Олег Рыбаченко - Термокварковый фюрер

Мысленно мальчик Василий пропел:

Ребенок прополз под сапогами немецкого офицера, тот поспешил сесть в автомобиль. Мальчик ткнул шилом ещё раз и поспешил ретироваться. Впрочем, как говорил: Кутузов - отступление - не преступление! А Суворов кричал: забудьте данное слово! Васька все же был прав, когда покинул кавалькаду автомобилей. Послышались истеричные крики и выстрелы. Мальчишка шепнул девочке:

- Уходим!

Босые, почерневшие пятки детей мелькнули в робком лунном свете. После чего ребята домчались до ближайшего подъезда и выбрались на противоположную сторону. Затем обходя часовых, двинулись к вокзалу.

Дарья с волнением спросила мальчишку:

- А тебе не было страшно, ведь, сколько кругом фашистов?

Васька сострил:

- А что такое фашист? Это от слова фашина: пучок, связка! А разве может связки ветвей, которую бросают в ров быть разум. А враг без разума уже не страшен.

Девочка шмыгнул носиком:

- Знаешь в сказке поросята, тоже пели, нам не страшен серый волк, а он пришел и их съел! Так что не надо быть излишне самоуверенными! Волк тварь не лишенная интеллекта!

Васька счел нужным добавить:

- И благородства тоже!

Мальчишка пропел:

Дарья зааплодировала:

- Браво, ты поэт! Настоящий Пушкин!

Васька скромно кивнул, светленькой головкой:

- Мне пока далеко, до взрослого Пушкина, но если брать проекцию на возраст, то я сочиняю как минимум не хуже!

Девочка улыбнулась, мальчишка выглядел не старше десяти лет. А при это сочинял очень даже неплохо. Лучше чем, например детское творчество: обезьяны корчат рожу и сидят на ветке! Легкомысленными все же были наши предки!

Девочка спросила мальчишку:

- А интересно в чем секрет гениальности. Вот возьмем например самый известный стих Пушкина.

Дарья пропела:

Василий кивнул своей маленькой, но умной головкой:

- Ну и что? По-моему очень даже неплохо!

Девочка пожала своими, похудевшими за последние полуголодные недели плечиками:

- Как сказать! Специалист бы придрался: например кроет - завоет глагольная рифма. А крутя - дитя совпадают только последние слоги, а первые два нет! Ну, а наличие общего предлога, то - тавтология! И сделать вывод, что Пушкин бездарность, и не умеет правильно рифмовать!

Васька поморщился:

- А я и такого слова не знаю - тавтология! Ты очень ученая девочка!

Дарья скромно улыбнулась:

- В школе я была отличницей, но в интеллектуальном плане не супермен. Вот даже в взрывчатке ты разбираешься лучше меня!

Мальчишка усмехнулся:

- Это потому, что я способный! Ну и конечно, от этого зависит моя жизнь. И судьба Родины в конечном итоге.

Дарья демонстративно поморщила лобик:

- Ты от скромности не умрешь! Связать себя и Родину.

Васька ничуть не обиделся:

- Конечно, это вполне логично! Ведь партизанское движение, оказывает огромнейшее влияние, на ход войны. Особенно если оно создает проблемы с снабжением немецкой армии. А сейчас когда союзники помогают Третьему Рейху уровень снабжения у фашистов намного вырастет, и будет крайне важно перекрыть им кислород.

Дарья уточнила:

- Это словно передавить питательные трубочки больному?

Мальчик вздохнул:

- Если бы больному! Фашизм силен как никогда, но мы научились его бить. И, конечно же побьем! Сталинград это коренной перелом в войне, и мы, несомненно, будем в Берлине!

Девочка с грустью произнесла:

- Если при этом так, что кто-нибудь останется!

Васька нахмурился:

- Я не понял?

Дарья объяснила:

- Если при этом нас всех не перебьют! Если хоть кто-то останется! Ведь против нас теперь такие силы!

Васька философски заметил:

- Ничто так не усиливает врага, как собственная неуверенность и отсутствие смекалки! Меня лично больше волнует, что немцы хотят провозгласить суверенитет Украины. Это многих людей особенно в западных областях может ввести в заблуждение. А значит, у Гитлера появятся новые дивизии. Тфу! Гитлер же сдох, я хотел сказать Геринга! Кстати я даже слышал, что в США идет запись добровольцев для войны с СССР.

Дарья тяжело вздохнула:

- Вот видишь, против нас такие брошены силы!

Ребята подошли к железнодорожному вокзалу. Василий шепнул Дарье:

- Ты меня будешь только стеснять. Так что лучше жди меня на углу. Я же заложу взрывчатку, под цистерну с бензином. Она магнитная, с часовым механизмом, так что мы уже успеем смыться! Даже если по нашему следу пустят собак.

Дарья поежилась:

- Собаки... Они надеюсь, детей не кусают?

Васька покачал головой:

- Нет, у фашистов кусают, даже детей! Так, мой совет не попадайся. Тебя когда-нибудь били палками по пяткам.

Девочка покачала головой:

- Нет!

- А меня уже били! И честно говоря, не хотелось повтора! - Мальчишка двинулся к ограждению вокзала.

Дарья присела и поджала ноги. Ее сбитые, еще не успевшие огрубеть ступни сильно чесались, жутко зудели, от долго хождения босиком по дорогам войны. Бр, до чего же жесток мир вокруг их! Даже сама природа и Господь-Бог жестоки. Интересно Христос, если он Всемогущ, то почему не помогает человечеству? Ведь если любящий Отец может помочь своим чадам, он помогает. Другое дело если не может, но ведь Бог все может!

Помниться в одном фильме Сатана, показывая Христу картины страданий и ужасов, что обрушаться на человечество произнес:

- Если Бог допускает подобное, то какой он после этого Бог! Впрочем, есть вещи, еще хуже войны и стихий - например, старость, и её Бог не просто допустил, а откровенно спровоцировал.

Дарья поморщилась, Да старость пугает девочку, куда больше, чем застенки Гестапо. Последнего вполне можно избежать, а как победить первое! Оно даже было интересно попасть в гестапо и испытать себя, способна ли девочка выдержать пытки! Романтично!

А вот в банальной старости нет никакой романтики! Это даже низко и подло так уродовать свое творение!

Девочка приложила сбитые ступни к стене, потерла, чтобы хоть чуть-чуть унять зуд. Увы, ходить босиком естественно, но как-то слишком уж болезненно! Хотя она может со временем и привыкнет. К тому же хочется, есть и спать. Дарья подумала, интересно, а каким образом Васька проберется на вокзал. Ведь немцы поумнели, обнесли его высоком забором, а сверху проволока, а так же еще несколько вышек с пулеметами, не меньше десяти. Хотя нет всего две, видимо тратить слишком много на охрану вокзала фашисты еще не могут себе позволить.