Сергей Лукьяненко - Дозор (5 романов)

Костя засмеялся:

– Я вас всех тут сделаю… если захочу. Идем со мной, Антон. Идем! Я не хочу зла! Что тебе эта Инквизиция? Что тебе Дозоры? Мы все изменим!

Он говорил совершенно искренне. Даже просительно.

Почему требуется стать самым сильным, чтобы позволить себе слабость?

– Опомнись… – прошептал я.

– Ты дурак! Дурак! – делая шаг ко мне, прорычал Костя. Протянул руку – пальцы уже оканчивались когтями. – Ты…

Початая бутылка «Посольской», из которой лениво текла водка, сама попалась мне под руку.

– Пора нам выпить на брудершафт, – сказал я.

Он успел отклониться, но брызги все-таки попали на лицо. Костя взвыл, запрокинул голову. Будь ты хоть Самый Высший Вампир, но алкоголь для тебя – отрава.

Я встал, подхватил со столика недопитый стакан, занес руку. Крикнул:

– Ночной Дозор! Ты арестован! Руки за голову, клыки втянуть!

В дверь буквально одновременно втиснулись трое Инквизиторов. Вызвал их Эдгар, или сами почувствовали неладное? Они повисли на Косте, все еще растирающем окровавленное лицо. Один пытался прижать к шее Кости серый металлический диск – нечто, под завязку напичканное магией…

И в следующий миг Костя показал, на что он способен.

Удар ноги выбил у меня стакан, я впечатался спиной в окно. Рама затрещала. А на месте Кости крутился серый вихрь – удары рук и ног следовали с неимоверной, лишь киногероям доступной скоростью. Во все стороны летели брызги крови и ошметки плоти, будто кто-то решил смолоть в блендере кусок парного мяса.

Потом Костя прыгнул в коридор, оглянулся – и нырнул в окно, будто не замечая толстого двойного стекла.

Стекло его тоже не заметило.

Костя еще раз мелькнул за окном, кувыркающийся по склону, – и поезд унесся прочь.

Слышал я о таком трюке из вампирского арсенала, вот только всегда считал досужей выдумкой. Даже в справочниках напротив «хождение сквозь стены и стекла в реальном мире» стояло стыдливое «н.п.» – «не подтверждено».

В купе бесформенной грудой лежали два Инквизитора – изорванные так, что можно было и не интересоваться наличием пульса.

Третьему повезло – он сидел на койке, зажимая рану в животе.

Под ногами хлюпала кровь.

Пассажиры на верхних полках больше не орали – один закрыл голову подушкой, другой смотрел вниз стеклянными глазами и тихонько хихикал.

Я сполз со стола и на негнущихся ногах вышел в коридор.

Как сказал герой одного старого злого анекдота – «а жизнь-то налаживается!».

Пассажиры штабного вагона сидели в своих купе и пустыми глазами таращились в окна. Проходившие по вагону люди почему-то ускоряли шаг и не смотрели по сторонам. В закрытом купе, вместе с двумя упакованными в черные пластиковые мешки телами, отлеживался раненный Инквизитор, которого уже с четверть часа пользовал лечебными заклинаниями его коллега. Еще два Инквизитора стояли на страже у входа в наше купе.

– Как ты догадался? – спросил Эдгар.

Челюсть мне он исцелил минуты за три, после того как помог раненому товарищу. Я не стал спрашивать, что там было – простой ушиб, трещина или перелом. Починил – и ладно. Вот только два передних зуба остались выбитыми, и касаться их языком было неприятно.

– Я кое-что вспомнил про «Фуаран»… – сказал я. В суматохе первых минут после бегства Кости у меня было время кое-что придумать. – Ведьма… ну, Арина… она говорила, что по легендам заклинания из «Фуарана» действуют, если есть кровь двенадцати человек. Хотя бы чуть-чуть крови…

– Почему не сказал раньше? – резко спросил Эдгар.

– Значения не придал. Тогда вся история с «Фуараном» казалась чистой выдумкой… А тут Костя упомянул, что его коктейль состоит из крови двенадцати доноров… и до меня дошло.

– Понятно. У Витезслава не было под рукой дюжины человек, – кивнул Эдгар. – Если бы ты сказал сразу… если бы ты сказал…

– Ты знал про состав коктейля?

– Да, конечно. В Инквизиции обсуждали «коктейль Саушкина». Никаких чудес эта штука не делает, силу выше, чем от природы дано, – не подымет. Но действительно позволяет вампиру подняться до своего максимума, не убивая людей…

– Подняться или опуститься? – спросил я.

– Если не убивая – то подняться, – сухо ответил Эдгар. – А ты и не знал… ну, дела…

Я смолчал.

Да, не знал. Не хотел ничего знать. Молодец я. И теперь двое Инквизиторов лежат в черном полиэтилене, и никто уже им не поможет…

– Оставим это, – решил Эдгар. – Что толку теперь… Он летит, видишь?

Я покосился на «компас». Да… пожалуй. Расстояние до Кости, точнее – до книги, не менялось, хотя поезд мчался со скоростью не меньше семидесяти – восьмидесяти километров в час. Значит – летит следом. Не убегает!

– Ему действительно что-то нужно в Средней Азии… – растерянно сказал Эдгар. – Вот только что…

– Надо вызвать Великих, – сказал я.

– Сами придут, – отмахнулся Эдгар. – Я им все сообщил, портал провесил… они решают, что делать.

– Понимаю, что они там решают, – пробормотал я. – Завулон требует отдать ему проштрафившегося Костю. А главное – «Фуаран».

– Никто книги не получит, успокойся.

– Кроме Инквизиции?

Эдгар промолчал.

Я уселся поудобнее. Потрогал челюсть.

Не болит.

Но зубы жалко. Придется либо идти к стоматологу, либо к целителю. Но беда в том, что даже самые лучшие Светлые целительницы не умеют лечить зубы безболезненно! Не умеют – и все тут…

Стрелочка «компаса» подрагивала, держа направление. Расстояние не менялось – километров десять-двадцать. Значит, Костя разделся, превратился в летучую мышь… или в какую-то другую тварь? В гигантскую крысу, в волка… Не важно. Превратился в мышь и летит за поездом, сжимая в лапах узел с одеждой и книгой. Где же он ее прятал, паршивец? На теле? В потайном кармане одежды?

Паршивец… но какая выдержка! Какая наглость и смелость – охотиться на самого себя, придумывать какие-то версии, советовать…

Всех обвел.

Но зачем? Захотелось абсолютной власти? Шанс победить все-таки невелик, а Костя никогда не отличался чрезмерным честолюбием. Нет, честолюбив, конечно, но без маниакальных идей о власти над миром.

А почему не убегает сейчас? На его руках – кровь троих Инквизиторов. Такое уже не простят, хоть с повинной иди, хоть книгу возвращай. Ему бы бежать… для гарантии – уничтожив книгу, к которой привязано следящее заклятие. Нет, тащит книгу с собой и следует рядом с поездом. Безумие какое-то… Или он еще рассчитывает на диалог?

– Как ты хотел выявить Витезслава среди пассажиров? – спросил я Эдгара.

– Что? – погруженный в свои мысли Инквизитор ответил не сразу. – Да ерунда, то же самое, что ты использовал: непереносимость спирта. Обрядились бы в белые халаты и прошли с медобследованием по всем вагонам. На предмет поиска больных атипичной пневмонией. И каждому давали бы градусник, обильно смоченный спиртом. Кто не сможет его взять руками или получит ожог – тот наш подозреваемый.