Виктор Мишин - Внук

- Взаимно, Алевтина Игоревна.

- Алевтина Игоревна, Сергей ваш новый постоялец.

- Хорошо Андрюша, а ты почему не заходишь ко мне?

- Так служба, Алевтина Игоревна, некогда. Ну, я побежал. Товарищ младший лейтенант, завтра в восемь заеду, приказано доставить вас в Кремль.

- О как! А не знаешь, зачем?

- Это уж мне не известно! До завтра!

Водитель убежал, а вместо него, поднялся охранник, Толя Круглов. Ему приказали быть со мной всегда. Оба парня, как я потом узнал, были сержантами ГБ.

- Пойдемте пить чай, мальчики. Потом покажу вам вашу комнату.

- С удовольствием! - Ответил я за обоих.

Великолепное чувство, чай, с домашними булочками и малиновым вареньем. Тишина, покой. Как будто и войны нет. Но она здесь, рядом. Хозяйка спросила о войне, рассказал, что люди стоят на смерть, бьются до последнего. Враг очень силен, она все время кивала. Потом я спросил, как живется в Москве. Алевтина Игоревна ответила, что все чаще совершаются налеты, город пытаются бомбить. Зенитчики не дремлют, но все равно страшно. Вдруг следующая бомба упадет именно на наш дом. Протяжно завыла сирена, оповещающая о бомбежке.

- Ну, вот! - Со вздохом сказала Алевтина Игоревна, - ребята, пойдемте в подвал.

Толя взял автомат, и вышел за дверь. Я скользнул за ним, а хозяйка закрыла двери.

Неловко было сидеть в подвале, полным женщин, детей и пожилых людей. Казалось, что смотрят прямо в душу, дескать, что же вы здесь сидите, а кто немца бить будет. Было очень стыдно. Я вспоминал, что читал где-то, как подростки во время бомбежек, сидели на крышах, и тушили зажигательные бомбы, если они попадали в дом. Хотел, было встать и выйти, но Анатолий, взяв меня за руку, объяснил, что никуда меня не отпустит. У него приказ, охранять меня, и он его выполнит. Нет, я, конечно, не полез бы на крышу, хотел просто выйти от сюда, от стыда наверное. Где-то вдалеке, слышались раскаты взрывов, трещали зенитные пулеметы, хлопали зенитки калибром побольше. Рядом ничего не взрывалось. Наверное, центр Москвы, прикрывали очень хорошо. Вскоре дали отбой, люди потянулись к выходу. Ко мне вдруг подошла девочка, лет десяти.

- Дяденька командир, а немцы сюда не могут придти?

- Нет, родная, - ответил я. В Москву им никогда не войти. А скоро мы их погоним назад.

- Правда?

- Конечно, милая. Как тебя зовут?

- Аня Серова, мой папка тоже немцев бьет, он командир! Знаете, какой он сильный? Он всех фашистов разобьет!

- Конечно разобьет, по-другому и быть не может. - Я достал из кармана, немецкую шоколадку, взял тогда у диверсантов, осталась вот, и протянул их девочке.

- Держи солнышко, а мама твоя где?

- Она на работе, ямы копает. Поздно придет. Я с бабушкой здесь.

Я поднял глаза и встретился взглядом старушки. Она подошла к нам.

- А что надо сказать, Аня?

- Ой, спасибо большое, дяденька командир, - пролепетала она, глаза у нее горели, и повернувшись к бабушке, показала ей шоколад.

- Спасибо, сынок, - сказала она, и добавила тихо, приблизившись ко мне, - погиб ее отец, в первые дни еще. Он пограничником был, уже и похоронку прислали. Ладно, хоть не без вести, паек все равно получаем.

Хотел, было позвать их к нам, дать продуктов, но остановился. Сколько таких вот детей останется без родителей. Всем то не смогу помочь, но спросил номер квартиры, в которой живет эта милая девчушка.

