Сергей Лукьяненко - Дозор (5 романов)

Все равно. Не стоила того ссора с Инквизицией.

– Бесчестно, – с горечью сказал Витезслав. – Использование служебного положения в личных целях!

Я невольно фыркнул.

– Что-то смешное? – насторожился Витезслав.

– Мне кажется, Гесер прав. Вы и впрямь пересидели на бумажной работе.

– Значит, ты считаешь, что все было нормально? – спросил Витезслав. – Нет повода возмутиться?

– Человек, пускай и не лучший на свете, станет Светлым, – сказал я. – Теперь он никому не причинит зла. Наоборот. Так почему же я должен возмущаться?

– Оставь, Витезслав, – тихо сказал Эдгар. – Городецкий ничего не понимает. Он слишком молод.

Витезслав кивнул, отхлебнул кофе. Мрачно сказал:

– Мне казалось, что ты отличаешься от всей этой Светлой братии. Что тебе важна суть, а не форма…

И тут я завелся:

– Да, мне важна суть, Витезслав! А суть в том, что ты – вампир! А ты, Эдгар, Темный маг! Не знаю, в чем вы усматриваете нарушение Договора, но уверен – к Завулону бы претензий не было!

– Светлый маг… – процедил Витезслав. – Адепт Света… Мы лишь храним равновесие, ясно? И Завулон попал бы под трибунал, вздумай он сотворить такое!

Но меня сейчас было не остановить.

– Завулон много чего творил. Он пытался убить мою жену. Он пытался убить меня. Он постоянно толкает людей к Тьме! Ты говоришь, что кто-то из наших поступил нечестно, переиграв шулера? Так вот, это, может быть, и нечестно, но правильно! Вы все время возмущаетесь, когда вам дают сдачу вашей же фальшивой монетой… что ж, все легко изменить. Начните играть честно.

– Твоя и наша честность – разные вещи, – обронил Эдгар. – Витезслав, пойдем…

Вампир кивнул. Поставил недопитую чашку.

– Благодарю за кофе, Светлый. Возвращаю тебе приглашение войти.

И оба Инквизитора вышли. Остался лишь молчаливый Костя, сидевший на табуретке и допивающий кофе.

– Моралисты, – зло сказал я. – Или ты тоже считаешь, что они правы?

Костя улыбнулся:

– Нет, почему же? Так им и надо. Давно следовало сбить с Инквизиции спесь… мне лишь жалко, что это сделал Гесер, а не Завулон.

– Гесер ничего не делал, – упрямо сказал я. – Он же поклялся, ты слышал?

Костя пожал плечами:

– Не представляю, как он все устроил. Но это его интрига. Не зря Завулон решил обождать. Хитер, хитер старый лис… знаешь, что меня удивляет?

– Ну? – настороженно спросил я. Поддержка Кости как-то не вдохновляла.

– Какая вообще между нами разница? Мы интригуем, перетаскивая нужных нам людишек на свою сторону. И вы точно так же. Захотелось Гесеру сделать сына Светлым – он и сделал. Молодец! Никаких претензий у меня нет.

Костя улыбался.

– Как ты думаешь, кто был прав во Второй мировой войне? – спросил я.

– Это ты к чему? – Теперь напрягся Костя, не без оснований ожидая подвоха.

– А ты ответь.

– Наши были правы, – патриотично сказал Костя. – Между прочим, некоторые вампиры и оборотни воевали! Двое даже получили Звезду Героя!

– А почему правы именно наши? Сталин ведь тоже не прочь был проглотить Европу. И мирные города мы бомбили, и музеи грабили, и дезертиров расстреливали…

– Да потому что они наши! Потому и правы!

– Так вот, сейчас правы наши. А наши – Светлые.

– То есть ты так чувствуешь, – уточнил Костя. – И возражений поэтому не приемлешь?

Я кивнул.

– Ха… – презрительно сказал Костя. – Ну хоть один разумный довод роди.

