Николай Какурин - Гражданская война. 1918-1921

Крах германской оккупации выдвигал перед РСФСР задачу освобождения оккупированных областей и организации там советской власти.

Выполнение этой цели ставило перед советской стратегией необходимость направить свою активность на Прибалтику, Литву, Белоруссию и Украину. Весь вопрос заключался, следовательно, в том, каким именно силам удастся раньше укрепиться во всех этих областях, т. е. силам революции или антантовского империализма и внутренней контрреволюции.

Наряду с этими непосредственными задачами, вставшими перед советской политикой и стратегией тотчас вслед за [134] германской революцией, выяснились и другие, более сложные и обширные. Предательская политика социал-соглашательских партий во время мировой войны оттолкнула от них широкие пролетарские массы. Полнейший экономический развал и связанное с ним крайнее обострение классовых противоречий, которые в результате мировой войны равно постигли и страны-победительницы и страны побежденные, создали во всей Европе чрезвычайно острое революционное положение. Наиболее сильные вспышки революционной активности проявлялись в Германии и Венгрии. Революционная обстановка во всей Западной Европе выдвигала еще новую задачу перед советскими политикой и стратегией. Эта задача заключалась в объединении усилий революционного фронта в Восточной и Западной Европе.

Прямая военная борьба с интервенцией была мыслима только в союзе с революционными силами Запада. Действительно, удар по Прибалтике рвал ту буферную цепь, которой Клемансо (см. главу I) собирался отделить Советскую Россию от Запада. Наступление через Украину и Бессарабию на Буковину подавало руку помощи братской Советской Венгерской республике.

Такие задачи ставила история перед советской стратегией, требуя полного напряжения ее сил.

В. И. Ленин в речи, относящейся к этому времени, так расценивал то количественное напряжение, которое предстояло сделать для этого Советской стране: «Мы решили иметь армию в миллион человек к весне, нам нужна теперь армия в три миллиона человек. Мы можем ее иметь. И мы будем ее иметь»{38}.

Тяжелое экономическое положение страны в связи с развитием Гражданской войны выявило сильный рост эпидемий. Скученность населения, отсутствие достаточного количества топлива и продовольствия, некультурность и т. д. облегчали невероятно быстрое распространение эпидемических заболеваний. Особенно сильно развивалась эпидемия сыпного тифа. В октябре 1917 г. в стране, по весьма неполным подсчетам, насчитывалось 20 370 заболевших тифом, а в январе 1918 г. количество их увеличилось до 55 831. [135]

Таким образом, внутреннее состояние страны являлось действительно состоянием «отчаянного разорения», как определил В. И. Ленин в одной из своих речей. А между тем политическая обстановка требовала продолжения Гражданской войны с полным напряжением всех сил. Перед советской властью на экономическом фронте вставали задачи сохранения и поддержания боеспособности армии, прокормления населения страны и поддержания остатков промышленности.

Первая из задач являлась главнейшей.

В непосредственной связи с ней стояла и другая задача не менее важная не только в политическом, но и в военном отношении: сохранение от распыления сил пролетариата под влиянием продовольственной разрухи. Распыление же пролетариата ослабляло не только политическую базу советской власти, но грозило ослабить и организационный костяк Красной Армии. Действительно, нижеследующие цифры свидетельствуют, что эти опасения могли иметь место. Например, на Коломенском заводе в конце 1918 г. вместо 18 000 рабочих (на конец предыдущего года) осталось только 7203 чел. В Тверской губернии на почве продовольственного кризиса в течение года имело место 11 забастовок{39}. Кроме этой причины, закрытие фабрик из-за недостатка сырья также содействовало распылению пролетариата. Так, в октябре 1918 г. Центротекстиль вынужден был закрыть 161 фабрику{40}. Напряжение сил советской стратегии находилось в тесной зависимости от общего внутреннего состояния РСФСР в течение 1919 г.

Возможности советской стратегии как в области организационной, так и оперативной определялись экономикой страны; поэтому мы начнем наш обзор с вопросов экономического порядка.

К концу 1918 г. РСФСР из-за экономической блокады и военного окружения оказалась предоставленной исключительно своим собственным экономическим возможностям. Действительно, если нормальный ввоз в Россию в 1913 г. равнялся 936,6 млн пудов, а вывоз — 1472,1 млн пудов, то за 1918 г. [136] ввоз снизился 11,5 млн пудов, а вывоз — до 1,8 млн пудов. Одним из непосредственных результатов такого положения явилось исчезновение тех привозных материалов, которые были необходимы для поддержания на надлежащем уровне транспорта, что, конечно, сильно отражалось на интересах стратегии, на состоянии промышленности и сельского хозяйства.

Вследствие распространения Гражданской войны на чрезвычайно обширную территорию РСФСР к концу 1918 г. в полной мере сказались и результаты эксплуатации сырьевых баз. Ряд районов находился еще в руках оккупантов, интервентов и сил внутренней контрреволюции. В распоряжении же советской власти находились экономически несамостоятельные и наиболее, притом, густо населенные территории. Практические последствия этого обстоятельства видны из того, что на Советскую Россию теперь приходилось только 87 млн пудов хлебных излишков вместо 775 млн пудов, приходившихся в довоенное время. Насколько этих излишков было недостаточно, можно судить по тому, что для прокормления страны и армии в период времени с 1 августа 1918 г. по 1 августа 1919 г. пришлось собрать 220 млн пудов хлеба. Такое же положение существовало и в отношении всех других видов запасов. Так, РСФСР могла рассчитывать на годовую добычу каменного угля всего лишь в количестве 24 млн пудов, тогда как один лишь Петроград нормально потреблял 168 млн пудов угля в год. Кривая продукции важнейших отраслей народного хозяйства резко понизилась. Так, в 1918 г. производство чугуна составляло только 12,3 %, производство льняной пряжи — 75 % довоенной добычи{41}.

Такое положение дел определяло неизбежность ряда кризисов в деле снабжения различных отраслей народного хозяйства, причем важнейшими из них в военном отношении являлись хлебный и транспортный кризисы. Последний зависел от целого ряда и других кризисов, как то: топливного, машинного и пр., и от тех разрушений, которые испытывал железнодорожный транспорт за время Гражданской войны. В. И. Ленин главное внимание страны [137] и партии сосредоточивал на борьбе именно с двумя этими кризисами. Действительно, от продовольствия и транспорта зависела сама возможность продолжения Гражданской войны.