- А мы в третьей живем, на первом этаже, - сказала Анютка.

- А что за ямы мама копает? - решился спросить я.

- Канавы за городом, от танков что ли.

Мне захотелось провалиться там же, где стоял. Блин, вот долбанный Гитлер, бабы лопатами, рвы противотанковые роют. Читал я об этом, приходилось, но тут что-то не сообразил сразу, теперь от стыда горю.

А ведь и, правда, Берия сегодня был задерганный. Какое сегодня число?

- Толян, какое число сегодня? - повернулся я к Круглову.

- Так 12ое, вроде!

- Ты сводку случайно не читаешь?

- Да нам и не дают. А что случилось?

- Извините, мы сейчас. - я побежал на квартиру.

Взяв дома картошки, хлеба, сала, еще что-то, завернутое в бумагу, это нам с собой дали, Андрей мне передал, пошел в третью квартиру. Постучал в дверь. Открыла мне, Анюткина бабушка и пригласила заходить. Толя сказал, что будет на лестнице, и остался стоять на площадке. Я вошел, бабушка провела на кухню. Поставила на стол чайник.

- Только вот чая нет, кончился. Больше пока не дают.

- Как это нет, есть! - Сказал я и показал ей коробку, в которой у меня лежали продукты. Поставив ее на стол, я вытащил все содержимое. Бабушка была в шоке.

- Я не могу взять у вас продукты, - заявила она.

- Как это не можете, почему? - удивился я.

- Вы военные, вам нужнее! - проговорила она.

- Да что вы такое говорите, кому как не детям надо хорошо питаться. Они наше будущее.

- Поужинаете с нами, только так я соглашусь.

- Спасибо, с удовольствием, - ответил я. Сейчас друга позову.

Я вышел на площадку, Толя стоял как истукан.

- Слышь, охрана, ты чего железный что ли? Пошли, давай со мной. - Толя секунду поколебался, но вошел вслед за мной. На кухне уже во всю кипела работа. Бабушка с внучкой, чистили картошку, мы тоже присоединились к ним. Вчетвером, управились мгновенно. Бабушка, а звали ее Зинаида Петровна, поставив картошку жариться, стала резать сало и хлеб. Толя открывал консервы.

- Сыночки, спасибо вам, родные, - проговорила Зинаида Петровна, когда мы сели ужинать, я чуть не подавился.

- Вы что, Зинаида Петровна, это мы вам благодарны. Простите если что не так!

- Ребятки, как вас нам не хватает! Немец гад, всех забирает. Уже на улицах одни бабы, да калеки. Скоро совсем мужиков не останется.

- Нельзя так думать, скоро все изменится, помяните мое слово. После нового года, погоним фрицев назад, в их поганую Германию.

- Ой, помоги вам господь, сынки.

Поужинав, мы покинули гостеприимную старушку, и ее внучку. Выйдя на площадку, Толя взял меня за плечо.

- Слушай, Серега, чего случилось-то? Ты сам не свой.

- Двенадцатое говоришь, сегодня?

- Да, что ты к числу прицепился?

- Завтра немцы Калугу возьмут.

- Ты чего, сдурел что ли? С хрена?

- Я тебя про сводку не зря спрашивал, я точно знаю, поверь. И не задавай лишних вопросов, все равно не отвечу.

- Понял, - проговорил Толя, и мы стали подниматься на верх.

Алевтина Игоревна нас заждалась, и обиделась, за то, что не стали ужинать. Я рассказал ей, как было дело, она нас поняла.

- А телефон работает? - спросил я у хозяйки.

- Иногда перебои бывают, но вроде должен. Хотя после бомбежек частенько молчит.

- Я позвоню?

- Да конечно. В прихожей. - она указала на телефонный аппарат.

Я набрал номер, который мне дал Берия. Когда соединили, я услышал знакомый голос.

- Слушаю!

- Лаврентий Павлович, есть информация, только сейчас вспомнил.