Константин Калбазов - Скоморох

– Жак, помолчи. Если этот человек хочет предложить работу, то мы выслушаем его. А ты попридержишь язык. – Последнее наемник сказал с нажимом, устремив на товарища такой взгляд, что не возникло никаких сомнений в возможных неприятностях для ослушника. Жак, явно намеревавшийся что-то сказать, только хмыкнул и, пожав плечами, вцепился в кружку, где еще оставалось пиво. – Мой друг иногда бывает несдержан, но многословность не мешает ему быть отличным бойцом.

– Надеюсь, все именно так и есть, потому что у меня имеется кое-какая работа, для выполнения которой нужны крепкие парни не робкого десятка.

– Ты обратился по адресу.

– Тогда выйдем на свежий воздух.

– Ты, дружище, перепутал нас с лихими людишками, – выслушав Виктора, произнес наемник, – а между тем мы честные бойцы. Так что ты совершил глупость, предлагая нам разбойное нападение. С другой стороны, мы сможем изрядно заработать, передав тебя в руки барона.

– Пожелай ты этого, и твои дружки уже спешили бы на зов. Но ничего не происходит, значит, я был прав, когда решил, что вам приходилось браться за разные дела. Это – не лучше и не хуже. Если тебя смущает количество охраны, так мы ее ополовиним в самом начале. Надеюсь, один к одному вам выйти не слабо?

– Ты думай, кому и что говоришь, – задумчиво оборвал Виктора наемник. – Плату ты нам не предлагаешь, остается только то, чем мы сможем поживиться на дороге, а это может оказаться очень мало.

– Если бы гульдский барон решил проехаться в гости, ты был бы прав, но барон едет с посольством.

– Напасть на посла?!

– А какая разница? Главное, что в эту поездку он без денег не поедет, посольство – дело недешевое. Так что куш будет однозначно. Судя по вашему виду, времена у вас не самые удачные, так что деньга лишней не будет. Потом, я слышал, в армии постепенно отказываются от наемников, заменяя их регулярными солдатами. – Заметив тень, мелькнувшую на лице собеседника, Виктор понял, что оказался прав. Скорее всего, эти не пожелали связываться с пожизненной солдатской кабалой. – Но если отправиться в Новый Свет, то там будет куда проще найти уютный уголок.

– Это ты лишку хватил. На наш век наемничества хватит за глаза. Так что без работы не останемся.

– Но ведь там возможностей куда больше.

– Это тоже да. И если куш будет хорош, то можно и попытаться. Вот только сколько нас останется после дела?

– Это зависит от того, насколько хорошо мы подготовимся, и от воли Всевышнего.

– Как делим добычу?

– Моя пятая часть, остальное ваше.

– Не жадный. Видать, и впрямь хочешь достать барона. По рукам.

– Что же, с парнями советоваться не станешь?

– Тут решение за мной.

– Добро.

На открытом месте сейчас было наверняка очень жарко. Вроде и серпень, это по-славенски август, но солнышко припекало немилосердно, сушь стояла такая, что и не поверишь, что осень уж на подходе. Здесь же, под покровом леса было прохладно и дышалось легко, а под слоем опавшей листвы проступала влажная земля. Это один из признаков надвигающейся осени. Дни все еще жаркие, но с наступлением темноты приходит прохлада, которая охватывает все. С наступлением дня все снова быстро прогревается, но только не в лесу, где листва не дает разойтись солнечным лучам. Есть, конечно, особенно настырные, которые все же прорываются сквозь густой зеленый покров, но только они уже не доставляют особого беспокойства, а скорее наоборот, ласкают своим теплом, все время пребывая в движении и как бы заигрывая с путником.

Виктор осмотрелся по сторонам. Дорога вьется между деревьями, смыкающими над ней свои кроны, образовывая сплошной шатер. Хорошо накатана, без слоя пыли. Земля в лесу просыхает не настолько быстро, так что пыль здесь появляется гораздо реже. Глядя на эту узкую полоску, сразу и не поверишь, что это Северный тракт, второй по значимости торговый маршрут, ответвляющийся от Большого и уходящий в Гульдию, затем пересекающий Латгалию, Меотид, Ниневию, Имеретию, Гарию и упирающийся в Мехелению. По значимости он равен старшему брату, пересекающему весь материк, просто маршрут охватывает страны, лежащие севернее.

Вообще-то в понимании Волкова это была обычная лесная дорога. Здесь если встретятся повозки, то возницам придется проявить всю виртуозность, на какую они только способны, чтобы разъехаться, не допустив столкновения. Понятно, что движутся здесь со скоростью неспешного пешехода, но больно уж вплотную к дороге растут деревья, только подлесок отступает на пяток сажен от обочины, где уже стоит чуть не сплошной стеной, что очень удобно для засады. Но тут уж ничего не поделаешь. Иное дело – светлый сосняк. Его потому так и называют, что видимость там доходит до сотни метров, а то и больше и верховой может двигаться практически беспрепятственно. Сосны не дают расти под собой ни траве, ни иным деревьям, так что земля под ними покрыта только опавшей желтой хвоей. Ельник тоже не больно-то позволяет другим растениям плодиться рядом с собой, но то уже другие деревья и видимость там ограничена ничуть не меньше, чем в лиственном лесу, а под раскидистыми лапами можно укрыть просто неприличное количество нападающих.

Однако здесь дорога вилась именно по лиственному лесу. Деревья, устроив между собой соревнование в борьбе за выживание, вымахали до неприличной высоты, хотя и имели сравнительно тонкие стволы. Но этот лес для стройки не годился, если только возникнет желание сладить нечто кривое и несуразное, потому как стволы хоть и были длинными, прямыми линиями не отличались: плавно извивались на всем протяжении или же изобиловали развилками. Попадались, конечно, и ровные, да только их было настолько мало, что вырубками здесь никто не занимался. Больно хлопотно, а прибытка чуть. У подножия этих деревьев густо разросся подлесок.

Обычно купеческие караваны, преодолевая подобные лесные массивы, запускали по сторонам от дороги боковое охранение, страхуясь на случай нападения разбойничков. Но то купцы, которые передвигались медленно и верно. Иное дело, если это был какой знатный путник или почтовая карета. Эти двигались побыстрее, преодолевая верст шесть-семь в час, а при таком темпе обследовать подлесок просто некогда.

Дорога немилосердно петляла, лес был изрезан оврагами с крутыми склонами, так что если массив имел по прямой протяженность шесть или семь верст, то по дороге выходило все двенадцать. В том месте, где сейчас находился Виктор, она как раз закладывала очередную петлю, огибая глубокий овраг у его основания, и, далее пролегая вдоль его южного края, вилась на запад. Склоны оврага хотя и поросли деревьями, как ни странно, на подлесок были бедны: он практически отсутствовал, что позволяло просматривать склон до самого дна и видеть противоположный край. Однако нельзя сказать, что там легко пройти. Пространство между деревьями завалено буреломом настолько плотно, что если и возможно сквозь него протиснуться, то с большими затруднениями и уж точно при наличии очень прочной одежды или той, которую не жаль изодрать в этих дебрях в клочья.