Алексей Карасов - Разгильдяй

— Дорогой ротмистр, не изволите сообщить, не нарушил ли я какого закона, изгнав человека с дьяволом внутри?

Жандарм промычал нечленораздельно, типа, если не будет заявления потерпевшего, то осудить Вас может только церковный суд.

Я удивился:

— Как? За изгнание дьявола теперь предлагается церковный суд? Это нонсенс, господин жандарм. Лучше расскажите, что произошло вчера в гостинице после моего удаления. Если говорить честно, то я совершенно разочарован действиями жандармов. Как-то не вяжется их благородный образ с трусостью в действиях.

Жандарм продолжил мямлить о том, что были особые условия, о нежелании применять сильные средства, о том, что бандиты были окружены и не могли никуда деться.

Я прервал жандарма на самом интересном месте и спросил:

— Так расскажите сколько их было и кто они?

Жандарм опять заплёл чушь. Я прервал и сказал, что в окно видел троих и ещё один связанный валялся на полу и его пытали.

Оказывается он не был связан, а просто в усмерть упился. И его пинали из за того, что он не мог идти на теракт. Причём, похоже, одному удалось уйти. Перед уходом он застрелил троих подельников и исчез. И ещё подушка простреленная пулями. Совершенно запутанная история, признался жандарм.

Ну и я решил добавить мистики:

— Совсем как с тамошними волками. Я, господин ротмистр пытался прошлый раз рассказать, когда встретил револьвером нацеленным Вам в сердце. Но, Вы слушать не захотели. Так хоть теперь послушайте.

Я рассказал жандарму, то что со мной приключилось в ночь накануне. И добавил в конце:

— Заметьте, господин ротмистр, никто не смог его обнаружить в коридоре и даже жандарм, который стрелял на улице ничего Вам не рассказал.

Ротмистр поправил меня:

— Рассказать-то он рассказал, да я не поверил в эту чушь. Впрочем, теперь есть показания двух свидетелей и можно приступать к анализу событий.

Ну, и цирк, о чём я сразу же заявил жандарму:

— Что за цирк Вы устраиваете, Алексей Тихонович, эти уроды меня зарежут, а Вы будете анализировать?

Жандарм решил меня успокоить:

— Ну, хорошо, Виктор Александрович, что Вы-то сами можете предложить?

— Очень просто, господин ротмистр. Приставьте четверых жандармов, чтобы ходили за мной след в след с оружием наготове.

— Послушайте, Господин Хлестаков, Вы же прекрасно понимаете, что это невозможно.

Наш разговор закончился ничем, впрочем как и следовало ожидать. На следующий день прибыл человек и изъявил желание стать управляющим моего заводика по производству ацетиленовых горелок. Я спросил, обладает ли он знаниями в области резания металлов. Он ответил, чтобы руководить, не надо знать как гнут металл. Но, я придерживаюсь иной точки зрения и распрощался с человечком.

Посетил завод. После нескольких ударов в торец, некоторые из рабочих собрались устраивать забастовку. Они получили ещё не по разу и были брошены в прорыв, на уборку загаженной мусором территории. Те, кто шевелился недостаточно энергично получали удары палкой, удачно подвернувшейся под руку. Остальные, кто не пытался принять участия в забастовке, ударно трудились.

Провёл в трудах на заводе три дня. На четвёртый пришёл некий адвокат и принялся качать права. Приложился палкой и по адвокату. Гнал его через завод и даже, когда он выбежал из завода, продолжал бить по бокам палкой для ускорения движения. В конце рабочего дня подошёл Стенька Разин, который был старшим и спросил, когда, по моему мнению будет зарплата? Я удивился: разве кто-то работал?

Кузьмич показал ведомость на зарплату. Я попросил показать, где хранится изготовленные рабочими агрегаты? Кузьмич, почесал маковку и сообщил, что не было никакой возможности работать, так как Ваше сиятельство не давало работать. Потрепал его по лицу, несильно ударяя по носу и под глаз. В результате мы договорились, что он будет поддерживать порядок на заводе без моего участия, а если, приехав на завод, увижу валяющиеся где попало детали и раскиданный по территории завода мусор, то будет то же самое, что было эти четыре дня, только хуже. Деньги буду платить при наличии готовых агрегатов при идеальной чистоте на заводе. Нет агрегатов, никто ничего не получает. Есть один агрегат, получите за один. Будет два, получите за два. А будет грязь, получите по ведомости, но пинками.

Поехал мимо оружейного магазина и не удержавшись, пошёл жаловаться на жизнь приказчику, с которым так мило говорили в прошлый раз. Он в курсе затруднений. У него имеется пара родственников, которых устроил на завод и теперь они рассказывают, какой я держиморда. За копейку готов удавиться.

Ну, наглецы, возмутился я. Вернусь, добавлю за клевету. Приказчик посоветовал нанять управляющего, а то я слишком близко к сердцу беру раздолбаев рабочих. Надо к каждому находить индивидуальный подход. Удивившись, я спросил про индивидуальный подход. Приказчик рассказал, что работал на заводе и даже был повышен в мастера, но получил травму и вынужден покинуть производство, а сейчас жалеет.

Предложил попробовать поруководить моими раздолбаями. Если приказчик знает про индивидуальный подход, то пусть пробует на работничках. Но, сообщил я. Если при приезде в следующий раз, увижу прежний бардак, то прибью всех негодяев на смерть, это я обещаю. Насчёт адвоката я тоже дал соответствующие указания. При его появлении гнать палками.

В один из дней пригласили к Столыпину и он сообщил, что через неделю встреча с государём. Постарайтесь не ударить в грязь лицом при демонстрации оружия. Смотался в Бологое, повстречался с управляющим. Проинформировал его о предстоящем смотре и отобрал четыре винтовки, как мне кажется более качественно подготовленные. Набрал патронов и отбыл обратно.

Я не был в гостинице несколько дней. За это время меня искал Сергей Андреевич, раввин в сопровождении Соломоновича, какой-то маг, японец из посольства и немец из немецкого посольства. Прямо наваждение. То никому не нужен, а то всем понадобился.

Встречи потом. Сейчас подготовка к главному. Настал день день испытаний. Ничего особенного не произошло. Постреляли из винтовок. Посмотрели отметины, оставленные пулями в глиняных манекенах. Оказалось, что мои пули разносят манекены на куски. В то время как при стрельбе из обычных винтовок, в манекене остаётся маленькая дырочка.

Какой-то генерал начал говорить, что у моей пули на большой дальности недостаточная убойная сила.

Предложил ему сказать, какая дальность достаточная?

Он ответил, что два километра.

Предложил на расстоянии в два километра попробовать попасть в мишень. Он отказался, заявив, что не сможет.

— А кто сможет, — спросил я?

— Никто. То есть могут, при сосредоточенной стрельбе на такой дистанции.