешего пути были сосредоточены подводы, собранные силами местных администраций, в количестве, достаточном для погрузки всех пеших. То есть, фактически, весь корпус везли на телегах, фургонах, колясках и прочем. Никто пешком не шел. А лошади вместе с подводами менялись каждый дневной переход. В связи с чем, Московский корпус смог достигнуть Токая уже третьего июля, делая в среднем по сорок километров в сутки. И уже на следующий день погрузился на корабли, что были ими 'захвачены' и двинулся на Будапешт, в который первый транспорт с войсками прибыл девятого июля. Таким образом, от объявления войны, до входа русских войск в Будапешт прошло всего две недели.

Франц-Иосиф даже не сразу понял что происходит, почитая венгерскую кампанию русских войск совершенно бессмысленной или даже забавной. И известие о падении Будапешта повергло его в шок. Та скорость, с которой русские 'разбили' венгерские ополчения, привела австрийского императора практически в панику. Вторым ударом по его психике явился итальянский десант в Хорватию, который стал угрожать флангу Южной армии австрийцев. Третьим ударом оказалась мобилизация Османской империи. Турки, конечно, уверяли Франца-Иосифа будто они хотят помочь, но его не оставляла мысль о том, что его южные соседи преследуют только одно желание - отхватить от империи хоть что-то. И беспокойство императора было не эфемерно. Дело в том, что с Османской империей сложилась очень непростая ситуация. Конечно, заключение союзного оборонительного союза и мобилизация войск были восприняты Веной положительно и позволили оголить все южные границы для усиления итальянского и прусского фронтов. Однако, несмотря на начало войны, османы границу перейти и помочь австрийским войскам не решились, так как формально из-за аккуратно организованной провокации получалось, что война для Австрии носит наступательный характер, а не оборонительный. И Османская империя не имеет юридических оснований в нее вступить. По этой причине итальянский десант, высадившийся в Хорватии, не встретил никакого сопротивления.

Поэтому, уже одиннадцатого июля Франц-Иосиф отдает приказ об отводе Южной армии к Вене, что серьезно оживило итальянский фронт.

Оставшиеся для прикрытия отступления части сопротивляются, но все оказалось бесполезно - уже двадцать пятого июля русский и итальянский корпуса соединились в пяти километрах южнее Вены и начали готовиться к штурму. В ходе отступления австрийцы понесли очень большие потери, прежде всего дезертирами, поэтому к столице смог дойти только двадцатитысячный корпус, причем сильно измотанный форсированными маршами.

Общий штурм был назначен на двадцать седьмое июля, однако, он не состоялся - Вена взорвалась. Все прошло согласно договоренности, заключенной между Александром и Альбертом Ротшильдом. Венская коммуна разоружила оборонявшие город войска и начала переговоры с Сашей и Джузеппе о заключение мира.

Само собой, побочным эффектом любого восстания подобного толка стали беспорядки, ведь организаторам приходиться обращаться к самым придонным слоям общества - люмпенам. Без них не проходит ни одна революция, так как тот человек, что хоть чего-то добился в этой жизни обычно не стремится на баррикады. Зачем ему это? А вот люмпены, которым нечего терять, очень даже к этому делу пригодны. Но материал они сами по себе совершенно отвратительный, а потому территория, охваченная восстанием, непременно погружается в пучину хаоса и бандитского беспредела. А тут еще отряды русских диверсантов подливают масла в огонь, усиливая и без того разгулявшийся дурдом до совершенно необозримого уровня. В общем, Вене досталось по полной программе.

Тем временем на северном фронте тоже все складывалось не в пользу Австрии. Бавария вывела свои войска из Империи и заняла оборонительные позиции, так и не приняв участия ни в одном сражение. Даже корпус, посланный против итальянцев, и тот ни разу не выстрелил. И сразу отступил в Баварию после создания угрозы Вене. Более того - понимая бесперспективность своего участия в войне, двадцать пятого июля Людвиг II Баварский, предлагает Пруссии перемирие, сопряженное с началом переговоров о заключение сепаратного мирного договора. Он мотивирует это тем, что не желает принимать участие в братоубийственной войне, которую развязал его южный сосед. Бисмарк благосклонно принимает это предложение.

В связи с чем, уже двадцать шестого июля Бранденбургская армия Пруссии начинает марш-бросок через Саксонию, обходя Богемскую армию австрийцев с западного фланга и отрезая ее тем самым от снабжения.

Увы, Иоганн Саксонский ситуацию сразу не понял и, вместо того, чтобы пропустить войска, не встревая в разборки, приказал своей армии остановить наступление Пруссии, покусившейся на суверенитет их Родины. Благое желание, только вот останавливать ему было нечем. Те двадцать три тысячи преимущественно ополчения, что у него имелось, даже квакнуть не успели перед наступлением двухсотпятидесятитысячной армии ландвера. Их смяли так быстро, что Иоганн едва успел бежать в Вену, дабы не стать пленником Пруссии. Но король Саксонии был не в курсе того, что столица Австрии охвачена восстанием и, прибыв туда ночью, оказывается в плену у коммунаров. Да не просто так, а вместе со всей семьей, свитой и наиболее близкими родственниками. До обеда они не дожили, так как революционный трибунал приговорил их к смертной казни и немедленно ее привел в исполнение. Казнили всех, даже маленьких детей, что сопровождали родителей, развесив их вдоль Рингштрассе.

Таким образом, к первому августа ситуация на северном фронте стала для австрийцев совершенно бесперспективной - остатки Богемской армии спешно отступали через Южную Силезию в Галицию, постоянно неся серьезные потери и находясь под угрозой окружения значительно превосходящим противником. Саксония была смята и разбита. Бавария вышла из войны, толком в ней и не поучаствовав. А Ганновер, так и не приняв решение - на чьей стороне ему выступать, перешел к тактике Великобритании и стал заваливать дипломатические представительства Пруссии и Австрии нотами протеста и предложениями прекратить эту братоубийственную войну. То есть, дал понять, что воевать не будет.