Тим Пауэрс - НА СТРАННЫХ ВОЛНАХ

Вероятно, Скэнк не был способен плакать, но его узкие глазки подозрительно блестели, когда он с чувством потряс правую руку Шэнди.

– К черту, Джек, ты справишься. Ты же выходил невредимым и не из таких переделок. Шэнди криво ухмыльнулся:

– Ты прав, переделки были. Ну что ж, ладно, грузите Харвуда…

– Оставьте труп пока на борту, – послышался откуда-то снизу, из трюма, громкий голос.

Шэнди и Скэнк оба узнали голос и пораженно смотрели, как Печальный Толстяк взбирается на трап. Он обмотался обрывком паруса, задрапировав парусиной торчавший из груди обломок реи, и двигался более медленно, чем обычно, но во всем остальном казался прежним: сильным, суровым и бесстрастным.

– Сожжете тело Харвуда позже. Я перевезу тебя на берег, Шэнди. Я хочу умереть на земле Ямайки.

Шэнди и Скэнк обменялись растерянными взглядами. Шэнди пожал плечами и кивнул.

– Ну, похоже, мне не понадобится гребец, Скэнк.

– Наоборот, Джек, понадобится, – возразил Скэнк. – Похоже, бокор Дэвиса останется на берегу, а сам ты обратно как доберешься, у тебя же все руки порезаны.

– Ну это будет завтра, что-нибудь придумаю. – Повернувшись к бокору и помня, что тот глух, Шэнди махнул рукой в сторону шлюпки, болтавшейся на талях над самой водой.

«Кармайкл» описал крутую дугу, ветер наполнил паруса, и не успел Печальный Толстяк сделать и пятидесяти гребков, как корабль скрылся за южным мысом. Шэнди поудобнее устроился на корме и, стараясь не смотреть на странно умиротворенное лицо бокора, наслаждался солнцем, пейзажем и ароматами, которые доносил бриз. Теперь, когда пиратский корабль скрылся из виду, они превратились в обычных людей, плывущих на лодке, хотя, конечно, стоило лишь кому-нибудь заглянуть под тогу Печального Толстяка, и любого могла взять оторопь. Шэнди имел все основания предполагать, что им удастся высадиться, не вызвав ничьих подозрений.

И даже когда из-за леса мачт и корпусов показался военный шлюп, сверкавший свежей краской и белоснежными в полуденном солнце новыми парусами, идущий им наперерез, Шэнди лишь вскользь подумал, что тот, видимо, направляется куда-то по своим делам. Только когда шлюп убрал паруса и закачался на волнах, преграждая путь, Шэнди заволновался. Он поймал взгляд Печального Толстяка и сумел дать тому понять, что впереди возникло неожиданное препятствие.

Печальный Толстяк оглянулся, кивнул и вынул весла из воды. Несколькими секундами позже шлюпка мягко ткнулась в борт шлюпа.

В окружении полудюжины моряков с пистолетами через леер перегнулся молоденький офицер.

– Не вы ли Джон Шанданьяк, также известный под именем Джека Шэнди? И знахарь по прозвищу Печальный Толстяк? – явно нервничая, осведомился он.

– Мы плывем на Ямайку, – перебил его бокор на середине фразы.

– С ним бесполезно разговаривать, – начал было Шэнди.

– Отвечайте на вопрос, – потребовал офицер.

– Да нет, черт побери! – выкрикнул Шэнди с отчаянием. – Я – Томас Хоббс, а это мой слуга – Лавиофан. Мы только…

– Горе тебе, воин Вавилона, – прогудел внезапно Печальный Толстяк, тыкая пальцем в офицера и выкатывая белки глаз. – Лев Иудеи втопчет в грязь смоковницу твою, плоды приносящую…

– Вы арестованы! – взвизгнул офицер, выхватывая пистолет. И бросил своим морякам: – Спуститься и проверить, нет ли оружия, и пленников на борт.

