Елена Картур - Проснуться драконом

Ингельд был даже рад, что они наконец уезжают и ничего экстраординарного так и не случилось. Если не считать двух дополнительных драконов, на одного больше ожидаемого, но эти двое так вцепились друг в друга, что советник просто не решился возразить, дабы не провоцировать Кэт на необдуманные поступки. Тем более что сопровождающие их егеря отнеслись к происходящему весьма философски: если дракону это зачем-то нужно, значит, все правильно. Других объяснений им не требовалось.

Ну что ж, если Кэт легче думать, что это маленькое недоразумение может оказаться Бьёрном, так тому и быть. Во всяком случае, у нее будет значительно меньше поводов сбежать обратно в Заповедник на поиски друга.

Оба дракона, что стальной, что маленький изумрудный, надо отметить, вели себя своеобразно. Каждый по-своему, но в то же время на удивление одинаково. Оба оказались созданиями независимыми и крайне необщительными. Они не обращали никакого внимания на окружающих людей, как будто им не было до них никакого дела. Вся разница заключалась лишь в том, что взрослый дракон время от времени разговаривал с Кэт, вполне доброжелательно, но редко и недолго. Советнику порой чудилось, что он начинает что-то понимать из их разговоров. Младший же просто постоянно держался рядом с ней, из всех людей замечал разве что Ингельда. И только потому, что сама Кэт проводила рядом с ним все свое свободное время.

Советник ощущал себя очень странно, чувствуя, как эти двое постоянно копошатся у него под плащом. Изрядно подросшая Кэт занимала уже значительно больше места, чем раньше, но и этому странному созданию размером с подрастающего котенка тоже требовалось некоторое свободное пространство. А сидеть весь день тихо, прижавшись друг к другу, они, разумеется, не желали.

Но день медленно подходил к концу, как и их путь на сегодня. Городские окраины уже показались в пределах видимости, окрасившись в лиловые закатные тона, лениво пошел снег. Постепенно одинокие снежинки превращались в сплошную белую стену.

Четыре всадника, выехавшие из снегопада навстречу, насторожили. Они даже не пытались сделать вид, что случайно проезжали мимо, наоборот, излишне демонстративно давали понять, кого ждут.

Советник почувствовал, как на миг напряглась Кэт, очевидно придя к тем же выводам. Тревожно высунулся наружу ее маленький сосед, словно тоже понимал: происходит нечто важное.

Ингельд напряженно наблюдал за незнакомцами. Опасности от этих людей он не чувствовал, но сейчас больше доверял не интуиции, а здравому смыслу, который, впрочем, говорил, что нападать на него при таком количестве охраны и проезжающих, несмотря на позднее время, они вряд ли станут.

– Советник? – Один из незнакомцев выдвинулся вперед. – Уделите нам минуту внимания.

– Слушаю вас, господа. – Вежливый, но по-прежнему настороженный ответ. Любые незнакомцы в данный момент ничего, кроме недоверия, не вызывали. Непонятно, почему они выбрали столь странное место для встречи?

– Вистар Норад, дипломатическая стража, – представился незнакомец, продемонстрировав бумаги с личной королевской подписью и весьма обширными полномочиями.

Ингельд чуть расслабился: дипломатическая стража, этого следовало ожидать, хоть и не так скоро. Под таким претенциозным названием скрывалась не что иное, как внешняя разведка. Очевидно, не только у аронтцев имеются свои люди среди егерей.

Сообщение о том, что пленника у него забирают, а в столицу они едут в сопровождении этой четверки, удивления не вызвало. Это некоторым образом было даже предсказуемо, хорошо хоть не арестовали и на допрос не вызвали. Пока.

Хотя насчет допроса, как позже оказалось, он несколько ошибся.

– Похоже, они решили вытянуть из тебя как можно больше, пока доедем до столицы, – заметила Кэт. – А дорога длинная.

Советник лишь согласно кивнул – открыто разговаривать при посторонних он остерегался, это могло выглядеть очень странно. Конечно, фамильяры вполне понимают человеческую речь и весьма выразительно мимикой и жестами отвечают, но только если разговор не слишком сложный. Но в том-то и дело, что их с Кэт беседы, как правило, были слишком серьезными.

В Страйнборе после возвращения из Заповедника они не задержались и на день, спеша поскорей вернуться в столицу, где сейчас происходило все самое важное. Тем более что новые попутчики весьма прозрачно намекнули: не следует задерживаться. И, как только двинулись в путь, начали осторожный, однако весьма настойчивый допрос. Пока еще замаскированный под светскую беседу, но Ингельд чувствовал, что стоит попытаться солгать или что-либо утаить, и с ним перестанут деликатничать. Норад ясно дал понять, что советник находится под следствием и только искреннее сотрудничество может спасти его от крупных неприятностей. Удивительно, но такое положение вещей его не особенно нервировало.

Однажды разговор коснулся и драконов, советник был к этому готов, но все же тлела смутная надежда: доблестные разведчики обойдут эту тему стороной. Не обошли, вопрос про двух лишних драконов все же прозвучал, Ингельд ответил давно уже заготовленной фразой:

– Боюсь, вы несколько ошиблись, господа, мой фамильяр здесь только один. Остальные же по какой-то причине решили, что желают путешествовать в моей компании, и объяснить, почему они не могут этого делать, я не в силах. Если желаете, попытайтесь сделать это сами.

Кэт, прижав к себе своего маленького соседа, сердито зашипела. Тут было все понятно: не суйтесь – покусаю. Никто и не пытался. Со старшим драконом, однако, тоже никто не решился поговорить. Он вел себя настолько независимо, что сама мысль о том, чтобы подойти и объяснить, почему дракон не может путешествовать в компании людей, если ему это зачем-то нужно, казалась настоящим кощунством.

– Вот наглый тип, да? – весело прокомментировала это Кэт. – Пользуется каретой, как будто ее предоставили специально для него, за стол садится с королевским видом. И попробуй этому дракону объясни, что он по какой-то причине не может путешествовать в нашей компании со всем комфортом. Просто Джеймс Бонд драконий, а я всегда думала, что шпионы должны быть тихими и незаметными.

Советник лишь улыбнулся в ответ – кто такой Бонд, он, разумеется, не знал, но общий контекст понял. Тем не менее этот дракон, видимо, прекрасно знал, что делает, про таких как раз говорят: наглость – второе счастье. То, что не простили бы человеку, в исполнении дракона для людей неосведомленных выглядело скорее как пикантная особенность.

В таком режиме и продолжалось это путешествие. Очень скоро советник убедился, что его новые попутчики скорее конвоиры, чем охранники. Его почти не оставляли без присмотра и деликатно, но настойчиво пресекали любую попытку отдалиться от общей группы или замедлить путешествие. Да и выбор маршрута они незаметно взяли в свои руки, так что Ингельду оставалось лишь молча следовать указаниям. Это раздражало, но по-прежнему не нервировало. Пока не последовало официального ареста, советник чувствовал себя в относительной безопасности.