Дмитрий Щёкин - Страна городов

Сделали вырубки подходящих под пашню полян на восточном берегу острова и ограничились — до срока земледельческими работами, включающими в себя охрану от вредителей, прополку методой народной стройки раз в неделю, и удобрением.

Закончив на острове, дамский десант побывал в трех наших племенах, и отправил делегаток — преподавательниц к «волкам». Шаман Падре (бывш. Падла) ноу-хау не понял, однако на эксперимент согласился — тем более, что пришедшая делегация принесла и инструмент с собой. Но, если в наших «коренных» племенах земледелие было уделом женщин, то здесь Падре выгнал своих мужиков, и настоятельно «попросил», под страхом гнева духов земли, заняться этим делом. Он даже совершил над посевами в пойме ритуал, связанный с плодородием — станцевал, постучал при скоплении народа в бубен, и уединился в шалаше на поле со своей женой на целую ночь, заявив, что процесс сей принесет урожай и полю племени. Ход мыслей стандартный, но для этих времен он был новатором, давшим начало ритуалу, который обычен во многих земледельческих народах и по день нашего «выпадения из реальности».

Как докладывали в рапортах времен застоя у нас на Родине: «Посевная выполнена досрочно», в общем — слава КПСС, аминь.

Надо срочно развивать — как бы и не в первую очередь сельскохозяйственное производство у себя — оно обеспечит и устойчивую продовольственную и независимость острова. Мощь Римской империи не только зиждилась на тяжелой поступи имперских легионов — хотя и они не последнее дело. Она — прежде всего в труде римских земледельцев и ремесленников, обеспечивших легионы всем необходимым и создавших систему снабжения, при которой эти легионы не нуждались ни в чем. А как только эта система давала сбой — содрогалась и сама империя от солдатских бунтов, и солдатские императоры заливали Рим кровью.

Гномы с «к ним примкнувшими» не покладая рук и вылезая со своего «свечного заводика» творили запасные части для телефонной сети. Электроэнергию добыть было проще простого. Электролит — уксусная кислота получалась побочным продуктом при добыче древесного угля — основного пока сырья для нашей металлургии. По периметру озера день и ночь горели ямы для отжига, снабженные посудой для сбора дегтя и угля. Летучая бригада в десять человек углежогов, как «мороз-воевода» дозором обходила «владенья свои», осуществляя профилактическую рубку леса, выбирая под уголь и золу для щелока нестроевой лес, диаметром от десяти до двадцати сантиметров, обрезь строевого, негодную в дело. В таких местах нами были сделаны две стационарные ямы под хвойные и лиственные, а так же перегонный куб для скипидара и канифоли. Пока доходил под надзором одного человека уголь в одной из ям, остальные заполняли ямы во втором месте, тушили предыдущие — по сроку готовности продукта и шли дальше. Такой поточный метод не сводил лес под корень, как раньше бывало на том же Урале, расчищал от подроста — молодые деревья пород, годных под жерди, а так же рукояти, древки, ратовища и прочую длинномерную деревянную мелочь, аккуратно вырубались и складировались в таких пунктах сбора — для сушки. Пункты были оборудованы землянками с печами и душевыми, и были пригодны для работы в любое время года. Гномы посылали грузовые пироги, которые разбирали готовый уголь и другие нужные материалы. Позже эти пункты превратились у нас в своего рода фактории, где жили одна — две семьи, следившие за угольными ямами, отпускавшими товары на обмен соседним племенам, и ведшие учет. Туда же свозились и добытые полезные ископаемые от руды и минералов до поделочных камней. Получалось удобно — только полезное приходилось прятать от чужих глаз, могли унести проходящие охотники — как ни гоняй, но иногда такие случались.

А с электричеством — еще в феврале мы испытали электрохимические батареи, золото с железом в уксусной кислоте дали вполне приличную гальваническую пару с хорошими напряжением и силой тока. Эльвира вовсю экспериментировала в своей лаборатории, у нее работали ученики, завороженно наблюдая за превращениями элементов, появлением удивительных вещей. Родственникам в племенах во время нередких «увольнительных», мы специально ввели это в практику, рассказывались небылицы о великой колдунье — матери племени Рода. Выросши и поняв природу химических реакций и физику явлений, ученые выпускники, посмеивались над своей же детской наивностью. А легенды… Легенды остались. Нынешние обитатели мира, ставшего нашим, прекрасно знают имя, фамилию и отчество Великой Хозяйки Медной Горы!

Мы были в шаге от создания телефонной связи. Материальная база только была слабловата. С соседними племенами мы уже общались — путем дымовых сигналов наладили первичный обмен, и при необходимости могли вызвать например, помощь, но передавать слова — пока не было технической возможности. Гномы уже тянули проволоку, но за другими делами это выходило не быстро. Но уж проволока у нас была! Рокфеллер обзавидовался бы. Не каждый знает, что золото — самый пластичный, из металлов, не коррозионный, высокой электропроводности. И главное его у нас было очень много — неразработанные россыпи Миасского золотоносного района снабжали нас в количестве более необходимого сейчас. Образовывался запас. Полученный при плавке металл раскатывали или в пластины, толщиной менее десятой миллиметров — шел на производство зеркал, и в проволоку, примерно такой же толщины. По свидетельству Плиния, древние египтяне вообще ухитрялись получить фольгу толщиной четыре микрометра! А мы, что, хуже? Фольга шла на зеркала, доспехи и украшения позолачивались гальваникой целиком, или частями.

В племенах нашлись художники. Удивительного таланта люди, рисовавшие на стенах пещер животных, на которых не могли наглядеться наши бывшие современники, развернули целое производство. Резьба по мамонтовой кости, узоры, покрывающие одежду и утварь, бисерное плетение девичьих украшений, картины охоты, в которых люди, избавившиеся от суеверного страха изображать людей же, стали рисовать предельно реалистично — изображения окружающих людей и зверей, и фантастично — сюжеты. Чего стоило нарисованное с величайшей тщательностью полотно (убью Маду, ей богу — такой кусок холста отдала, и на что) вывешенное в общей столовой — нашем первом «полномерном» доме, с настоящими печами, окнами из прозрачнейшей слюды, размером сорок квадратных сантиметров пластинка, добываемой в районе горы, названной в наши времена Слюдянкой. Полотно изображало с величайшей степенью похожести — как живые, право слово, Учителя и Учительницу, сходящих к людям (племя неандертальцев и «кремней», по сияющему мосту с небес на остров Веры! Рафаэли, блин, Микеладжевичи Репины первобытные мои! Хотел снять — ибо не фиг, культ личности за семнадцать тыщ лет до оного, и что вы думаете? Не дали снять — ни старые, ни новые члены нашего коллеФтива. Первый случай такого единодушия! Вот так и рождаются нездоровые религиозные течения, мать их! Бе…