Андрей Лео - Сделай, что сможешь

Знахарка, подбежав, взволнованно оглядела нас с Семёнычем, заметила пятно крови на куртке. Сразу решил успокоить.

- Кровь не моя.

Тогда она попыталась рассмотреть лежащие тела и только потом спросила:

- Александр, что произошло?

- Полагаю, меня пытались убить.

Эх, а вот сестрёнку не надо было сюда пускать! Хорошо хоть остановилась на полпути.

- Ты ранен?

- Нет, слава богу. Так… помяли немного. После дома посмотришь.

- А с ними что?

- Мертвы. Не их сегодня день. Думаю, вам с Марией следует в доме подождать и девушек с собой увести, незачем им на это любоваться.

- Да-да, но ты не задерживайся.

Ага, всю жизнь мечтал ночь с трупаками провести! Взяв у Семёныча факел, внимательно пригляделся к ближайшему разбойничку. Ооо… знакомые всё лица! Осмотрел остальных - ну точно, мордокрыс и компания. Не успокоился, значит, козлик, поквитаться решил. Ну… зато теперь он само спокойствие, с такой-то дыркой в затылке.

Мда… как же разнятся эти две стычки - в кузне и здесь. Там я, сыграв жёстко и неожиданно, был королём положения, а тут, когда самого чуть не застали врасплох, тормозил и миндальничал. Хм… Да нет, Сашок, кое-что ты не учёл. Просто тогда в кузне были привычно отшлёпаны зарвавшиеся наглецы, а вот сейчас… Сейчас пришлось людей жизни лишать. И пусть психологически это не вызывает у тебя отторжения, но тело-то испытало большой стресс.

Ну что ж, оставим зарубку на будущее: действовать в любой ситуации нужно более хладнокровно, как на охоте, и убивать, случись такая надобность, не раздумывая. А то ведь неизвестно, выдадут моему сознанию следующее тело опять по блату, если помру случайно, или поставят в общую очередь.

Вот и Валерий Яковлевич со своим кучером подоспел. Ха… а ведь и часа, наверно, не прошло, как мы с ним чай пили.

- Разбойники?

- Да. Подкараулили… на свою голову.

- Поделом аспидам. Ишь что удумали, хозяев поджидать! Прохожих им уже мало.

Осмотрев покойничков, портной уважительно произнёс:

- Да, молодой человек, опасно вас сердить, с экими бугаями справились.

- Бог помог, Валерий Яковлевич, сам бы ни в жисть не управился.

- Что вы скромны, это хорошо, но насколько знаю, данная стычка с лиходеями для вас не первая. Седьмицы две назад, помнится, мне рассказывали, как вы на Валерьяновой кузне смертным боем троих побили.

Твою ж меть… "и словно мухи тут и там, ходят слухи по домам", а любопытные портные "их разносят по умам". Деереевня, блин!

- Ты, Александр, не волнуйся, Софье Марковне я про то не сказывал.

- Спасибо, ей беспокойства и так хватает. Не подскажете, как тут в таких случаях поступают? - я обвёл рукой лежащие тела.

- О, не беспокойтесь, сейчас дежурный пикетчик прибежит, он полиции всё доложит. Завтра к вам зайдут, расскажете, как дело было, вот и всё.

- Какие-нибудь претензии ко мне последуют?

- Да бог с вами! Не хватало ещё, чтоб честным гражданам из-за душегубов досадности чинили. Нет, можете быть спокойны. И думаю, вам лучше к Софье Марковне немедля пойти на лечение. Судя по лицу, вам тоже досталось, а мы уж тут сами разберёмся.

- Ещё раз спасибо, Валерий Яковлевич, действительно, пойду.

Остыв от схватки, я понял, что меня здорово трясёт, а ноги подкашиваются, и непонятно, из-за побоев это или из-за схлынувшего адреналина.