Моряк уставился на офицера:

– Есть. Только, простите, за что?

– За что? Ты же слышал, как он оскорбил меня! Он обозвал меня плутом!

– Все вовсе не так… – начал было Шэнди, но замолк, когда офицер направил дуло пистолета ему в лицо, и поднял руки и широко улыбнулся, краем рта прошептав глухому бокору: – Отлично придумано.

Моряки спустили веревочную лестницу, и Шэнди с Печальным Толстяком взобрались на палубу. Матросы продели веревку в причальное кольцо шлюпки и взяли ее на буксир. И когда двум пленникам связали руки, молоденький офицер провел их в крошечную каюту на нижней палубе. Печальному Толстяку пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы войти. Шэнди с беспокойством вспомнил другую каюту на военном корабле – корвете, захватившем «Дженни».

– Пленники, вас видели спускавшимися с пиратского судна «Восходящий Орфей». Мы получили донесение из колонии Нью-Провиденс о том, что Джон Шанданьяк и Печальный Толстяк покинули остров тринадцатого декабря, отплыв на Ямайку, с намерением встретиться с пиратом Улиссом Сегундо. Станете ли вы отрицать, что вы и есть вышепоименованные лица?

– Да, мы отрицаем это, – рявкнул Шэнди. – Я же сказал вам, кто мы такие. Что вы хотите с нами сделать?

– Доставим в тюрьму города, где вы будете ждать суда.

И словно чтобы подчеркнуть значение его слов, корабль вздрогнул, и шлюп с поднятыми парусами понесся к берегу.

– Обвинения, выдвинутые против вас, весьма серьезны, – добавил офицер укоризненно. – Я буду сильно удивлен, если вас не повесят.

Печальный Толстяк наклонился вперед, его голова маячила под самым потолком.

– Куда вы нас доставите, – произнес он с нажимом, – так это в Морское управление.

На мгновение Шэнди ощутил запах каленого железа, и струйка сизого дымка взвилась за спиной бокора.

Как будто не слыша слов Печального Толстяка, молоденький офицер важно сообщил:

– Мы вас доставим в Морское управление. – И словно бы оправдываясь, добавил: – В конце концов именно они предъявили вам обвинение.

Печальный Толстяк откинулся на стуле, явно удовлетворенный сказанным. Шэнди почувствовал, как по каюте распространился запах жженого дерева. Спинка стула начала тлеть в том месте, где окованный наконечник реи прикоснулся к дереву. Шэнди надеялся, что умирающий бокор что-то задумал. Шэнди прекрасно знал, что Морское управление было конторой, которая занималась исключительно делопроизводством, а вовсе не местом, куда обычно доставляли преступников. Офицер вышел, заперев их в каюте, однако через тонкую переборку до Шэнди донеслись удивленные возгласы озадаченных моряков. Морское управление оказалось самым южным из полудюжины официальных учреждений в западной части гавани. Перед ним располагался собственный причал, к которому и подошел шлюп. Как и другие прибрежные здания, оно представляло собой каменное побеленное строение с черепичной крышей, опирающейся на балки из пальмового дерева. В сопровождении офицера и нескольких вооруженных моряков они прошли по бревенчатому настилу к входу, и Шэнди заметил, как у одного из высоких окон столпились клерки, с нескрываемым любопытством разглядывая диковинных посетителей. Руки Шэнди оставались связанными, и он внимательно смотрел вокруг, выискивая, чем, в случае чего, перерезать веревки.

Один из моряков забежал вперед и распахнул перед ними дверь. Офицер, который начинал уже проявлять признаки неуверенности, вошел первым, однако переполох внутри вызвал Печальный Толстяк в своей тоге из парусины. При виде него клерки повскакивали со своих мест, побросав перья. На голову выше всех и по крайней мере раза в три толще каждого присутствующего, бокор окинул комнату хмурым взглядом. Шэнди решил, что доски пола вместо земли Ямайки того явно не устраивают.