Николай Какурин - Гражданская война. 1918-1921

Тыл противника обнаруживал явные признаки разложения. Об этом свидетельствовали такие факты, как бурный рост повстанческого движения против белых в Чечне и Дагестане; распространение зеленого движения на все пространство [351] между Новороссийском и Екатеринодаром, где зеленых насчитывалось до 7000 чел.

Наконец, были и другие симптоматические черты близящейся общей катастрофы, несмотря на улучшившееся военное положение: Новороссийский порт был наводнен бегущими буржуазией и духовенством. Кубанское рядовое казачество определенно заявляло, что не желает пускать на Кубань буржуазию и офицерство. Эти заявления являлись отголоском ожесточенной внутренней политической борьбы в стане противника между кубанским казачеством в лице его Рады и командованием Добровольческой армии. Кубанская рада стремилась обособиться от него и проводить собственную политику. Одним из основных положений этой политики теперь являлось скорейшее заключение мира с большевиками на почве признания последними казачьего государства. В чисто военной плоскости эта борьба нашла свое выражение в угрожающем падении боеспособности Кубанской армии, скоро превратившемся в ее полный развал. Все эти обстоятельства создавали выгодные предпосылки для широких наступательных операций красных в расчете найти на этот раз на Кубани новую обширную базу за линией неприятельского фронта, столь необходимую для красных армий, учитывая их чрезвычайно растянувшиеся коммуникационные линии и расстройство транспорта.

Обратимся теперь к группировке и численности красных сил на Нижнем Дону и Маныче к 1 февраля 1920 г. На Батайском направлении от устьев Дона до ст. Аксай на фронте протяжением 50 км располагалась теперь только 8-я армия в количестве 15 260 штыков, 4120 сабель, 159 тяжелых и легких орудий, 779 пулеметов, что давало на 1 км фронта 905 штыков, 83 сабли, 3 тяжелых и легких орудия, 16 пулеметов (все цифры взяты с округлением){152}.

Таким образом, на Батайском направлении (Донской фронт) красные превосходили белых почти вдвое в отношении живой силы и от трех до пяти раз в отношении техники. На Манычском фронте от ст. Манычской до Соляных озер (искл.) развернулись 9-я армия в составе 9670 штыков, 5730 сабель, 183 орудий и 600 пулеметов, 10-я армия [352] в составе 15 630 штыков, 3300 сабель, 158 орудий и 585 пулеметов и конная армия в составе 10 250 сабель, 26 орудий и 259 пулеметов, всего: 25 300 штыков, 19 280 сабель, 367 орудий и 1444 пулемета, что при общем протяжении фронта в 250 км (Манычская — Соляные озера) составляет на 1 км фронта 101 штык, 77 сабель, 1,5 орудия, 6 пулеметов (за округлением). Таким образом, и на Манычском участке красные значительно превосходили противника в количестве штыков, сабель, орудий и пулеметов{153}.

При таком соотношении количества сабель на Манычском участке было вполне целесообразным объединить в одних руках действия всей конницы, на чем неоднократно и тщетно настаивал РВС 1-й конной армии. Было также очевидно, что сила обороны противника заключается в его активном маневрировании конными частями, стягиваемыми с различных участков фронта и из резерва. Возлагая весь успех операции на удар конной массы, равной им по численности, важно было облегчить этой конной массе возможность успеха, рассасывая конные массы противника в различных направлениях, чего можно было достигнуть лишь активизацией всего фронта. Этого и добивались тт. Ворошилов и Буденный, но их пожелания не достигали цели. В таких условиях конная армия 1 и 2 февраля вновь пыталась продвинуться на Хомутовскую, но оба раза неудачно, так как успехи изолированно действовавшей конной армии легко ликвидировались противником. Эти последние попытки окончательно подорвали отношения между командованием конной армии и фронта (Шорин). Командование конной армии обратилось теперь по прямому проводу непосредственно к главкому{154}. Очевидно, [353] результатом этого разговора была директива главкома № 627/оп на имя командования фронтом о том, чтобы армии фронта были готовы развить успех Буденного энергичным наступлением{155}.

7 февраля атаки конной армии на Хомутовскую были приостановлены новым командованием фронтом (т. Тухачевский), приступившим вскоре к перегруппировке армий для нанесения решительного поражения противнику{156}.

Ввиду исключительного истощения стрелковых дивизий командование фронтом пошло на крайнее средство, расформировав ряд дивизий и влив людей как пополнение в остальные дивизии 10-й и 11-й армий. 9 февраля директивой № 19/п командование фронтом указывало перегруппировку, которая имела целью создание ударного кулака на Маныче и вывод конной армии в исходное положение для решительного удара. Согласно этой директиве 8-я армия к 11 февраля должна была растянуть свой фронт до Манычской, освобождая таким образом часть сил 9-й армии, а конная армия перебрасывалась в район Платовская.

10-я армия, в состав которой включались две подходившие дивизии (34-я и 50-я), должна была сосредоточить не менее 6 дивизий в районе ст. Великокняжеской{157}. Таким образом, на участке Платовская — Великокняжеская наметилась мощная группировка против Кубанской армии противника. Здесь обращает на себя внимание удачное и гармонически согласованное направление главного удара в оперативном и политическом отношениях. Удар на Тихорецкую, с одной стороны, выводил красных на тылы группировки белых на Нижних Доне и Маныче, а с другой стороны, имея в виду Кубанскую армию, шел по линии наименьшего политического сопротивления. Эта же директива намечала и срок общего наступления на 14 февраля. Наконец, 12 февраля последовала директива № 42/п об. общем переходе в наступление{158}. В этой директиве еще резче выявилось намерение командования фронтом до конца провести [354] принцип действий по линиям наименьшего оперативного и политического сопротивления. Командующий фронтом указывал, что разграничительная линия противника между его Донской и Кубанской армиями проходит через Белую Глину — Ср. Егорлыкская — зим. Корольков — Казенный мост. Задачей армиям фронта ставилось разбить противника и отбросить его к Азовскому морю. Для этого 8-я армия должна была наносить главный удар в направлении на Кагальницкая, имея целью в ближайшие дни выход на р. Кагальник. 9-я армия развивала удар в общем направлении на Новороговский и к 19 февраля должна была выйти на фронт: Ново-Протопоповская — пос. Новороговский. Конная армия в задании комфронта играла роль того хирургического ножа, который навсегда должен был разъединить между собой Кубанскую и Донскую контрреволюции. Ей ставилась задача, «разрезая и сбивая фланги Донской и Кавказской (Кубанской) армий противника, прорваться в район ст. Тихорецкая к 21 февраля». 10-я армия получала задачу отрезать Кавказской армии противника возможные пути отхода на Армавир и должна была к 19 февраля выйти на линию Беляев — Белая Глина — Успенская. В целях достижения решительной победы командование фронтом не упускало ни малейшей возможности к притягиванию к фокусу решительной борьбы всех тех сил, которые могли принять в ней хоть какое-нибудь участие. Так, крайняя левофланговая армия фронта — 11-я, действовавшая в пределах Ставропольской губ. и Терской области, также получала задачу захвата в ближайшие дни Ставрополя и Армавира. Таким образом, намечался охват противника с правого фланга с одновременным прорывом его центра и сковывающими действиями против его левого фланга.