Дмитрий Щёкин - Страна городов

Тяжело приходилось с тканью — вычесывать ороговевшую ость из крапивы непросто. Но механические прялки и кросны позволили ткать суровую, грубую и плотную ткань, которая оказалась пригодна для пошива одежды. Кожаную одежду мы решили пошить попозже — когда охотой подготовим достаточное количество шкур животных. Часть их уже дубилась с помощью перебродившей мочи — ее собирали в специальные корчаги для этого, и отвара ивовой и дубовой коры, и складывалась до поры на сохранение в «промтоварный» навес.

У меня на повестке дня стоял очень важный вопрос — если клинковое оружие в ближайшее время появиться уже могло, и ножами-топорами мы скоро вооружимся все, то метательное оружие нам требовалось срочно снабдить тетивой. Лучший вариант для тетивы, наверно, все таки волосяная комбинированная с крапивным волокном по методу наших предков — славян, но волоса в больших количествах достать пока было нельзя. Разве мамонта или носорога побрить. Боюсь только, что оные звери на бритье не согласятся, не в моде оно в это время, вон и венец, понимаешь природы, чаще и немытый и небритый по планете бродит. Поэтому нужно было совершенствовать процесс изготовления тетивы и веревок, и полотна заодно.

Метод народной стройки, изобретенный китайцами, кажется, а может египетскими фараонами, был здесь применим как нигде — только общими усилиями можно достаточно быстро вначале собрать, а потом обработать большое количество растительного сырья — волокон конопли, крапивы, лыка. После сбора нужно было все это провялить, отмочить, желательно в щелочном растворе — ну тут уже просто, зола — это наше все. Кто-то может удивится, и решит что я был не в себе, заставив выйти народ на заготовку крапивы. А зря, удивляться тут нечему — подобно льну и конопле, крапива — одно из самых древнейших волокнистых растений, которые человек научился обрабатывать.

В наше время крапиву и другие растения заменили льном и хлопком, который выращивается в промышленных масштабах и в огромных количествах. Но выращивание хлопка наносит огромный вред окружающей среде! Около четверти всех пестицидов, используемых в нашем мире, применяется на плантациях хлопка, истощая почву, загрязняя воздух и водоемы! Кроме этого, хлопок растет только в определенном климате, его приходится перевозить на огромные расстояния. Надеюсь в этом мире такого не случится.

Крапива гораздо мягче, тоньше, шелковистей и эластичней конопляных, дешевле по выращиванию и производству, чем льняные, а про экологическую сторону вопроса и говорить нечего. К тому же чего-чего, а крапивы вокруг было море. Навалившись всем народом, мы собрали несколько настоящих стогов, разложили их вялить и сушиться в валки под кронами деревьев. Потом так же всеми свободными от заготовок металла и рыбалки стали трепать добытое, смешивать разные сорта волокон, готовить примитивные прялки и станки. Мялку для продукта сделали из двух бревен — одно над другим. До наших дней народные ремесленники порой используют подобное — было где раньше в музеях народного промысла подсмотреть, и реализовать здесь уже на практике.

Доблестные металлурги тем временем выдали «на гора» несколько следующих плавок, в общей сложности получив примерно пять-шесть десятков кило отличного медного сплава. Уж тут то мы развернулись во всю. Великолепный ковкий сплав дал нам возможность изготовить как несколько топоров, так и наконечники для серьезных копий и ножи для бытовых нужд. Топоры мы делали в форме русской секиры. Для копий решено было применить форму так называемой пальмы — северного копья, пригодного и для рубки, и для того, что бы колоть зверя при возникновении такой нужды. А ножи я лично сработал в виде кхукри [7] Кукри, в ином написании Кхукри и Кукури — национальная форма ножа, используемого непальскими гуркхами. Клинок кукри имеет характерный профиль «крыла сокола» с заточкой по вогнутой грани (то есть это нож с т. н. «обратным изгибом»). Считается, что кукри происходит от греческого кописа, имеющего похожий изгиб, и попал в Непал с армией Александра Македонского в IV веке до н. э. А кукри был не только, и не столько оружием, сколько многофункциональным инструментом. Это инструмент воина, путешественника, крестьянина, охотника. Его хозяйственные задачи — силовые работы, для которых топор избыточен — обустройство лагеря, переправы, временного ночлега, расчистка лесистых участков под поле и огород, заготовка дров для костра, разделка туш. Ну, а там, где была нужна точная, тонкая работа, использовались дополнительные инструменты. В набор вспомогательных ножей, располагавшийся на основных ножнах, входило от одного до десятка мелких ножей. В большинстве случаев их было два — небольшой «чистый» нож карда (karda), для приготовления еды, строгания, тонкого и точного резания, и небольшой примитивный напильник чакмак (chakmak) — полоска высокоуглеродистой стали с ручкой, грубо обработанная и шероховатая, её применяли для заточки кукри, малого ножа и как часть огнива (кресало), для разведения огня. Сам кремень и трут тоже могли находиться в кармашке на ножнах. Иногда к комплекту прикладывались шило и специализированные ножи. — замечательного непальского изобретения, насчитывающего не одну тысячу лет. Представляя собой, по сути, комбинацию и рубящего и колющего орудия, этот замечательный нож ведет свою родословную как раз из эпохи бронзы. Рабочие качества его не так сильно зависят от качества металла, за счет большой толщины лезвия весит он достаточно много, имеет большую инерцию при ударе и вследствие этого — хорошо рубит и колет, при нужде может использоваться и как серп, удивительно универсальное и очень практичное орудие.

Из первых ниток, сделанных нами, получилась отличная тетива для луков. Старая, из нашей одежды пришла в негодность быстрей, чем хотелось бы. Девочки, в прошлой жизни выплетавшие фенечки и браслетики, из того же материала наловчились плести круговые бесшовные неразрывные приводные ремни для гончарных и токарного станков, и тем самым получили нешутейный инструмент для давления на гномов. Пусть ремни недолговечны, но без них — никуда. Натуральный обмен — мы вам приводной ремень, вы нам щипчики для ногтей, пилки и ножницы! Гномы кряхтели, но делали. Токарный станок дал детали вращения — разного рода шкивы, колеса, ступицы и спицы для сборных колес из дуба и березы, а впоследствии на первых этапах позволял выделывать то же из бронзы и меди. Лучковый станок с приводом от гнутой палки с «тетивой» из лыка позволил смастерить нехитрые ролики и шкивы для более сложных станков и отшлифовать сделанное. Кто хоть раз видел старинную швейную машинку с ножным приводом, будет иметь представление о наших последующих токарных станках. Мы постепенно совершенствовали конструкцию шпинделя, каретки для резца, крепеж делали сначала на клиньях. Постепенно добились приемлемого качества при изготовлении метизов — винтов и гаек, смогли сделать вал реверса для станка. Я иногда ругался на «гномов» — станки у них постоянно находились на доработке и «усовершенствовании». Я хмыкал, повторял армейскую мудрость «Не трогай технику — она не подведет», но полет творческой гномской мысли остановить не мог.