Виктор Мишин - Внук

- Может, обойдется? Не хрен я, какая личность-то!

- Какая ты личность, решать не тебе! Раз взялся помогать, так будешь сидеть и вспоминать. Раз на воле не можешь, будешь сидеть в камере!

- Что, правда что ли?

- А ты как думал, ты слишком много знаешь! Если бы ты в плен попал? Что тогда?

- Но ведь не попал же! Вот всегда у нас так, ну вляпался, но ведь все получилось!

- Когда это всегда?

- Так писали у нас, в моем времени. Сколько людей страдало, да, виноват. Но такая была ситуация. Но у нас у русских, всегда инициатива, наказуема!

- Ты дурак что ли? В голову ничего не прилетело?

- Ну, вот смотрите, встретились мы с разведчиками, окруженцами, они может завтра Гитлера поймают, а так бы кто их знает, вышли бы? Ведь я уже говорил, все эти люди, уже должны были погибнуть. И вообще считаю, что не делается, все к лучшему! Вот так.

Полковник ушел, только махнув рукой. Лежа на койке, я размышлял, что теперь будет. Неужели и вправду посадят, да я же с ума сойду. Во провалился! Нет бы воевать, или еще как помогать, а я на нарах буду загорать, да бумажки писать. И чего писать-то, я уж вроде все, что помнил, написал. Я же не энциклопедия, все знать, как в книжках писали в мое время. Ладно, поживем, увидим!

С утра пришли врач и медсестра. Доктор осмотрел рану, что-то там почистил, я поорал. Медсестра забинтовала. Потом принесли завтрак, не успел поесть, пришел Истомин. Вроде не такой злой как вчера.

- Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности!

- И тебе не кашлять, как спал?

- Да почти никак. Извиниться хочу, за свой бред вчерашний, и за самоволку. Понесло меня. Но я же от чистого сердца хотел помочь, а не просто так. Поймите!

- Да я то понимаю, ты тоже извини, перегнул вчера! - вот это да, майор извиниться решил, и перед кем!

- Да вы то чего, вы абсолютно правы, от и до!

- Просто доложил, что ты пропал, а там началось. Приказано, как поправляться начнешь, в Москву доставить.

- Писец котенку, больше гадить не будет! - я и вправду так подумал. - В тюрьму?

- Пока опять на Лубянку, а там...

- Сам виноват, поймут ли в Москве?

- Может, и поймут, но наказать обязаны! Ты правильно сказал, сам виноват.

- Товарищ майор, можно мне бумаги и карандаш, хоть время терять не буду!

- Да, принесу сейчас. Ты кстати про жилетку какую-то говорил, может, попробуешь сшить?

- Во, точно! Сделаю, а то замаялся пока бегал, все думал, как же до сих пор, ее никто не придумал. Простая вещь!

- Только писать будешь, когда один находишься. Чтобы ни одна душа не видела, и не дай бог не сперла.

- Понял. Истомин ушел, а я начал вспоминать. Решил, что нужно написать про Калашникова, пусть начинает, может раньше получиться. Только патрона еще нет, уменьшенной мощности, так называемого промежуточного. В первый раз я далеко не все выложил. Ведь обо всем, на заказ не вспомнишь, в голове, как каша. Сослался, что не очень многое могло бы пойти сейчас, да и не помню половину. Сейчас решил написать даже точный размер, этого патрона.

Через час примерно, принесли рваную, грязную гимностерку, иголку с ниткой, занялся разгрузкой. Повозился, конечно, но получилось очень даже ничего! Истомин придет, попрошу еще материала, может найдет, сошью себе. Хотя, а зачем она мне. На фронт я уже не попаду. Это уж наверняка.

Майор критично осмотрел мою самопальную разгрузку.

- Ну и на кой черт такая тряпка нужна?

Я сел на кровати и стал одеваться. Одев и подогнав под себя жилет, я показал куда и чего можно положить. Как закрепить, и как пользоваться. И Истомин признал, что это действительно удобнее ремня. Все под рукой, плюс небольшая, но защита. Забрав жилетку, он спрятал ее в армейский сидор и ушел. А я опять остался наедине с мыслями. Как бы про РПГ сообщить, я же не знаю его устройства. Надо бы конкретно с каким-нибудь инженером говорить, может сами поймут. Понятно, что труба и реактивный заряд, но как объяснить то, да!

Майор пришел застав меня в тяжелых раздумьях.

- Ну, чего делать будем? Я связался с Москвой, требуют вылетать. Как нога-то?

- Да нормально, костыль найдете какой-нибудь?

- Найдем. - Истомин снова удалился, но вскоре вернулся, неся костыль. - Попробуй!

Я встал с кровати, опираясь на костыль. Сунул его подмышку, и попробовал шагнуть, получилось легко.

- Не больно ногу-то подгибать?

- Нормально, бегать, конечно, не смогу, но ходить скоро и сам буду.

Боль на самом деле отпускала.

- Ладно, сегодня тренируйся, можешь по госпиталю ходить, старайся не болтать много!

- Спасибо, товарищ майор! А то я тут со скуки одурею.

- Не за что, - и вышел. Странно, смягчил режим, может и в Москве не посадят?

Добирался до улицы я, наверное, минут 15, с частыми остановками. Тяжело привыкнуть не вставать на ногу. На улице у входа, сидели и курили бойцы.

- Братва, дайте закурить, если не жалко!

Один из сидевших, с забинтованной головой, и привязанной к телу рукой, придирчиво осмотрел меня.

- Это ты что ли один в палате закрытой лежишь? Как генерал, какой, а курева нет!

- Ага, я, только не генерал, всего лишь сержант, арестован я. Вон за мной смотрят, видишь?

На входе стоял солдат с ППШ, и не скрываясь смотрел на меня.

- А чего ж ты на улицу вышел, кто отпустил?

- Да куда я побегу с ногой-то?

- На, держи, - еще один боец сидящий рядом, протянул мне кисет. Я развязал вязку, достал клочок бумажки. Свернув самокрутку, закурил от зажженной спички любопытного солдата.

- Спасибо огромное, два дня не курил, аж хреново стало, - я покашлял. Самосад был знатный. Горло пробрало до печенки. Докурив, собрался, было идти в палату, но тут увидел сидящих под деревьями солдат. Один из них взял в руки гармонь и растянул меха. Музыка полилась рекой! Сам не понял, как оказался рядом. Гармонист закончил песню, все похлопали.

- Музыкант, подхватить смогешь? И я запел.

- Спят курганы темные

- Солнцем опаленные

- И туманы белые, ходят чередой...

- Через рощи шумные

- И поля зеленые

- Вышел в степь Донецкую

- Парень молодой!

Гармонист подхватил сразу, песня то была уже известна в это время. Закончив, меня спросили, почему я пел ее не так как все? А я ответил, что мне так больше нравится. Попросили спеть еще, дальше было так же, как в свое время в роте. Отпускать не хотели, табаком завалили. Взял немного, свернул ножку, задымил.

- Ну, давай последнюю, и я похромал!

- Снова замерло все до рассвета

- Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь

- Только слышно на улице где-то

- Одинокая бродит гармонь...

Ребята были в шоке. Гармонист вообще молоток, подхватывал с первых слов. Ну а я поднял настроение. Когда припрыгал в палату, меня навестил врач.

- Ну, вы молодой человек даете! Ни разу не слышал таких песен, что то похоже, но некоторые вообще незнакомы. Кто их написал?