Дмитрий Щёкин - Страна городов

В конце концов, нам кое-как удалось удрать из гостеприимного племени в сопровождении детей, назначенных в обучение, в том числе — сына вождя. С нами шли мамаши — что бы своими глазами убедиться в отсутствии опасности для чад, сопровождающие воины — охотники и вождь, увязавшийся, по понятной причине — все развлечение, да и от благоверной подалее, как-никак.

Перед уходом мы опять поразили племя своими охотничьими подвигами, завалив из засады несколько быков — бизонов из арбалета. Стрелы-болты убивали животных за полтораста метров уверенно, трое молодых бычков расстались с жизнью мгновенно, а сородичи не могли понять, откуда прилетела смерть — ведь выстрела было не слышно. Стадо недоуменно постояло, потом снялось с опасного места и двинулось, ускоряясь вглубь лесостепи. На месте падения туш сразу оказалась стая шакалов, рассчитывая на поживу, с высоты пикировали падальщики. Наша команда охотников халяву обломала. Степин, недолго думая расстрелял пятерых четвероногих тварей, и подарил стрелу в брюхо особо противному стервятнику, пояснив, увязавшемуся с нами Зоркому Оленю, что раз стервятник — то пусть стервами и питается, а к его добыче не суется. Кто такие стервы, правда, объяснять любознательному не стал, так как сам еще до конца в этом вопросе не разобрался. Стервятника конфисковал Мудрый — здесь тоже существовал обычай украшения орлиным пером, пусть не личной макушки, но племенного тотема, одежды — всенепременно.

Добычу закоптили, показав еще раз племени, как готовить коптильни, уже стационарного типа. Мясо поделили, немного взяв на первый этап пути, и двинулись в дорогу. Племя поделилось с нами зерном ячменя и полудикой ржи. Выдали целых два здоровенных мешка, которые даже пришлось поделить между всеми участниками отряда понемногу.

Традиционно — оказалось подобный обычай есть и у людей Кремня, и у всех соседних племен о которых было известно племени, посидели на дорогу и тронулись в путь. Про «этот самый путь домой» хорошо пели «Земляне»: «Хорошо, что есть на свете, это счастье — путь домой…» ожидание близкого возвращения к ставшим родными берегам озера переполняло нашу команду нетерпением, хотелось сорваться и бежать.

Убраться из гостеприимных объятий людей Кремня оказалось нелегко, но — вот мы в дороге и кругом бушует нетронутая почти человеком природа. Мы идем по целине, придерживаясь поймы Миаса, притока Ишима. До «рыночной» площадки добегаем на одном дыхании, короткий отдых — и снова в путь, в путь. Как там без нас справляются в лагере и чем живут? Не дают покоя найденные на Золотом пляже следы людей. Что там? Еще одно племя? Насколько дружелюбны? Или попытаются «попробовать на прочность»? За исход проб я не боялся, но все же лучше мирные соседи, чем усмиренные, — мир через силу никогда долгим не бывал, вся история человечества — сплошное подтверждение, и все стороны друг друга обвиняют… правильно говорят — что путь домой короче, мы втянулись в полу-бег, полу-шаг, даже немалая ноша на плечах почти не тянет, да и уменьшилась она изрядно — почти все роздано, за установление добрососедских отношений, и между прочим — ничуть не жаль. Главное — с нами рядом бегут наши будущие ученики и ученицы, которым жить с нами на этой земле, и улучшать ее по мере сил. Хочу — приложу все силы, что бы они и их потомки, потомки моих детей, заброшенных сюда, никогда не знали слов «Война», «Эпидемия», «Экологическая катастрофа», что бы мудро и бережно распоряжались тем богатством, что досталось им…

Шлеп! И перед ногами втыкается в землю копье. Недолет, однако, слава богу. Жаль — прервали на самых прекрасных, понимаете, мечтях. Нас ждали за «рыночной площадью» люди племени Мамонта, решившие поквитаться. Отряд молодых воинов — считать их некогда, но прилично народу собрали, обормоты, вышел явно за нашими скальпами. Ну, паразиты, я вас познакомлю с достижениями римских легионов в части тактики — до наших дней дошли и используются полицией всех стран для разгона демонстраций. Я вас научу свободу любить!

Командую построить «черепаху», спрятать за щитами людей Кремня и его самого озадачить сохранением порядка. Недовольный вождь рвется в первые ряды, и изрядно мешает под ногами. Прошу руководить советами и навести порядок среди «тыловых подразделений» — ибо кто, как не великий вождь способен сохранить порядок под копьями. Потом, де, когда дело до рукопашной дойдет — дадим ему оторваться (надеюсь — не дойдет!). Строй замирает, за щитами укрылись все. В строю даже девочки — сегодня они тоже держат щиты, а не луки. Кому деревяшками — камушками швыряться, и так найдется — мамы, идущие с нами и детьми, поразобрали камни с земли, кто что нашел, в руках вождя — новенькая пальма, которую он уже украсил затейливой окраской древка. Мы стоим стенкой. Оппоненты тоже замирают на приличном — до пятидесяти метров расстоянии, потом начинают орать, примерно о том, что бы им отдали оскорбившего их Антона, все, что с собой принесли, и прочая, и прочая и прочая.

Зоркий Олень переводит мне речугу, толкаемую чумазым представителем мамонторылых, и напрашивается ответить, дескать, он знает, что в таких случаях говорят. Нехотя разрешаю.

Сбросивший рубашку Олень выскакивает в сторону противника за линию щитов, начинает извиваться всем телом, очевидно — строит противнику хари попротивнее, и заявляет, на языке «мамонтов», не сильно отличающемся от «кремниевого» примерно следующее, что: «Пришедшие — достойные своих папаш дохлые, де шакалы, пирующие на трупах гиены, недостойные лизать (демонстрирует тыловую часть организма противнику) настоящим охотникам». Затем следует предложение засунуть свои языки, вымолвившие подобное предложение, в афедроны друг другу, и таким образом двигаться в родное стойбище, пока их всех не отлупили палкой. Как это уже раз сделал недавно его друг Сильный Кремень Антон выйдя против лучшего бойца племени, недостойного называться племенем Мамонта, вооруженного копьем, с тонкой хворостинкой (ну, тут я бы не сказал — шест был мало не в дюйма полтора, а то и два толщиной). Так пусть недостойные прячутся в норы, переименовываются в племя Мыши, и — (апофеоз с апофигеем одновременно, убью Антона, мало что «уотцовил», назначил великим вождем, женил, так еще ребенка такому учит) по русски, коряво: «Русские не сдаюссса! Посол на….!» (так, по приходу в лагерь в нем появится длиииииинная мощеная каменная тропа к… пока не решил куда, но точно знаю исполнителей этого инженерного сооружения! На зачистку сортиров за время похода я уже очередь на полгода вперед расписал.)