– Мы кровь не пьем, – сказал я.

Костя поставил чашку на пол. Встал.

– Благодарю за гостеприимство. Возвращаю тебе твое приглашение войти.

И я остался один – в большой пустой квартире, наедине с недопитыми чашками, открытой микроволновкой и остывающей водичкой в чайнике…

Зачем я ее в микроволновке грел? Один-единственный пас – и вода бы вскипела прямо в чашках.

Я достал телефон, набрал номер Светланы. Телефон не отвечал. Наверное, пошла с Надюшкой гулять, а трубку опять забыла в комнате…

На душе у меня вовсе не было так легко, как я пытался показать.

Чем же мы все-таки лучше? Интригуя, сражаясь, обманывая? Мне нужен этот ответ, в очередной раз нужен. И не от умницы Гесера, привыкшего плести кружева из слов. И не от себя самого – себе я уже не верю. Мне нужен ответ от человека, которому я доверяю.

А еще я должен понять, как Гесер обманул Инквизицию.

Потому что если он поклялся Светом – и соврал…

Тогда за что я сражаюсь?

– Будь оно все… – начал я и осекся. Не проклинать – этому учат в первые же дни после инициации. А вот – почти сорвался…

Будь оно все. Просто будь.

И тут в дверь позвонили – будто угадали, что мне сейчас ни к чему оставаться одному.

– Да! – крикнул я через всю комнату, вспомнив, что дверь не запирал.

Дверь приоткрылась, просунулась голова Ласа. Мой сосед огляделся, спросил:

– Ничего, не помешал?

– Нормально, входи.

Лас вдвинулся в комнату, огляделся. Сказал:

– Не, у тебя ничего так… только унитаз надо поставить… Можно еще разок помыться? Сейчас или вечером… мне понравилось.

Я сунул руку в карман, нащупал связку ключей. Представил себе, как ключи разбухают, расщепляются…

И бросил Ласу свеженький комплект.

– Лови!

– Зачем? – разглядывая ключи, заинтересовался Лас.

– Мне надо будет уехать. Пользуйся пока.

– Ну вот, только нормальный человек поселился… – огорчился Лас. – Обидно. Скоро уезжаешь?

– Сейчас, – сказал я. Мне вдруг стало ясно, как я хочу увидеть Светку и Надю. – Может, еще вернусь.

– А может, и нет?

Я кивнул.

– Обидно, – повторил Лас, приближаясь. – Я тут у тебя мини-дисковик видел… держи.

Я взял маленький диск.

– «Боевые протезы», – объяснил Лас. – Мой альбом. Только при женщинах и детях не включай!

– Не стану. – Я повертел диск в руках. – Спасибо.

– У тебя проблемы какие-то? – спросил Лас. – Извини, если не в свои дела лезу, но вид какой-то больно унылый…

– Да нет, ничего, – встряхнулся я. – По дочке соскучился. Поеду сейчас… жена с ней на даче, а у меня тут работа…

– Святое дело, – одобрил Лас. – Нельзя ребенка обделять вниманием. Хотя если мать с ней – это главное.

Я посмотрел на Ласа.

– Мать все-таки главное для ребенка, – с видом Выготского, Пиаже или иного мэтра детской психологии сказал Лас. – Биологически так обусловлено. Мы, самцы, все-таки в первую очередь заботимся о самке. А самки – о детеныше.

В квартиру Тимура Борисовича меня впустили без споров. Охранники выглядели вполне нормально и вряд ли имели хоть малейшее представление о недавних событиях.

Гесер со своим вновь обретенным сыном пили чай в кабинете. Большом, хотелось даже сказать «обстоятельном» кабинете с массивным письменным столом, с кучей всяких забавных безделушек на полках старинных шкафов. Удивительно, как сходятся их вкусы. Кабинет Тимура Борисовича удивительно походил на рабочее место его отца.