Софа за осмотр взялась основательно, выставив перед этим Машку из комнаты. Всё делала молча, только глаза то расширялись, то сужались. Меня обтёрли мокрым холодным полотенцем, я аж прибалдел, даже горькую микстуру выпил, не поморщившись. Потом мазали мазями, ставили примочки, и, когда разрешили лечь в постель, я моментально вырубился.

- Александр, проснитесь.

- А? Что?

- Просыпайтесь, просыпайтесь.

Открыв глаза, увидел Софу, протягивающую мне кружку. Это что? Проснитесь, больной, вам надо принять снотворное?

- Выпейте, Александр, вам станет лучше. С вами хочет поговорить частный пристав.

Я сфокусировал взгляд на мужике, стоящем сбоку. Сквозь полудрёму пробилась мысль - какого хрена они среди ночи с расспросами лезут? И тут сообразил, что комната освещена дневным светом. Оба-на… Это я, получается, успел ночь проспать? Блин, а ощущение, как будто пять минут назад глаза закрыл.

- Сергей Васильевич Виноградов.

- Александр Патрушев.

- Простите, что вас беспокою, Александр, но мне надобно записать ваши пояснения к событиям, имевшим вчера место. Служба, понимаете ли. Всех других я уже опросил.

- Да, понимаю, спрашивайте.

Что-то рожа у тебя, Серёжа, больно хитрая! Так, Сашок, собрался, не хватало ещё чего-нибудь ляпнуть, не подумав.

- Не подскажете, отчего ж у одного из преступников горло и нога порезаны?

Ну нормальное начало разговора! Как будто не понятно, почему у него что-то порезано. Или он меня так с панталыку сбить хочет?

- Мы дрались, я порезал.

- Поясните, как вы резали.

- Могу показать.

Мне улыбнулись оскалом доброго дядюшки. Захотелось и его малость ножичком потыкать… на память.

- Спасибо, не надо. Достаточно будет словесного описания.

Дальше последовал довольно стандартный "опрос участника событий". Ни подколок, ни улыбочек больше не было, и только под конец разговора как бы невзначай спросили, знаю ли я нападавших. До вчерашней беседы с портным я, может быть, и задумался бы над ответом, но теперь, понимая, что слухи этот дяденька собирает, вероятно, даже лучше Валерия Яковлевича, я без запинки выложил все перипетии нашего с мордокрысом знакомства.

Пристав проглотил рассказ, не поморщившись, задал парочку уточняющих вопросов и перешёл к раздаче пряников. Ну в смысле поинтересовался, будут ли у меня какие-нибудь материальные претензии к нападавшим. Вот к этому я был не готов. Отговорился, мол, зайдите попозже, надо посоветоваться с товарищем опекуном, увидел довольный кивок Софы и распрощался.

Только избавился от одного контролёра, как сразу попал в нежные лапки другого - Софа наехала с претензией, что не рассказал о конфликте в кузне. Решил сразу каяться. Ну да, наверно, я всё же не прав. Признаю, прошу прощения. Э-э-э, вот обижаться на меня не надо. Я ж беспокойства в дом не хотел нести, у тебя и так хлопот хватает. Хм… не прокатило, пришлось применять тяжёлую артиллерию - своё обаяние.

Сел рядышком, взял за ручку и, нежно поглаживая, начал петь дифирамбы: как мы с сестрёнкой её любим и уважаем, как стараемся по мере сил не расстраивать. Да мы горы готовы свернуть ради её улыбки! Во-от… уже лучше. Ну… полчаса нотаций мы перетерпим, не сахарные.

Договорились, что засуну я свою внутреннюю взрослость куда подальше, шоб не вылазило. Выглядишь молодым, вот и действуй согласно статуса и не расстраивай маму. Она, конечно, обрадуется, если сынок как мужчина подмогнёт в делах, но опять же если при этом не будет расстраивать маму. Короче, я так понял: взрослым могу себя чувствовать лишь тогда, когда она не видит, всё остальное время я должен быть примерным мальчиком. Во на Софу нашло! Видно, слишком сильно она вчера за меня перепугалась. Ну… переживём… время лечит.